Счастье по ошибке - Долли Нейл

— Отлично! Вы сможете вернуться сюда сразу же после рождения ребенка. Я твердо обещаю вам, что буду последним человеком, который станет вас отговаривать от этого.

В бешенстве она бросилась в спальню и стала засовывать в рюкзак свои вещи.

Все мужчины — сволочи!

Немного успокоившись, она подумала, что мистер Пирелли конечно же прав: для ребенка будет лучше, если она до родов уедет и из этого неблагополучного района, и от Шена.

«Я буду последним человеком, который станет вас отговаривать». Он сказал это так, будто уже ждет не дождется, когда сможет избавиться от нее. Вот и отлично! Ей не нужен чужой ребенок, и она не пробудет с этим нахалом ни одной лишней минуты. Но почему она такая идиотка, что не смогла найти нужных слов.

Можно было бы ему сказать: «Я и сама не позволю вам остановить меня». Или: «Только попробуйте остановить меня!» Или: «Вы больше никогда меня не увидите!» Ответов много — выбирай любой. Только говорить их было уже поздно… Его слова сильно задели ее самолюбие. Она почувствовала себя никому не нужной и всеми отверженной. Она — неудачница, и даже с искусственным оплодотворением вышла накладка. Подобные ошибки если и случаются, то одна на сто миллионов.

Положив в рюкзак зубную пасту и щетку, она оглядела комнату. Что еще? Доминик Пирелли сказал, что завтра пришлет людей, которые увезут отсюда все, что она скажет. Кто же он, в конце концов, такой, если у него есть люди, которые всегда готовы выполнять его приказы?

Она стянула с себя майку, в которой ходила весь день. Надела другую, чистую, еще одну запихнула в сумку. И напоследок решила надеть жакет. На улице было тепло, но жакет ей понадобился в качестве брони.

Щетка для волос и косметичка полетели в сумку. И через секунду Анджела была уже в гостиной. Мистер Пирелли разговаривал по телефону. Скорее всего, договаривался о жилье для нее или давал указания своим людям. Увидев, что она вернулась, он тотчас попрощался со своим собеседником.

— Почему так долго? — спросил он, протягивая руку.

Забирая сумку, он случайно дотронулся до руки Анджелы. От его прикосновения ее снова точно ударило электрическим током.

Он, хотя и заметил ее реакцию, ничего не сказал, однако улыбка исчезла.

— Никогда больше не делайте этого, — хмуро проговорила она.

— Чего именно?

— Не дотрагивайтесь до меня.

— Договорились, — кивнул он.

— Куда вы меня везете? — прервала Анджела молчание, когда последняя улица Шервила осталась далеко позади, а автомобиль уверенно мчался по скоростной дороге по направлению к городу. Приближался час пик, и машин на дороге становилось все больше и больше.

— Увидите.

— А если мне не понравится?

— Понравится, — ответил Доминик и включил радио, видимо чтобы больше не разговаривать.

Передавали биржевой отчет, и Анджела подумала, что сейчас мистер Пирелли переключит станцию, как обычно делал Шен, если случайно попадал на подобные передачи, но мужчина, напротив, стал внимательно слушать.

— А чем вы занимаетесь? — спросила она Доминика, когда передача закончилась и он уменьшил звук.

— Если сказать в двух словах, я вкладываю деньги.

— А что это значит?

— Я играю на бирже. Покупаю акции, а потом продаю их дороже.

Она ненадолго задумалась.

— То есть вы ничего не делаете.

— Почему? Я делаю деньги и покупаю на них офисные здания, торговые центры и тому подобное.

— Поняла. — Теперь Анджела стала немного понимать, почему он так самоуверенно себя ведет.

— То есть вы ничего не производите. Я имею в виду ничего материального. Ничего такого, что вы, скажем, можете предъявить в конце рабочего дня?

— А деньги не в счет?

Она вздохнула, и в ее вздохе он уловил какое-то легкое презрение. Ему это не понравилось, и он резко спросил:

— У вас с этим какие-то проблемы?

— Никаких. — Она провела пальцем по приборной панели. — У вас, видимо, неплохо получается.

Ирония в ее словах не ускользнула от Доминика, он почувствовал себя уязвленным. Ничего не ответив, он лишь крепче сжал руль.

Что ей надо? Он сам сотворил себя из ничего и стал миллиардером.

— Вы, наверное, предпочли бы, чтобы я работал на фабрике, как ваш распутный муж.

Прежде чем она отвернулась от него, он успел увидеть в ее глазах боль, которую ей причинили его слова.

Доминик всегда был уверен, что ему все позволено. «Что хочу, то и говорю, а как правило, и делаю» — таков был его жизненный принцип. Но сейчас, обидев Анджелу, он почувствовал себя не в своей тарелке. Резкость высказываний, допустимая во время деловых переговоров, была непозволительна в обычной жизни. Неожиданно он понял смысл известного выражения «Лежачего не бьют». Даже если лежачий провоцирует тебя на агрессию.

— Извините, я сказал глупость.

— Ничего страшного, — немного удивленно ответила она, глядя на свои руки. — Похоже, я сама напросилась. Это вы простите меня.

— Вы скучаете по мужу?

— По Шену? — Она невесело усмехнулась. — Пожалуй, больше по машине. Последние несколько месяцев были, ну, скажем… сложными. — Анджела пожала плечами. — Тем не менее я рада, что ребенок не Шена. Мне было бы труднее пережить его измену, если бы ребенок был от него.

Доминик испытывал все большее и большее уважение к этой необычной женщине.

Далеко не каждая решится сохранить чужого ребенка вопреки желанию мужа. И она при этом не собиралась оставлять его себе. Кто из его приятельниц мог собрать свои вещи за девяносто секунд, большинство из них было не в состоянии сделать этого и за девяносто минут. Какой нужно быть смелой и решительной, чтобы позвонить ему и согласиться встретиться, несмотря на то, как безобразно он с ней разговаривал. Да и за обедом ей было трудно и неприятно обсуждать с ним вопрос о ребенке. Однако она сумела все вытерпеть!

Доминик съехал с шоссе и повернул на дорогу, ведущую в пригород. Дома, мимо которых они теперь проезжали, становились все богаче и богаче. Каждый из них был окружен высокими старыми деревьями и цветущими кустами.

Анджела с восторгом смотрела в окно. Ей казалось, что она едет в волшебное путешествие, в которое ее когда-то, еще в самом начале их семейной жизни, обещал свозить Шен.

Доминик Пирелли был высокомерным, властным и самоуверенным человеком, но не был жмотом и не собирался экономить на ней. Конечно, он делал это не ради нее, а ради ребенка, но какая ей разница! С сегодняшнего дня у нее начинаются шестимесячные каникулы.

Море стало появляться все чаще и чаще, и ощущение отпуска становилось все более реальным. Они подъезжали к пляжу. Воздух был насыщен свежестью и запахами моря.