Горизонты любви - Барбара Картленд

— Ничего подобного мы не будем делать, мисс Айна! — резко сказала Ханна. — Когда вы лучше узнаете Англию, вы полюбите ее. Я лично довольна по крайней мере тем, что вернулась к цивилизованным людям. Я никогда не чувствовала себя свободно со всеми этими иностранцами!

Айна рассмеялась.

— Знаю я, почему ты рада вернуться сюда, Ханна. Уж очень ты скучала по болтовне за чашкой чая. Ведь ни француженки, ни испанки, ни итальянки ничего в этом не смыслят!

— Конечно! — энергично согласилась Ханна. — Но вы опоздаете к обеду, мисс Айна. Вам пора принять ванну.

Не забывайте, в Англии еда подается в строго определенное время.

— Завтра же куплю себе часы, — пообещала Айна смеясь и начала раздеваться.

Айна спустилась к обеду, следуя позади Люси, с таким чувством, будто она участвует в удивительной и увлекательной игре.

Хотя после всего, что девушка выслушала о Чейле, она ожидала увидеть нечто великолепное, поместье превзошло все ее ожидания. По мере их приближения к необыкновенному дому Айна замирала от страха, что вдруг перед ней окажется мираж, который может исчезнуть.

Поскольку поезд, доставивший их из Лондона, опоздал, по прибытии в имение они успели только выслушать приветствие дворецкого и экономки, внушительный вид которой вызвал благоговейный трепет. Она проводила их в отведенные им комнаты.

Айна заметила, с каким удовольствием Люси выслушала заверения экономки:

— Мы приготовили для вашей светлости ваши любимые комнаты в западном крыле.

— Благодарю, — ответила Люси с особенными переливами в голосе, которые Айна уже научилась узнавать.

Комнаты в западном крыле и правда производили сильное впечатление.

Здесь был будуар, в котором стояло множество английских гвоздик с мелкими красными и белыми цветами. Видимо, это были любимые цветы Люси, потому что и в лондонском доме вазы с ними стояли повсюду.

В великолепной спальне висели очень красивые шторы с изображением богов и купидонов. Далее шла смежная со спальней туалетная комната лорда Уимонда, и очаровательная комната для Айны.

— Его сиятельство подумал, миледи, что поскольку молодая леди впервые в Чейле, ей, несомненно, удобнее быть поближе к вашей светлости, — объяснила экономка.

— Как это любезно со стороны его светлости, — пробормотала Люси.

Но Айна подумала, что это прозвучало весьма фальшиво.

Скорее всего тетя Люси предпочла бы, чтобы племянница мужа была подальше от нее и не докучала ей своими вопросами.

Вскоре появилась Ханна и начала разбирать одежду Айны.

Кое-что лежало не распакованным с ее отъезда из Ниццы и, естественно, несколько смялось.

Но горничная поспешила успокоить Ханну:

— Когда в доме прием, — сказала она, — в гладильне постоянно работают две девушки. Они в любое время приведут одежду в надлежащий вид.

Айна радостно отметила, что Ханне пребывание в Чейле, возможно, доставит удовольствие.

Когда-то, еще до того, как она пришла в дом ее родителей, чтобы ухаживать за маленькой Айной, Ханна служила в огромном доме герцога как младшая горничная при детской.

Ребенком Айна как зачарованная слушала рассказы Ханны про герцогских детей и особенно про строгий распорядок в доме герцога.

Становясь старше, она начала понимать, что слуги склонны гораздо щепетильнее своих хозяев соблюдать иерархию.

Айна не сомневалась, что для Ханны очень существенно, какое место ей отведут за столом у экономки.

Она полагала, что титул дяди Джорджа сыграет тут решающую роль.

» Возможно, ей предоставят место по правую руку от дворецкого «, — предположила Айна.

Это почетное место предназначалось для горничной той гостьи, которая занимала более высокое социальное положение, чем остальные.

Пока Ханна и горничная распаковывали вещи, Айна обошла комнату, задержалась у письменного стола, на котором лежали письменные принадлежности, но гораздо больше ее заинтересовала стопка книг на столике подле кровати.

Во Франции не всегда было легко доставать книга, хотя миссис Харвестер и состояла членом лучшей библиотеки в Ницце, где по ее просьбе охотно выписывали из Англии книги, которые она запрашивала.

Айна покупала немало французских книг, но теперь, когда с ней не было отца, ей хотелось побольше узнать о родной стране. Она знала, что рано или поздно вернется туда, хотя неизвестность вызывала у нее беспокойство.

Трактаты по истории ее разочаровали. Гораздо больше она узнавала из романов, и она прочитала и Джейн Остин, и Шарлотту Бронтс, интересуясь скорее описанием английской жизни, чем сюжетной канвой.

И сейчас она успела углубиться в чтение одного из тех романов, что обнаружила в спальне. Ханна оторвала ее, объявив, что пора поторопиться, и ванна уже готова.

Ванну принесли из кладовой, где она хранилась, и поставили на специальный большой ковер с вышитой на нем короной маркиза. Зимой, подумала Айна, было бы, наверное, приятно мыться у пылающего камина, но сейчас стояла теплая погода, камин не топили. Да и вряд ли ей понадобятся два больших медных бака горячей воды, которые внесли в комнату две горничные.

Она уже знала от Ханны, что лакей приносит баки с кипятком наверх и ставит их у двери, а потом горничные вносят их в комнаты. Наверное, девушкам нелегко поднимать такую тяжесть.

Айна вспомнила, как однажды отец снял дом у самого моря. Можно было пробежать по песчаному пляжу и окунуться в море, а затем почувствовать, как пробегает по телу освежающая дрожь, если вода оказывалась холодноватой.

Ханна предупредила ее, чтобы она не рассказывала о купании в море, когда они окажутся в Англии.

— Почему? — удивилась Айна.

— Английские леди не появляются на публике, если они не полностью одеты.

Айна засмеялась.

— Но нас с папой никто и не видел на пляже. Ни в Африке, ни в Греции.

— Все равно, это и подобает английской леди, — убежденно сказала Ханна.

— Бедные леди! — воскликнула Айна. — Как им, должно быть, скучно!

Но теперь Айна оценила мудрость Ханны. Не стоило говорить ничего лишнего, чтобы давать повод людям высшего общества, вроде ее тетки, осудить не только ее саму, но, главное, умершего отца.

Из его рассказов Айна знала, что родственники никогда не одобряли поведение Роланда Монда.

— Мне следует соблюдать осторожность, — сказала себе девушка.

Небрежно брошенные в день ее приезда слова тетки яснее ясного свидетельствовали, что от дочери Роланда Монда ждут диковатых манер и нелепых поступков.

Одевшись к обеду, Айна отметила, что ее белое платье с небольшим турнюром и поясом, который завязывался сзади большим бантом, — простое, с первого взгляда, — отличается особой изысканностью.