Небеса в огне. Том 1 - Бернхард Хеннен

Темноволосого мальчика, который, совершенно запыхавшись, прибежал в Дом мертвых сегодня утром, сейчас с ними не было. Ильмари догадывался, куда он подевался. Мальчик просил его пока не отдавать бабушку Белой пасти, однако сказал, что придет сын умершей, чтобы попрощаться. О цепочке и слова не было сказано.

— Я могу разрезать саван, — предложил Ильмари. — Возможно, цепочка расстегнулась и…

— Ничего ты не найдешь, — перебил его корабельщик. — Я уже ощупал ее полностью. Кроме моей матери в этом саване ничего нет. — И он погрозил кулаком в сторону обмывальщицы. — Я совершенно уверен, что эта дрянь знает, куда делось украшение. И, если она не скажет мне этого, я зашью в саван матери ее! Пусть отправляется вместе с ней в путешествие к Белой пасти.

Ильмари перевел взгляд на маленькую, хрупкую обмывальщицу, которая все еще сидела на полу, прикрываясь руками, чтобы защититься от побоев. Ее темные волосы растрепались. Ложка с длинным черенком, которой она обычно подбирала волосы в пучок, свесилась набок. Она казалась такой хрупкой и беззащитной. Нет, она ничего не могла украсть!

— Твоя мать много часов лежала здесь на носилках. Любой человек из деревни мог подойти и снять с нее цепочку. Я поручусь за обмывальщицу. Здесь, в Доме мертвых, воров нет!

— Слова ничего не стоят, носильщик! — Корабельщик бросил на него презрительный взгляд. — Цепочка найдется. Мне все равно, что вы сделаете. И найдется виновный, который будет наказан у меня на глазах.

— А мне не все равно, каким образом вершат суд в моем городе! — раздался звучный голос.

Все обернулись и посмотрели на высокую арку ворот Дома мертвых, через которые вошел Соломон, Хранитель света, вместе со своей свитой.

Вообще-то Ильмари не любил самонадеянного жреца, но сегодня был рад видеть его. Рядом с Соломоном стоял темноволосый мальчик, передавший ему сегодня утром желание Руфия еще раз увидеть свою мать.

— Ильмари? — произнес лысый священнослужитель, чьи слащавые манеры вызывали у носильщика неприятие.

— Да, господин, — несколько раздраженно отозвался он.

Соломон бросил на него строгий взгляд:

— Ты можешь поклясться мне, что не прикасался к цепочке умершей?

— Нет! — решительно отозвался Ильмари. Он знал, что это глупо, но не мог иначе. Он не собирался подчиняться этому напыщенному болтуну.

— Ты… — кровь прилила к лицу Руфия.

— Я нес твою мать. Поэтому, конечно, я прикасался к цепочке. Но я ничего не крал. Для меня слова имеют значение, Руфий. Я говорю правду. Всегда.

Соломон сжал губы, пытаясь скрыть раздражение.

— Мои люди обыщут Дом мертвых. Если цепочка здесь, они найдут ее. А до тех пор попрошу всех выйти.

Вскоре Ильмари сидел на одном из больших валунов на берегу Чернопоясной и смотрел на лениво бегущие темные воды. Обмывальщица держалась неподалеку, а Хранитель света негромко переговаривался с Руфием.

Прошло довольно много времени, прежде чем лысые жрецы вышли из ворот Дома мертвых. Они ничего не нашли.

— И что теперь? — в ярости воскликнул Руфий. — Вам жаль? Я пойду к Таркону и скажу ему, что в Глубоководье завелась банда вороватых сорок.

Соломон долго смотрел на него.

— Что ж, если люди не в силах распознать правду, боги могут подать нам знак. Предлагаю суд богов. Ты говоришь, что обмывальщица — воровка, и требуешь ее наказания. Пусть сразятся двое бойцов. Ты будешь сражаться за свою мать? Выступишь своей собственной жизнью за то, что твои обвинения справедливы, Руфий?

— С удовольствием. — Корабельщик ударил кулаком по ладони левой руки. — Требую драку на кулаках. Драку, какая бывает на аренах Лувии и Арама.

Нельзя было сказать, что Соломон обрадовался. Подобные бои, как правило, оканчивались тем, что кто-то погибал.

— А кто вступится за обмывальщицу? — Он обвел взглядом своих священнослужителей, но все старательно смотрели в пол.

— Что ж, — с улыбкой произнес Соломон. — Если нет никого, кто будет сражаться за обмывальщицу, то боги не покровительствуют ей. Значит, ее вина доказана. Она твоя, Руфий. Можешь…

— Я буду сражаться за нее! — твердым голосом произнес Ильмари, поднимаясь с камня.

Он был убежден, что Руфий и Соломон сговорились относительно такой возможности решить спор, когда беседовали наедине. Подобная подлость была вполне в духе Хранителя света.

Руфий сердито покачал головой:

— Только не ты, носильщик. Я с тобой не ссорился.

— Я не думаю, что подвергаюсь опасности, корабельщик. Я убежден в невиновности обмывальщицы. Так что пусть боги защитят нас.

Увидев страх в глазах немой женщины, он был тронут. Возможно, впервые в жизни кто-то вступился за нее. Он знал, что вообще-то должен был предоставить ее собственной судьбе. Сам он пришел сюда по поручению бессмертного Аарона, ради разведки в потайных городах. Но, глядя на эту хрупкую и беззащитную женщину, он просто не мог иначе. Слишком часто в своей жизни он сражался из ложных побуждений. Настало время хоть раз выступить за справедливость.

Подобный поворот событий обрадовал Соломона.

— Что ж, значит, пусть боги решают, когда будет бой. Как только рыночная площадь города в следующий раз будет залита ярким светом, настанет час для вашего поединка.

Ильмари проверил, как сидят обитые латунью кожаные полоски. Он обмотал их вокруг костяшек тыльной стороны ладони, запястий и предплечий. Ленты лежали сетчатым узором. На двух латунных пластинках на коже были толстые отшлифованные уплотнения. Если правильно нанести удар, они оставят серьезные раны.

На душе у Ильмари было несколько муторно. Он выжил в дюжине кулачных боев, но ни в одном из них не использовались эти проклятые кожаные ремни. Мужчина поглядел на Руфия, сидевшего на мраморной плите на другом конце рыночной площади. Корабельщик казался расслабленным. Рядом с ним стояли оба его сына. Руфий поднял руку и приветствовал Ильмари.

Корабельщик рассказал ему всю правду еще в тот день, когда было принято решение относительно суда богов. У него был опыт в этой форме кулачных боев. Он выступал на аренах и, возможно, даже мог бы прославиться, если бы в один из дней золотоволосый друсниец не избил его с такой силой, что прошло две луны, прежде чем он сумел подняться с ложа.

Все, что мог противопоставить ему Ильмари, был его опыт наемного убийцы. Бой будет непростым. Кроме того, нужно будет следить за тем, чтобы не проявить себя слишком хорошо. Если покажется, что он тоже довольно опытный боец, возникнут вопросы, на которые у него нет хороших ответов.

Обмывальщица подошла к нему, присела перед ним на корточки и пристально посмотрела в глаза, а потом слегка покачала головой. За те три дня, которые прошли, прежде чем над столовыми горами разошлись тучи и на рыночную площадь Глубоководья упала колонна яркого света, она постоянно пыталась отговорить его от этого поединка. С самого детства Ильмари ни разу не помнил, чтобы о нем кто-то беспокоился.