100 великих авантюристов - Игорь Муромов

Ему достали фальшивый документ за подписью Луначарского, он «переоделся большевиком» – рубаха, пояс, высокие сапоги, фуражка со снятой кокардой – и отправился в Казань, назначенную им же самим сборным пунктом для своей организации в случае неудачи.

Чем ближе он был к Казани, тем больше отдалялась от него мечта о крестьянском восстании. И может быть, поэтому, добравшись до Казани и застав там Флегонта Клепикова, генерала Рычкова, полковника Перхурова и других членов «Союза защиты Родины и Свободы», он распустил организацию под предлогом, что тайное общество в области, не подвластной большевикам, не нужно. Правивший в Казани под крылышком восставших чехословаков, эсеровский Комитет Учредительного собрания отнесся к Савинкову подозрительно. По улицам Казани за ним ходили филеры, как при царе. Его бесили бывшие коллеги по партии. Он видел беспомощные попытки эсеров создать «народную армию» из крестьян, с которыми «народные заступники» не умели говорить, которые разбегались, которых расстреливали. Красных удерживали под Казанью лишь один чешский полк, немногочисленные добровольцы и бывшие члены савинковского «Союза»…

Эсеры не справились с созданием своей армии, большевики справились и взяли Казань, потом Симбирск, Самару, Сызрань…

Савинков направляется в Париж. Началась иная жизнь. Поездки по европейским столицам. Встречи с государственными деятелями, хлопоты о помощи оружием и боеприпасами Колчаку и признавшему Верховного правителя Деникину. И еще Савинков заседал в «русской заграничной делегации», защищая интересы России при обсуждении Версальского договора.

Беседуя с Ллойд Джорджем, Савинков чувствовал запах нефти в словах английского премьера, намекавшего на создание «независимого» государства на Кавказе в обмен на сапоги и штаны для армии Деникина.

При встречах Черчилль делал ему выговоры за то, что деникинские офицеры терроризируют евреев. А то вдруг подвел к карте юга России и, показывая пальцем на флажки, отмечавшие деникинский фронт, горделиво сказал: «Вот это моя армия».

Унижения были на каждом шагу. Революционер Савинков высиживает в приемных у западных владык, вымаливает деньги для Деникина, а от того приезжает генерал Драгомиров и говорит: «Пусть Савинков к нам приедет, мы его расстреляем».

Савинков был очень умен и горд. Он давно понял, что белым конец, потому что они оттолкнули от себя крестьянство. И продолжал унижаться ради них. Он давно понял, что разговоры о союзнической помощи врагам большевиков – не больше, чем официальная болтовня, прикрывавшая истинные цели, о которых он говорил на суде в 1924 году: «Как минимум, вот нефть – чрезвычайно желательная вещь, в особенности нефть; как максимум – ну, что же, русские подерутся между собою, тем лучше; чем меньше русских останется, тем слабее будет Россия. Пускай красные дерутся с белыми как можно дольше, страна будет возможно больше ослаблена и обойтись без нас не будет в силах, тогда мы придем и распорядимся».

В январе 1920 года Савинкова в Париже посетил старый знакомый, Вендзягольский, и передал ему приглашение в Варшаву от генерала Пилсудского. Этот будущий диктатор Польши тоже был из социалистов.

Пилсудский предложил Савинкову создать русские вооруженные формирования в Польше. И тот согласился. Потом Савинков туманно объяснял, что это не против России ему предложили действовать, а против коммунистов…

В апреле Юзеф Пилсудский договорился с Симоном Петлюрой за уступку части Галиции и Западной Волыни помочь создать «самостийну» Украину, и 7 мая поляки уже захватили Киев. Тогда-то Вендзягольский снова доставил в Варшаву Савинкова, уже по историческим причинам освободившегося от обязательств, данных им Колчаку и Деникину.

Новоиспеченный первый маршал Польши благословил Савинкова на создание воинства из остатков армий Юденича и Деникина, нашедших прибежище у поляков. Обосновавшись в местечке Столужица, Савинков приступил к делу с весьма скудными средствами, потому что изгнанные вскоре с Украины поляки дрожали над каждым грошем. Однако Савинков сколотил отряд тысяч в двадцать пять. Он думал создать крестьянскую армию, а получалась белая, золотопогонная, во главе с генералами, которые сносились с копившим силы в Крыму Врангелем и получали поддержку французов.

Савинкову приходилось изворачиваться, но он считал, что для борьбы с большевиками все средства хороши.

Когда под натиском Красной Армии поляки отступили почти до Варшавы, а потом, разгромив Тухачевского, вернулись за Неман, было заключено перемирие. И вот тут-то Пилсудский призвал к себе председателя «Русского политического комитета» Бориса Савинкова и, по словам его, приказал: «Дайте в двадцать четыре часа ответ, будете ли вы воевать!» Тот ответил согласием.

За время этого похода Савинков твердо усвоил, что распоряжаться он может только от имени того, за кем сила. По безмерному самолюбию его удары наносились со всех сторон. Поляками, французами, англичанами…

Савинков уже делал ставку не на белых, а на «зеленых», мечтая поднять крестьянскую Россию на большевиков. Но получилось так, что созданные им «Информационное бюро» и «Русский эвакуационный комитет», в сущности, работали на иностранные разведки – единственный источник поступления денежных средств. То же было и с созданным им «Народным Союзом защиты Родины и Свободы». Поход закончился неудачей. Сам Борис Викторович еле унес ноги.

Всю первую половину 1921 года Савинков едва ли не еженедельно упражнялся в политической журналистике, печатая свои статьи в основанной им в Варшаве газете «За свободу».

В статьях он призывал к крестьянской революции, к созданию народной армии, к борьбе против реставрации Романовых, к возрождению Учредительного собрания. Соответственно, он составил программу «Народного Союза защиты Родины и Свободы». Коротко: борьба с советской властью, большевиками, царистами, помещиками, укрепление «в собственность» земли, перешедшей в руки крестьян во время революции, установление демократического правового строя, признание государственной самостоятельности за всеми народами, входившими в Российскую империю.

И все это «силами русского народа, а не призывом к вооруженному вмешательству иностранцев». Однако 13 июня 1921 года в Варшаве на учредительном съезде «Союза» присутствовали польский полковник Сологуб, французский майор Пакелье и мосье Гакье, офицеры английской, американской, итальянской военных миссий в Варшаве. После принятия программы был избран Всероссийский комитет «Союза» во главе с Савинковым. Существует подробный реестр средств в валютах разных стран, которые получал Савинков от иностранных разведок за сведения, доставлявшиеся его курьерами из Советской России. В одной Москве чекисты взяли сотни членов «Народного Союза защиты Родины и Свободы».

Вскоре после образования «Союза» последовала нота советского правительства, в которой раскрывались связи савинковцев с польским Генеральным штабом, в том числе сведения о выдаче им двух килограммов яда для отравления красноармейских частей в момент восстания, и требование изгнать из Польши руководителей антисоветских организаций. Скрепя сердце поляки в октябре подписали протокол о высылке из Польши всех руководителей савинковского «Союза»…