Птица над городом, или Две недели из жизни оборотня - Елена Клещенко

Взглянул на них в упор.

И пали на землю они:

— Хозяин! В добрый час

Обличье прежнее верни

Ты одному из нас!

И он ответил им, тая

Улыбку в щелках глаз:

— Нет! Колдовство мое, друзья,

Годится только раз.

Да! Вместе с вами я грущу.

Да! Вам не повезло!..

Хотите, я вас превращу

В людей, куда ни шло!

Машка хохочет.

— Супер, да, мама?

Конечно, супер, еще бы не супер…

— Хозяин леса вскипятил

Три горьких корешка

И в дровосека превратил

Большого гусака.

Потом перелистал одну

Из самых толстых книг,

И дровосеку дал жену

Веселый тот старик.

С тех пор года идут-плывут,

Века встают из мглы…

С тех пор среди людей живут

Гусыни и ослы.

— Я так понимаю, — важно сказала она, — что это стихи про оборотней?

Еще один непростой момент нашей жизни. Как научить маленького оборотня скрывать свою сущность от нормальных людей? Причем не только не оборачиваться в их присутствии, но делать вид, что ты ничего об этом не знаешь? Не говорить об этом никогда ни с приятелями, ни со взрослыми знакомыми, ни с педагогами из нормальных? Что ж делать, учимся потихоньку… Впрочем, пока мы маленькие, любую промашку можно списать на ребячьи фантазии.

Или почти любую.

— Не совсем, — дипломатично ответила я, забирая Машку на колени и катаясь вместе с ней на многострадальном компьютерном кресле. — Это скорее в переносном смысле. «С тех пор среди людей живут гусыни и ослы»- имеется в виду, что многие люди по характеру похожи на гусей и ослов. Например, такие же упрямые. Помнишь, как в баснях Крылова?

— А-а! Когда человек упрямый, это значит, что его можно называть ослом. Даже если у него Облик на самом деле другой, да?

— Ну…

— Мама, а вообще оборотни оборачиваются людьми, когда они любят друг друга, а Облики у них разные? И они бы не могли друг друга любить, если бы не оборачивались?

Ага, вот и приплыли. Откуда берутся дети и почему они бывают похожи на пап, хотя рожают их мамы, мы еще раньше в общих чертах разобрали. Машка поняла, что наука эти факты заметила и объяснила, и всякими мелкими несущественными деталями интересоваться не стала. В XIX веке детям рассказывали про пестики и тычинки, в XXI-м — про гены и хромосомы, эффект один и тот же: временное падение интереса. Все это замечательно, ну а если сейчас начнутся расспросы про меня и про Машкиного папу? Или того лучше — про меня и Летчика Ли? Ой…

— Это сложный вопрос, Машка. Почему оборотни оборачиваются и почему вообще одни люди или животные могут это делать, а другие нет, — этого никто толком не знает. Может быть, это и с любовью связано, я не знаю. Насчет гномов — не думаю, что это они создали оборотней. Никогда ни одного гнома не видела.

— Я, например, и без гнома могу оборачиваться, — гордо сообщила моя дочь.

— Ну конечно, можешь. Про гнома — это просто сказка. А как оно на самом деле, не знает никто.

— Наука еще не открыла? — уточнила Машка.

— Не открыла. Иди собери портфель, и спать… Не «у-у-у», а спать! «У-у-у» будет утром!

Да. Научные подходы к исследованию оборотневого дара — это вообще отдельная песня.

До Катерининого файла я добралась только после того, как Машка уснула. Перед сном она принимает Облик — ей-котенку легче засыпается. Детские психологи из наших это осуждают, дескать, спать лучше в человечьем Облике, иначе в будущем возможны проблемы, мало ли как жизнь сложится… Ну, не знаю. Зато, по крайней мере, у нас с Машкой не было таких кошмарных баталий на тему «не-хочу-спать-никогда», про какие рассказывают другие родители. Кошачья дрема — удобнейшая вещь, приходит легко и незаметно. У самой грани сна можно шепнуть на ушко: «Машка, обернись» и укрыть вытянувшиеся ножки одеялом, всего-то и хлопот.

«Оборотные средства»- так Катерина назвала свое творчество. Банально, но остро, за это нужно будет ее похвалить. Хотя Матвеич все равно заменит название, если вообще примет к печати студенческую работу.

Начиналось с цитаты из объявления.

«ОТКРОЙТЕ ВАШУ СИЛУ! Перевоплощение в реальном мире — факт, а не фантазия. Перемена облика наяву, а не во сне. Открой своего зверя, узнай его, приручи его! Занятия платные». Дальше мобильный телефон.

— Добрый день, центр «Омега-Поиск», — отвечает приятный женский голос.

— Здравствуйте, я по объявлению…

— Вы хотите записаться в группу? Занятия платные, сто долларов за десять уроков.

— А можно уточнить, по какой программе будут вестись занятия?

— Минутку… — В трубке начинает играть музыка. Минутка, две, наконец другой голос говорит:

— Алло, вы слушаете? Вы можете бесплатно посетить первое занятие, преподаватель все подробно расскажет. Записывать вас?

Записывать, а как же. Тем более если бесплатно.

Насчет этого надо будет Катерину предупредить, подумала я. Мы, конечно, издание как бы некоммерческое, но у нас не принято давать понять читателю, что мы гоняемся за бесплатным. Это нереспектабельно.

Первое занятие состоялось в зале оздоровительного центра, переделанного из детского садика. Учиться открывать зверя, кроме меня, пришло еще человек десять, обоего пола, разнообразного возраста и внешних данных. Мы не задавали друг дружке бестактных вопросов: «А вы правда верите во все это?» Если бы не верили, не пришли бы. Но если бы совсем верили, не показывали бы всем своим видом, что все это просто шутка. Примерно с таким настроением я ходила на последнюю в моей жизни елку: уже знала, что Деда Мороза не бывает, но все же чего-то ждала.

Вот что получается, когда механически перенимаешь приемы у наставника. Ретроспективы наших старших собкоров выглядят естественно и читать их занятно, потому как относятся они к веселым 60-м. А вот Катьке писать мемуары рановато, ей другие ходы искать надо. Последняя в ее жизни елка, вы подумайте… Хоть бы иронии добавила, под иронию бы сошло. «Всех» и «все» многовато. Не надо торопиться, когда пишешь.

Здесь и школьницы, и зрелые дамы, не утратившие стремления к чуду. Мужчин всего трое.

— Девушка, а вы какого зверя в себе ощущаете? — спрашивает мужчина со следами трудной жизни на лице, в костюмных брюках, рубашке в клеточку и кроссовках.

— Черепаху, — отвечаю я. — А по утрам еще медведя.

Мой соученик вежливо смеется.

Ага, а вот этому барышня научилась. Наш фирменный стиль: никогда не допускать оценочных высказываний в адрес невинного человека, то есть не совсем очевидной сволочи и не злостного должника, задержавшего деньги за два рекламных материала, — но и не допускать, чтобы пространство очерка уподобилось ясному небу, в котором парят сплошные ангелы и Супермены. Мы не скажем «спившийся старпер-неудачник». Мы скажем «мужчина в костюмных брюках и кроссовках», а выводы просвещенный читатель пускай делает сам.