Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров

– Болван, однозначно болван! Ты думаешь, меня это остановит, рыжый петушара? Что вы вообще тут развели? Отчего мирный город Суздаль, который отдали в управление Бориске-младшему, вдруг стал нашим заклятым врагом, с которым мы полтораста лет воюем?! Откуда взялся в российской глубинке мусульманский каганат?! Кто допустил? Что это вообще за цирк с конями?!

– А… э-э… вот… – что-то попытался сказать князь.

– Молчать! Отчего остановили производство на Муромском патронном заводе? Чего вам там не хватало?! Там сырья на века было свезено.

– Кислота серная кончилась, как мне докладывали. Я много раз сам хотел восстановить, – попытался оправдаться владыка.

– Блядь, кислота у них кончилась… Зайки… Лапки кверху… Да я вообще думал, что вернусь в могучую страну с развитым производством. У вас целый металлургический завод был. А вы до сих пор горшки в лесу обжигаете. И металл из старых рельс плавите. Причем не железо, а чугун говенный. Так, глядишь, скоро на каменные топоры перейдете. Это я вам завещал!?

– Великий, – учтиво вступил в разговор человек в псевдовосточном наряде. – Пусть не волнуют вас такие мелочи. Мы патрончика мало-мало научились делать. И железка разный.

– Кто таков? – хмуро поинтересовался я.

– Меня зовут Ибрагим-бек, – ничуть не обидевшись, ответил человек. – Я главный посол Великого Тамбовского каганата.

– Возвратились к истокам? – с иронией поинтересовался я.

– Как у вас, урысов, говорят: «У нас товар, у вас купец». Ваш владыка пожелал взять малику, младшую дочь нашего правоверного властителя в законные жены.

– Князь собрался сделать обрезание? – с некоторой ехидцей поинтересовался я.

– Я понял ваш малджаз, – почтительно ответил мне посол. – Нийят порождает амал, коль скоро на то будет воля Всевышнего. Ведь и пророк, аятолла Юрыс, не всегда был правоверным.

– Юрыс – это Юрий Сайфулин? – вдруг спросил я. – Приемный сын Игоря Сайфулина? Мальчик непонятного рода-племени?

– Харам, харам! – вскричал посол, но быстро овладел собой. – Эти слова, о великий, ранят острей ножа. Нельзя говорить так о святом человеке, такдире веры. Тот, кто под диктовку Всевышнего создал Бриллиантовые Сунны, кто дал людям надежду избегнуть ада…

– А ведомо тебе, Ибрагим-бек, кто я такой? – оборвал я излияния мусульманина.

– Наш фикх признает тебя, Спаситель Пророка. Не только сахих хабар, но и хадисы говорят о тебе, великий.

– Значит ли это, что весь каганат готов прийти под мою руку по моему первому слову?

– Если Спаситель Пророка примет истинную веру и коль скоро будет на то воля Всевышнего.

– Инчалла, говоришь? То есть после дождичка в четверг?

Посол смутился, но взял себя в руки.

– Мы счастливы, что будем снова дружественными народами. В Ас-Сунан Пророка Юрыса заповедано жить со всеми в мире, но не оставлять ни веры, ни государственности.

– Ладно, иди, правоверный, – сказал я. – Нам надо с князем потолковать.

– Слушаю и повинуюсь, – произнес каганский посол и с поклоном удалился.

– Ну что, владыка, – заметил я, когда тамбовский дипломат ушел. – Докатились?

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался багровый от злости и смущения князь.

– Сначала выгнали, теперь патрончики клянчим.

– Простите, но вы вели себя как настоящий хам, – насупясь, ответил князь.

– Об этом хочешь поговорить, князюшка? – поинтересовался я. – Не про то нам с тобой тереть нужно. Я могу сейчас к Золотым Воротам выйти и бросить клич. А минут через десять соберется тысячи три народа, который пойдет хоть твой детинец штурмовать, хоть на Тамбов. Веришь?

– С трудом, – попытался сохранить лицо мой потомок.

– А зря. Меня тут просветили про положение в родимом государстве. Голод и мор, поборы, лютые казни. Стоит только намекнуть – займется все. Боярские подворья и лабазы с добром. Хозяев на колья, белотелых боярышень под елдаки, имущество на прихватизацию. А если сам Пророк зовет, то вроде как и не зверство.

– Ты докажи сначала… – начал князь.

– А вот ты меня и без испытания признал, – остановил его я. – Не тешь себя надеждой. Испытание фуфловое. Запустить компьютер и найти файл с речью. Так эти слова я наизусть помню. Их даже в церкви зачем-то читают по большим праздникам А самое главное, ты про меня давно знаешь. И амазонки в курсе.

Аня и Таня разосрались, но тут будут едины. Но хуже того, и простолюдины знают эту сказочку про знаки грозные в лето двадцать первое новой жизни Спасителя.

– Извините, а зачем вам все это надо? – осторожно спросил князь. – Вы тут решительно рулить начнете, и все рухнет. А тем более с революцией и войной гражданской. Придут суздальцы, придут тамбовцы и кончится ваше царствование…

– Отчего так? – с интересом спросил я.

– Да вы же сами учили, что новое не появится, пока старое не развалится и не сгниет.

– Учился, значит, – иронически заметил я. – Что ж тогда страну довел до ручки?

– Не все так просто.

– Выпороть бы тебя, рыжего, – заметил я. – Ну да ладно. Думать будем, как выбираться. Расскажи пока, что приключилось, пока меня не было… Да освободи мое креслице, соскучился я по нему.

Князь безропотно повиновался. Я расположился в когда-то шикарном кресле с давно умершим газлифтом, слушая своего потомка.

Он мне не врал. Просто все действительно так выглядело. Цепочка действий, каждое из которых оказывалось вполне логично в рамках задачи. Эти люди не были мудрецами семи пядей во лбу. Оттого они принимали эмоциональные, поспешные решения в ситуациях, казавшихся сложными и безвыходными.

Десяток танков, которые мне удалось собрать, долго стояли на вооружении – до тех пор, пока все они не накрылись медным тазом, выездив в боях с суздальцами свой ресурс. У гусеничных машин в первую очередь летела ходовая, потом движки.

«Броня» была нужна остро, оттого из неисправных аппаратов попытались соорудить годные, безжалостно разобрав их всех для отбора и компоновки исправных деталей.

Мастера, расковыряв неисправные танки, снимали с них более-менее годные части. Потроха от неисправных агрегатов не устанавливали обратно, а по недостатку времени сваливали по дырявым сараям, где проводился «ремонт». Там они терялись и ржавели, назначение узлов забывалось.

Износ варьировался незначительно, и совсем убитое спешно менялось на едва живое, чтобы бронетехника еще хоть немного поездила. Сначала получилось собрать шесть, потом три, потом, наконец, только один. А скоро все танки, утратив подвижность, были вкопаны в землю вместо ДОТов.

Под горячую руку князь отправил мастеров в штрафбат, где они благополучно сгинули.

Через пару лет усилиями поисковиков были найдены огромные склады разнообразных запчастей. Но это уже не помогло бронированным машинам выехать из своих могил. Молодая поросль ломастеров не смогла восстановить то, что никогда не видела в работающем виде.