Принц из серебра и золота - Вивиана Ипарагирре Де лас Кассас

– Да, – кивнул блондин. – Ты напоминаешь нам о ней. Она танцевала так же чудесно, как и ты.

– Не так чудесно. По-другому чудесно, – сказал медный житель с рыжеватыми мерцающими волосами, которые, как я выяснила, великолепно сочетались с его оттенком кожи.

– По крайней мере, ходят слухи, – снова добавил мой сосед. – Мы никогда не видели, как она танцует.

– Для этого мы недостаточно старые, – снова заявил тот, с рыжеватыми волосами. Сидевший рядом с ним мужчина подтвердил слова энергичным кивком.

– Последний раз все видели, как она танцует, перед рождением нашего короля.

– Короля Люциуса! – пропели мужчины, при этом опустив веки, будто делились секретом.

– Говорят, ни одна другая женщина никогда не танцевала, как наша королева Эсмеральда.

– За исключением нашей маленькой девочки с бубном, случайно появившейся здесь.

– Совершенно случайно, – сказал блондин, очаровательно подмигнув мне, отчего я покраснела.

– Я, кстати, Таранс, – представился он. – Это Люк, рядом с ним Кайрон, а эта милая леди – Саманта, сестра Кайрона.

Я кивнула им одному за другим, хотя взгляд Саманты вызывал у меня мурашки по коже.

– Меня зовут София.

– Красивое имя, – сказал Таранс, пододвигая мне свою кружку с пивом. – За это следует выпить.

– Большое спасибо, – сказала я, снова краснея под их изучающими взглядами. – Мой друг Элиа сейчас принесет нам напитки.

– О, ты, видимо, слишком привередлива, маленькая стэндлерка, – внезапно прошипела Саманта, опираясь на стол. Ее серебряные глаза угрожающе блеснули, и я вздрогнула.

– Я не это имела в виду.

– Тогда что ты имела в виду?

– Успокойся, Саманта, – сказал Кайрон, качая головой и похлопывая ее по плечу. – Прости, моя младшая сестра, наверное, немного завидует.

– Завистью это не назовешь, Кайрон, – рявкнула она, стукнув кулаком по столу. На долю секунды показалось, что тиканье рыночных часов замерло. Словно удар ее кулака ответственен за то, что время остановилось.

– Если я единственная, кто видит, что за мерзкий народ эти стэндлеры, то больше не хочу оставаться за вашим столом!

Никто не знал, что на это ответить, кроме Таранса, который спокойно положил руки на стол.

– По-моему, нам всем пора успокоиться.

– Прекрасно, – сказала я, пока мои новые знакомые открывали рты, чтобы попытаться что-то сказать. Хотели они защититься или извиниться, я не знала, но с меня было достаточно.

– Мы, стэндлеры, не привыкли ни к чему другому.

Я с достоинством встала и снова пристально посмотрела в глаза Саманты.

– Желаю вам приятного вечера. Может быть, увидимся на танцах на рыночной площади… – Когда нашла Элиа, я схватила пиво и опрокинула его залпом, словно умирающий от жажды.

Он вопросительно взглянул на меня, но я не собиралась ему ни о чем рассказывать. Не сейчас, когда я с болью осознала, что мы не принадлежим этому месту и никогда не будем.

Мой взгляд упал на наши прилавки, на нашу сцену. Только когда стояла там, наверху, я была лучше них.

Лукаво посмотрела на Элиа, который пытался изучить истории на моем лице. Еще до того, как он успел что-то сказать, я посоветовала ему выпить быстрее.

– Но почему? Я думал, мы хотели выпить с ними. – Он указал на Таранса, Кайрона, Люка и Саманту, которые снова пили, будто ничего и не произошло. Они больше не смотрели на меня, хотя я знала, что нахожусь в поле их зрения, возможно, они даже наблюдают за мной. Почему я не могла избавиться от ощущения, что была причина, по которой они позвали меня к своему столику? Они хотели посмеяться надо мной?

– Я передумала, – свирепо сказала я, хватая его за руку. – Как насчет того, чтобы потанцевать, Элиа?

Я полезла в карман его брюк, плавным рывком вытащила пачку денег и, смеясь, поднесла их ему под нос.

Когда он понял, на что я намекаю, он скривил губы.

– Нет.

– Да.

– Нет!

– Да ладно тебе, Элиа. Как в старые добрые времена.

– А если нас поймают?

– Нас не поймают, – прошептала я, подходя к нему ближе. От него пахло детством. Кожа пропиталась ароматом потухшего костра. Чем ближе подходила, тем интенсивнее он становился. Затерявшись в черных волосах Элиа.

– Ради меня, Элиа. Давай же. Давай еще раз потанцуем. Сегодня никто не заметит. Смотри. – Я указала на переполненные улицы и перевела взгляд на металлических солдат, которые расположились у трактиров. Они напряженно пытались наблюдать за толпой, но пиво было соблазнительнее, музыка зажигательней, а женщины довольно милее. Сегодня будет легко. Сегодня они невнимательны.

– Никто не заметит.

– Фия, – обреченно вздохнул он. Я знала, что убедила его.

– Если нас поймают, нам придется разобрать палатки и бежать.

– Значит сбежим, – с убеждением сказала я, встретив злобный взгляд Саманты, вперившийся в меня.

Тут я заметила, что она смотрит на Элиа, который смотрел только на меня.

Со злорадной усмешкой я поняла, что она та самая медная горожанка, которую Элиа вывел к себе на сцену в наш первый вечер. Неужели она положила на него глаз? Я захотела проверить это и опустила руку на плечо Элиа. Знала, что это подло и что он, вероятно, ощутит надежду. Но ненависть Саманты подстегивала меня.

Да, ее взгляд стал еще яростнее.

– На самом деле нам здесь тоже не рады. – Глупо желать этого даже на мгновение.

– Мы можем потерять конечности…

– Элиа, – сказала я, положив руки на его затылок. – Нас не поймают, хорошо?

– Но…

Я схватила его за руку и с высоко поднятой головой потащила на рыночную площадь.

Сегодня мы будем танцевать, как король и королева.

София

Во время танца я чувствовала их взгляды. Они были похожи на крылья бабочки, щекочущие мою кожу. Каждый был драгоценен. Каждый даровал мне уважение и восхищение, которых я жаждала.

Я украшала себя ими, пока качала бедрами, показывая мельком ноги, и сияла в объятиях Элиа. Мы умели танцевать. Ритм был нашим учителем. А их взгляды были тем зажигательным веществом, которое все больше и больше подпитывало меня. Молчаливым кивком мы выбирали своих жертв. Истории на лице Элиа всегда были для меня как открытая книга. Он пригласил на танец изящную медную жительницу, которой вот уже несколько минут строил глазки. Это он умел хорошо. Подобен предприимчивому таинственному фокуснику, которому слишком охотно отдавали свое сердце, даже если подозревали, что лучше этого не делать. Элиа умел красть сердца. И умело этим пользовался.