Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

— С красным сиденьем и круглой спинкой… — послышалось от снеговика капризно.

— Да-да, именно такое! — заверил ее супруг и исчез не хуже вампира, ни одна половица под ним не скрипнула, не хлопнула задняя дверь.

Мы с мадам остались тет-а-тет, и она, встретившись со мной взглядом, благоразумно умолкла и протяжно вздохнула.

— Подниметесь в комнату? — понятливо вопросила я.

— Было бы неплохо… еще и бокал вина со смородиной, печенье с грецким орехом и фрукты. — Мадам в очередной раз осмотрела столовую и потребовала: — Фрукты свежие.

После семи часов метаний по местным харчевням? Да еще свежие фрукты? Губа у Алиссии не дура, но мало чем ей поможет. Я позвала из кухни помощниц, дала указания разместить госпожу Тюри в моих комнатах, которые я, по примеру Эванаса, назвала самыми лучшими из имеющихся, и просто дала ключи. Две девушки умчались наверх, еще две спросили, нужна ли помощь с вещами.

— Нужна. — Звезда столичного театра, не дождавшись кресла с красным сиденьем и круглой спинкой, все-таки решилась сесть на простой стул и скинуть с себя, как оказалось, шубу. — Вещи остались на полпути сюда.

— В какой харчевне? — спросила я, уже прикидывая, когда и как попрошу Торопа принести поклажу наших новых постояльцев. К слову, его что-то долго нет.

— В «Пятаке».

— В Заснеженном? — не поверила я своим ушам. — Вы оставили сумки там?

— Сумки, сундуки и десяток картонок со шляпками. Старый чурбан был уверен, что мы вернемся и разместимся у него! На травяных тюфяках с клопами, под соломенной крышей, где подаются моченые яблоки вместо свежих… Фи! — Элегантным движением мадам сбросила капюшон, попутно скинув большую часть снега с шубы на пол, стол и ближайший стул. Затем медленно развязала тесемки, изящно расстегнула пуговицы и, спустив меховое изделие с плеч, посмотрела на меня с недовольством.

Я ответила ей взглядом невинным и вопросительным.

— Вы не хотите взять мою шубу?

— Хочу! Но вряд ли ваш муж обрадуется, если вы сделаете мне столь щедрый подарок, — улыбнулась я и добилась того, что мадам с сопением сама разоблачилась, затем развязала шаль и, сняв с головы, накинула на плечи.

— Крассивая… сстерва, — прошипели надо мной, и я согласилась с вампиром.

— Бедный Тюри.

На меня с чувством собственного превосходства взирала брюнетка лет двадцати двух, а может, и двадцати пяти. Фигуристая и подтянутая, молочная кожа, сапфировые глаза, курносый носик и капризно поджатые губки, явно пунцовые от природы. Поправив шаль на плечах, она передала одной из моих помощниц шубу с наказом высушить и немедля, а от второй потребовала бокал вина со смородиной, обязательно свежей. А затем грациозно приземлилась на мокрый от снега стул, не придав значения моему: «Постойте!»

— Буду я еще пред тобой стоять… — Но, ощутив мокроту даже сквозь шерстяное платье богатого бордового цвета и, вполне возможно, не одну пару подштанников, она подскочила как ужаленная и почему-то позвала мужа: — Эванас!

— Ушел искать для вас кресло.

— Мокрый стул, какая мерзость! — бросила она брезгливо. Но, оглядев «место преступления», быстро поняла, что виновата сама. И скривилась еще больше. — Комнаты, где мои комнаты? Немедленно говорите, мне нужно высушить платье!

— Наверху, правый поворот от лестницы, первая дверь справа, — отрапортовала я и заметила: — Ваши апартаменты могут быть еще не готовы…

— Это отвратительно! — фыркнула она и, прикрывая тыл, решительно направилась к лестнице.

Так, с этой разобрались, следующие полчаса ее слышно не будет. Поразмыслив немного, я тихо позвала вампира:

— Гилт? Прости меня, пожалуйста, я не хотела…

— Хотела, — хмыкнул он, — но я знаю, что заслужил. Такое больше не повторится.

— Что именно не повторится? — переспросила настороженно. Кто знает, что у этих нелюдей на уме, вдруг он имел в виду мое нападение, а никак не превращение «Логова» в дом терпимости.

— Все, — вздохнул вампир тоскливо и с едва уловимой ехидцей добавил: — Я, так и быть, остальных предупрежу.

Ясное дело, захотел поддеть и вменяемость мою перепроверить, но я уже ученая.

— Спасибо. И раз уж мы пришли к миру и согласию, найди мне Торопа. — Я отправилась на кухню, чтобы собрать поздний ужин для новоприбывших и добавить в вино для мадам сушеную смородину, предварительно размочив ее в воде.

Вояка вернулся через пять минут, когда мы с помощницами успели не только приготовить ванну и подать вино брюзжащей Алиссии, но также разогреть ужин и приготовить комнаты для оставшихся шестерых постояльцев. Я искренне полагала, что, пробыв на сеновале чуть менее часа, Тюри передумает там спать и согласится изменить место ночлега. Однако ошиблась.

— Ненормальные люди, бесы их задери! — бывалый вояка, сплошь покрытый снегом, упал на скамью.

— Да, я такого тоже давно не видел. — Рядом с ним примостился улыбающийся во все зубы Гилт. — Тора, они отказались разместиться в харчевне! Увидали, как хозяин прячется, и припустили за ним. Сколько ни уговаривал пойти в тепло, в ответ одно и то же: «Госпожа Алиссия сюда не явится, побоится испачкать сапоги!»

— А еще они через раз приговаривают, что вот-вот начнется распевка. Не тренировка голоса, а именно распевка, — обрадовал Тороп.

— Средь ночи? — удивилась я, прекрасно представляя, как на это отреагируют остальные постояльцы «Логова». — Пусть только попробует варежку открыть, вылетит отсюда прямиком в Заснеженный.

— Было бы неплохо, — хмыкнул вояка. — И если не Тюри, то остальные поблагодарят от души. Только представь, труппа была человек пятьдесят. Первые десять отсеялись еще в Тихом заливе. Вплавь вернулись в столицу. Еще пятеро исчезли, едва корабль остановился в небольшом портовом городке через неделю плавания.

— А спустя еще десять дней, когда при одном лишь упоминании Алиссии глаз начал дергаться не только у всей команды, но и у капитана, супругов Тюри вместе с самыми преданными им людьми ввели в заблуждение… — вампир опять улыбался, не скрывая клыков.

— Попросту выставили, — мой названый отец, якобы стряхивая подтаявший снег с куртки, несильно двинул его локтем. Гилт скалиться перестал, но отсел.

— Остальные члены труппы без проблем поплыли дальше, — хмыкнул он, провожая взглядом порхающую по кухне Асю. — Страшно представить, что за женщина эта Тюри!

— Змея, — ответила я, усердно начищая казан. — Она безостановочно хает все, что видит. Еду, мебель, обстановку, расположение окон…

— А еще прислугу; то есть… ее внешний вид и руки в цыпках и с заусеницами, — сипло пожаловалась наша пышечка, всыпая муку в миску.

— Ты не прислуга, а помощница, и руки у тебя ухоженные, — поправила я ее и пояснила полыхнувшему глазами кровопийце. — Ася вызвалась помочь Алиссии с купанием, но вместо благодарности получила лишь упрек… кучу упреков. — Посмотрела на красные глаза девушки, покачала головой: — Так что решено, впредь с этой медам разбираться буду я.