Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков

неминуемо ожидая, что вот прямо сейчас из непроницаемой тьмы на него бросится нечто. Но истошный крик, прозвучав где-то рядом, сменил направление и начал удаляться. Васек облегченно выдохнул и смахнул со лба литр трусливого пота. Ему совершенно не хотелось сталкиваться ни с источником этого жуткого крика, ни с его причиной.

Вновь он стал пробираться по темному коридору. Крик вскоре смолк, но на смену ему пришли новые звуки — лязг стали и человеческие голоса. Похоже, кто-то рубился на мечах внутри здания, и происходило это где-то рядом.

Васек добрался до угла, повернул за него, и вдруг увидел впереди красноватый свет. Он скорее обрадовал Васька, нежели испугал. Любой свет был лучше кромешного мрака.

Миновав коридор, свинопас выяснил источник света. Тот изливался из настежь распахнутой двери, ведущей в некое помещение. А прямо перед этой дверью сошлись в жестоком бою паладин и некое кошмарное существо. То самое, которое Васек приметил во дворе и принял за самку тролля. Паладина он тоже узнал — видел его в Форинге. Тот прибыл в город недавно, как говорили — из столицы. Он был молод, сильно моложе того же Васька, но это не имело значения. Паладина мерили не по возрасту, а по его боевым навыкам. И вот этот конкретный паладин навыками обладал, потому что успешно противостоял в тесном коридоре наседающему на него троллю. Тролль выглядел странно — на его груди темнел кожаный фартук, а орудовал монстр огромным ножом и разделочной доской. Глянув на рожу тролля, Васек едва не лишился чувств. Физиономию этого существа можно было описать одним словом — ужас. Как будто всех самых страшных баб собрали вместе, сделали выжимку их страхолюдности, и из получившегося концентрата зачем-то родилось это существо.

Васек прикинул, не стоит ли помочь паладину в его нелегком бою, но затем решил, что он скорее помешает, чем окажет реальное содействие. Лучше будет пройти мимо, и поискать себе иного противника. Наверняка в крепости прятались и другие злодеи. Да и жуткая баба, к слову, так сильно пугала Васька, что он ни за что не решился бы вступить с ней ни в бой, ни, тем более, в брак.

Уличив удобный момент, Васек ужом проскользнул мимо дерущихся воинов. Те не обратили на свинопаса никакого внимания, будучи всецело увлечены поединком. При этом, проскальзывая мимо, Васек расслышал, или же ему показалось, как самка тролля выплюнула сквозь зубы слово — муж. Васек решил, что ему, вероятно, все же послышалось. Какой такой муж? Да и откуда у этакого страшилища может взяться муж? Кто тот несчастный, что согласится вступить в брак с этаким кошмаром? Для этого недостаточно быть даже безумцем. Недостаточно быть и мазохистом. Никто по доброй воле не обречет себя на подобную чудовищную участь. А стоило Ваську представить себе самку тролля в постели, как его едва не стошнило. Свят-свят-свят! Страх-то, страх-то какой! Лучше быть заживо съеденным драконом, чем пережить половую близость с этим чудовищем.

Столичный паладин и жуткая самка остались позади. Васек двинулся дальше. Он прикинул, что ему было бы неплохо отыскать какой-нибудь источник света, поскольку бродить по этим коридорам в кромешном мраке было и страшно, и опасно, но тут он разглядел впереди едва различимое мерцание факела. А затем расслышал приглушенные голоса. Кто-то двигался впереди по коридорам, негромко обмениваясь репликами. Кто это мог быть? Воины добра? Едва ли. Скорее всего, он наткнулся на группу злодеев, очевидно замышляющих какую-то подлость.

Страшновато было Ваську набрасываться в одиночку на нескольких противников, но он все же решил последовать за ними, и выяснить, что задумали эти вершители черных дел. А если удастся, то и покарать их за все плохое. И не важно, имели они какое-то отношение к разгрому Форинга, или нет. Злодеи, они и есть злодеи. Все они виновны, не в том, так в другом. Руки их в крови невинных жертв, сердца их черны, и они не заслуживают никакой жалости.

Злодеями, за которыми крался Васек, были Гамал и гоблины. После того, как Стасик умчался во тьму, повергнутый в ужас невыносимым видом Грыжи Антрекотовны, они продолжили свой путь к подземелью.

— Далеко еще, старик? — ворчал Зархад. — Не ровен час, нарвемся на добряков. Или еще на кого. Неважно на кого. Мы для всех враги.

— А ты помалкивай, — посоветовал ему Гамал. — Глядишь, тебя и не заметят.

— Человек Стас что-то почуял, — произнес Грыбан мрачным тоном. — Ему открылось, что спасения нет. Вы слышали его крик? Это был крик обреченного на гибель существа.

— Мне кажется, он что-то увидел во мраке, — с дрожью в голосе признался Зархад.

— Свою страшную судьбу? — предположил Грыбан.

— Заткнитесь, а! — громким разгневанным шепотом попросил их Гамал. — Вы точно накликаете на нас беду.

— Что ее кликать-то? — удивился Зархад. — Она уже здесь.

Поскольку срезать путь через огород было нельзя, пришлось добираться до спуска в подземелье длинным и тернистым путем. Гамал, впрочем, уверенно вел вперед свой маленький отряд. За годы, прожитые в этой крепости, он наизусть выучил все здешние ходы. И в итоге, поплутав по коридорам, они вышли к каменной лестнице, уводящей вниз, в зловещую тьму.

— Добрались, — облегченно выдохнул Гамал. — Давайте за мной. Живее.

— Может, ты дальше сам? — предложил Зархад. Ему, как и Грыбану, совершенно не хотелось спускаться вниз.

— Нет уж, гости дорогие, — злобно ухмыльнувшись, возразил алхимик. — Мы теперь заодно до самого конца, каким бы он ни оказался. Да и горшок тяжелый. У меня уже не то здоровье, чтобы тяжести таскать.

Пришлось гоблинам подчиниться, и последовать за стариком вниз по ступеням.

По мере спуска аура ужаса делалась все гуще и невыносимее. Воздух был пропитан миазмами страха. Гоблины жалко скулили, из последних сил удерживая себя от панического бегства. Гамал, идущий впереди, сам с трудом переставлял непослушные ноги. Некая сила словно толкала его в грудь, пытаясь остановить и не позволить завершить спуск.

— Черная магия! — суеверно бормотал Грыбан, глаза которого дико расширились от ужаса. — Древние чары. Повсюду тьма и погибель.

— Свояк, заткнись! Без тебя тошно! — бросил ему Зархад.

Миновав лестницу, они вошли в короткий коридор, и остановились, охваченные новой порцией ужаса. Огромная железная дверь, обычно темная и безжизненная, теперь раскалилась докрасна. От нее исходили волны жара. Магические символы на ее поверхности сверкали так, что было больно глазам.

— Пресвятая буженина! — выдохнул Грыбан. — Куда нас занесло? Это же дверь в царство ужаса и мрака. Если она распахнется, весь наш мир погибнет в жутких муках.

— Ты и так в них погибнешь, — утешил его Гамал. — Думаешь, когда