Последнее падение - Дориана Кац

мы встали в пару, я понял, что уже никуда тебя не отпущу. Я так ревновал к вашей дружбе с Денисом и Сашей, что постоянно тебя обижал и подкалывал. Мне хотелось быть частью твоего мира, а ты гнала меня прочь.

— Не гнала я тебя никуда! — возразила девушка. — Просто ты был высокомерным придурком. И даже не смей этого отрицать! Когда я увидела тебя первый раз, я поняла, что влюбилась. И как дурочка устроила маме истерику, что если не встану с тобой в пару, брошу спорт. А когда в твоей жизни вновь появилась Ким… Я тогда чуть все волосы себе не повыдёргивала.

— Ну и дураками же мы были, Совинькова.

— Дураком был ты, а я всегда была умненькой и знала, что в один прекрасный день ты приползёшь ко мне с извинениями, и тогда ты полностью станешь принадлежать мне.

— Коварная ты женщина, Татьяна.

— Какая есть.

— Поехали домой? — Кирилл потянул девушку в сторону выхода, забывая о всех друзьях, которые ждали их наверху.

— Позволь уточнить — к тебе или в общежитие?

С недавних пор у Кирилла появилась собственная небольшая квартира в том корпусе, где проживал тренерский штаб Академии и другие старшие представители большого спорта.

— Я боюсь Мороз будет против моей компании в вашей комнатушке.

— А наутро я вновь проснусь с тобой в обнимку?

— Ну если ты этого хочешь, то конечно. Но я могу и на диване поспать.

— Ты всё равно припрёшься ко мне ночью, как и в прошлый раз. Скажи честно, ты сделал это тогда намеренно?

— Возможно, — он лукаво улыбнулся и отвёл взгляд. — Ты слишком мило спала, и я не смог устоять.

— Кирилл, — Татьяна дотронулась до его плеча, останавливая бурные фантазии молодого человека. — Ничего не будет, говорю сразу. Я дам тебе точный ответ только после чемпионата. Ты согласен?

— Я ждал почти восемь лет, Совушка. Смогу подождать и ещё пару недель.

— Спасибо. Я ценю это.

— А я ценю тебя и потому — готовься к самому прекрасному конфетному периоду в твоей жизни.

— Ты задаришь меня цветами и плюшевыми медведями?

— Вот утром и узнаешь.

Глава 16. Почти 17 лет.

— Вот ваш ключ, комната на третьем этаже, — ответила мне девушка, стоящая за стойкой регистрации, на чистом русском языке. — Удачного вам проката, Каролина.

Я была безумно удивлена такому повороту, поскольку с самого аэропорта и до вестибюля отеля, все разговаривали с нами исключительно на английском. Из-за этого я знатно нервничала, боясь ляпнуть что-то не то.

Алиса и Марк чувствовали себя словно рыбы в воде, отвечая на вопросы журналистов, что повстречались нам перед автобусом. Кирилл и Татьяна предпочли молчать и не комментировать ситуацию с чемпионатом континента, который так сильно интересовал большинство чаек, а я лишь хлопала глазами и молчала, поскольку, по заветам Славянской, не имела права открывать рот до самого отеля.

— Не знала, что даже за тысячи километров от моего родного города кто-то знает меня, — я заметно смутилась, мило улыбнувшись работнице отеля. — Я постараюсь вас не разочаровать.

— Мы всей семьёй будем болеть за вас и ваших коллег. Пусть мы и оказались в совершенно другой стране, но прекрасно помним родину и гордимся достижениями наших спортсменов.

— Спасибо за вашу поддержку. Это просто неоценимо.

— Мы будем держать кулачки, — ответила женщина, возвращаясь к работе.

В лифте я ехала в гордом одиночестве, не считая сопровождающего меня консьержа, на которого я периодически поглядывала. Он проводил меня к номеру, говоря фразы приветствия, которые я кое-как распознала, а потом скрылся на этаже.

Мимо меня проходили девушки и мужчины, разговаривающие на разных языках.

Кого-то я узнавала, кого-то видела впервые, с некоторыми мы даже обменялись приветствиями и улыбками. Отель был наполнен фигуристами с разных направлений и стран. Они сидели на пуфиках в общем холле, играя в игры и обмениваясь новостями. Кто-то делал это через переводчик на телефоне, а кто-то спокойно переводил окружающим фразы с другого языка.

Больше всех меня удивила Синицына, которая, как оказалось, прекрасно разговаривает на японском, и потому — именно она общалась с большинством спортсменов из сборной Японии.

Я открыла дверь комнаты, прямо в тот момент, когда Татьяна вышвырнула оттуда какую-то сумку.

— Чёрт бы меня побрал! — верещала Совинькова. — Это сущий кошмар!

— Прекрати кидаться вещами, — сделала я замечание девушке, с которой уже не первый раз делила гостиничный номер. — В следующий раз за дверью буду не я, а Иринка. И что ты тогда будешь делать?

— Пошлю её ко всем чертям подальше. Пусть смотается обратно в Академию и привезет мне утюжок для выпрямления волос.

— Да, это действительно самый важный атрибут, без которого ты не сможешь существовать. — Я закатила глаза, передразнивая подругу. — Попроси у Трубецкой, она тоже с ним постоянно таскается.

— Вот раз ты такая умная, иди и сходи к ней, — Таня перехватила чемодан и закрыла дверь перед моим носом. После с другой стороны послышалось: — Без утяжка не возвращайся.

Я тяжело вздохнула и направилась на поиски комнаты Алисы и Лилианы Вячеславовны.

Последние несколько недель, когда Совинькова вернулась к нормальному ритму, она стала совершенно неуправляемой. Такой гиперактивной она не была даже в далёкие детские годы. Я была рада за подругу. Она наконец-то начала оживать. Но периодически, её рвение и энтузиазм — доставляли мне массу проблем и неудобств.

Забрав у девочек необходимые вещи, я вернулась в комнату, но Татьяну там не обнаружила.

«Я надеюсь ты уже вернулась в комнату. Хватай отвёртку и скотч, и лети в комнату Трубецкого. 516. У нас огромные проблемы.» — написала Совинькова.

— Боже, ну что опять? — взмолилась я.

Казалось бы, откуда у меня при себе должна была иметься отвёртка? А я вам скажу так — если профессиональный фигурист ещё в детстве не обзавёлся набором болтов, гаек, винтиков и отвёрток, то это непрофессиональный фигурист. Представители нашего спорта часто сталкиваются с проблемой, когда лезвие отходит от ботинка. Поэтому приходится постоянно подкручивать болтики, для избегания травм и изменения выполнения элементов.

Я вломилась в комнату Кирилла, запыхавшись от пробежки по лестнице. Сова стояла на коленях, выставив пятую точку и придерживая ножку кровати руками.

— Дай болт какой-нибудь, придурок! — крикнула она партнёру.

— Да ищу я подходящий! — рявкнул на неё Трубецкой, роясь в сумке. — Как тебя блять угораздило сломать мою кровать?! Я даже сесть на неё не успел, Совинькова!

— Ты сломала кровать Трубецкого?! — переспросила я. — Как, Тань?!

— Я на неё прыгнула, если это можно так назвать. И не ври мне тут, Трубецкой. Ты успел на ней полежать! — кряхтела Совинькова,