Конго Реквием - Жан-Кристоф Гранже

Заметив машину Эрвана, он пошел навстречу.

– Поедешь за мной? – спросил он, наклонившись к окну. – Зайдем сзади.

– Почему?

– Здешний хозяин говорит, что так будет незаметнее.

Продолжая говорить, офицер разглядывал Лоика, устроившегося на пассажирском месте. Еще один повод для беспокойства, но он вернулся к своей машине, не осмелившись задать вопрос. У въездного шлагбаума работник службы безопасности заартачился. Пока Тонфа вступал с ним в переговоры, Эрван вышел и в раздражении направился к будке: незаметно – согласен, а вот со спущенными штанами – это вряд ли.

Он приложил свою карточку к стеклу и заставил охранника прочесть вслух то, что на ней написано: «Гражданским и военным властям предписывается БЕСПРЕПЯТСТВЕННО ПРОПУСКАТЬ И НЕ ЧИНИТЬ ПРЕПЯТСТВИЙ ПРИ ПЕРЕДВИЖЕНИИ владельцу данной…»

Они свернули на главную аллею, предварительно выяснив направление. Двигаясь на малой скорости, Эрван рассматривал вереницу кубических построек, в которых размещались различные производства. Что вообще можно было производить в этой гигантской игре лего?

Здание 2F – прачечная «Доманж» – было самым внушительным. Вот здесь, напротив, все говорило о промышленной деятельности: трубы, выплевывающие клубы белого дыма, хромированные цистерны позади, погрузочная площадка, где стояло множество грузовиков, выкрашенных в фирменные цвета. Они обогнули строение и припарковались рядом с машинами.

Рабочие в халатах курили у дверей. Одни китайцы. Напряженные лица, недоверчивые взгляды – от них так и несло нелегальщиной и отсутствием нужных бумаг. Эрван не ожидал от Бареров такой широты взглядов и пренебрежения правилами. Особенно после разговора с братом, который разыгрывал из себя гордого капитана современной индустрии.

– Сиди и не дергайся, – приказал он Лоику, вылезая из машины.

Братец, прямой, будто кол проглотил, разглядывал азиатов, сжав челюсти. Короткий кивок. Он казался достойным доверия не больше, чем гиена, разглядывающая пораженную гангреной ногу. Зачем ты его притащил, мать твою перемать?

Подходя к группе вместе с Тонфа, он уловил в глазах рабочих нечто отличное от обычного мандража нелегалов. Они боялись чего-то другого. Он только понадеялся, что эти козлы не сбежали всем скопом со своих рабочих мест в ожидании их приезда. Если Фарабо был где-то здесь, он не должен был ничего заподозрить.

Вперед вышел высокий молодчик: крепкий, вне возраста, в распахнутом халате поверх джинсов и спортивного свитера с изображением Psy, создателя «Gangnam Style»[124]. Априори местный вожак.

– Я же вам велел продолжать работать! – рявкнул Тонфа.

– Это только часть смены, – улыбнулся тот. – Остальные на местах.

– Сколько вас всего? – спросил Эрван.

– Около сотни.

Копы переглянулись: с точки зрения риска курсор стоял на верхней планке. Эрван подумал о «зиг-зауэре» Одри. Если он прячется здесь, то Человек-гвоздь располагает пятнадцатью патронами плюс еще один в стволе, чтобы дать отпор.

– Идите за мной, – приказал китаец, щелчком отбрасывая окурок.

– Погодите, – бросил Эрван, – сколько здесь выходов?

– Эта дверь и та, что спереди, и еще пять пожарных.

– Вы можете их перекрыть?

– Они не для того предназначены.

– Только пока мы прочешем здание. Заблокируйте их снаружи. Чтобы никто не мог выйти.

– А мои люди внутри?

Запереть прачек вместе с убийцей тоже не было идеей века: Эрвана осенило.

– Не бойтесь, – сказал он, представляя себе Фарабо, убивающего пачками, – мы знаем, что делаем. Их нужно эвакуировать постепенно, через главный выход: предупредите своих. Только чтобы выходили по одному, без спешки, самым естественным образом.

Мужик расхохотался: он казался единственным, у кого не дрожали поджилки. Как великий мандарин, он изрек приказы с акцентом механической пилы.

– Обойди дом и следи за входом, – шепнул Эрван своему заместителю. – Удостоверься, что все смываются без базара. Оставим мобильники на связи друг с другом. Первый, кто заметит клиента, зовет другого. Никаких действий в одиночку. Ни в коем случае не пускай в ход пушку, усек? Если он на нас наедет, вызовем подкрепление.

Колосс кивнул и припустил рысцой.

Эрван еще раз окинул взглядом здание – в нем наверняка было не меньше тысячи квадратных метров, – рабочие уже подкатывали цистерны к каждому пожарному выходу. Мышеловка была просторной, но если безумец там, никуда ему не деться.

– Те шумы, о которых вы говорили моему коллеге… – спросил майор у китайца, – что конкретно это было?

– Я сам их не слышал. Похоже, они шли откуда-то снизу, из подвалов, мы там растворители держим.

– А это не мог быть кто-то из ваших рабочих?

– Никто никогда на складе перхлората не задерживается. Меж собой мы ту зону зовем «зал мертвецов».

Перхлорэтилен. Яд для сухой чистки, занявший достойное место среди канцерогенов. Значит, компания «Доманж» все еще использует это всеми заклейменное вещество, убивающее исподволь. Все начинается с раздражения дыхательных путей и глаз, а заканчивается химиотерапией. Случались и более радикальные варианты: когда в 1997 году произошла утечка в одной прачечной в Шату, управляющий кинулся вытирать лужу тряпкой и умер через десять минут.

– Вы спускались посмотреть?

– Мы ничего не нашли, но очень может быть, что парень оказался хитрее. Там куча лестниц и других потайных уголков. Он мог переходить из одного в другой.

– И как давно это длится?

– Началось в ночь со вторника на среду.

По времени сходилось: если Фарабо слинял в Жанвилье сразу после смерти Одри, приблизительно тогда он и должен был здесь объявиться.

– Охранники парка ничего не видели?

– Они ни хрена не стоят.

– Кроме тех шумов, еще какие-нибудь мелочи выдавали постороннее присутствие?

– В раздевалках пропадала жратва.

По непонятной причине Эрван представил себе лакированную утку[125], пустившуюся в бега. Он издал нервный, дурацкий смешок, замаскировав его под приступ кашля. У тебя крыша едет.

– Вы вечером во сколько закрываетесь?

– Мы не закрываемся. Работаем посменно. Мы обрабатываем белье половины больниц и столовых департамента О-де-Сен.