Тайный соблазн - Мейси Ейтс

Максимо больше не проронил ни слова. Элисон также не вступала в разговор, еще раз прокручивая в голове его доводы. Может, действительно стоит попробовать ради ребенка? Если у них не получится, то они расстанутся. А вдруг они смогут стать семьей? Это будет очень хорошо для малыша. Может, им правда стоит попробовать? С другой стороны, на что будет похож их брак?

Элисон попробовала себе это представить, и ей стало грустно. Она мечтала о другом будущем для своего ребенка, а теперь выяснилось, что малыш когда-нибудь может стать во главе государства. А что, если ребенок захочет этого? Или что он скажет, узнав, что у него была такая возможность, а мать его лишила ее? К тому же у ребенка есть шанс родиться в полноценной семье — не только с обоими родителями, но еще и с бабушкой и дедушкой. Не стоит забывать и о том, что, учитывая богатство Максимо, их ребенок получит самое лучшее образование. В общем, моментов, которые стоит обдумать, очень много, и от ее решения зависит все. Единственное, в чем Элисон была уверена, так это в том, что малыш должен расти в счастье. Только вот что для этого нужно сделать? Ведь спросить у самого ребенка она не может.

— Твоя комната, — прервал ее мысли Максимо, открывая дверь и жестом предлагая Элисон войти.

Молодая женщина посмотрела вперед — там виднелись двери по обеим сторонам коридора. Обернулась назад — то же самое. Она мысленно поругала себя за то, что не обратила внимания, какая дверь по счету — ее.

— Не волнуйся, в следующий раз я тебя снова провожу, — проницательно заметил Максимо. Было ясно, что ее растерянность его позабавила.

— Ты умеешь читать мысли? — подняла брови Элисон.

— Только выражение лица, — покачал он головой. — А на твоем лице было ясно написано то, о чем ты думаешь. У тебя очень выразительное лицо, — мягко добавил он.

Элисон не знала, что сказать. А ведь она гордилась своим самоконтролем. Но вот Максимо говорит, что ее мысли очень легко угадать. Новость ей совсем не понравилась. Неужели у нее на лице все написано или из всех людей, с которыми она встречалась, только Максимо обладает подобной проницательностью?

— Когда ты думаешь о чем-то неприятном или тревожишься, у тебя между бровей залегает маленькая морщинка, — поделился с ней секретом Максимо.

— Ты догадался только поэтому? — не поверила Элисон, но на всякий случай дотронулась до лба. Так и есть: небольшая морщинка. — Мне кажется, этого недостаточно, чтобы судить наверняка. Уверена, многие люди поступают так же.

— Согласен, — кивнул он. — Но, может, тебе просто неприятно, что я угадываю твои мысли?

— А тебе было бы приятно, если бы все догадывались, о чем ты думаешь в ту или иную минуту?

— Не знаю, — улыбнулся принц. — Пока еще никому это не удавалось. К тому же я считаю себя человеком неэмоциональным.

— Узнав про ребенка, ты проявил сильные эмоции, — заметила Элисон.

— Конечно, так как речь шла не обо мне, а о моем ребенке, — согласился Максимо — Были затронуты, отцовские чувства. По-моему, это естественно.

— Не для всех. — Элисон вспомнила своего отца, чья любовь к младшей дочери оказалась настолько сильной, что после ее потери он забыл о том, что у него остались еще одна дочь и жена, которые нуждались в его любви.

— Для меня — точно. — Он несколько напрягся. — Мы с Селеной очень хотели детей.

Какие чувства испытывает Максимо, зная, что у него будет ребенок от незнакомой женщины? Не от жены, которую он любил. Сердце Элисон сжалось. Она скорбела вместе с ним и жалела его. Элисон вовсе не хотела испытывать к нему жалость, но это было сильнее ее.

— Ужин с родителями состоится через пару часов. До этого времени ты можешь отдохнуть, — предложил Максимо.

Похоже, он решил, что углубляться в прошлое не стоит. Элисон в свою очередь не собиралась расспрашивать его.

Комната, в которой ее поселили, походила на сказочные покои. Мягкие кремовые ковры, стены, выкрашенные в цвет лаванды, кровать с прозрачным балдахином. В общем, о такой спальне многие женщины могут только мечтать. Элисон тут же задалась вопросом: для кого была создана эта фантазия? Для любовницы Максимо? Трудно поверить, что такой мужчина, как он, способен долго обходиться без женского общества, как бы сильно ни любил покойную жену.

Совершенно неожиданно — и против ее воли — перед глазами Элисон замелькали картинки того, как могли происходить эти встречи. Вот Максимо сжимает женские бедра, вот его смуглые руки ласкают полную грудь, вот он целует шею своей любовницы. Элисон несколько раз моргнула, чтобы прогнать видение, а затем вспыхнула до корней волос, осознав, что в роли мифической любовницы представляла не кого-нибудь, а себя. Интересно, а как отреагирует Максимо, узнав, что она девственница? Впрочем, тут же одернула себя Элисон, ее не должно это волновать, поскольку он это никогда не узнает.

— Мне здесь нравится, — пролепетала она, не глядя на Максимо, чтобы он не заметил, как вспыхнули ее щеки.

— Рад, если так. Есть какие-нибудь пожелания?

Ощутив приступ тошноты, Элисон кивнула:

— Да. Крекеры. И еще имбирный эль, если у вас такой имеется.

Он встревожился:

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Можно сказать и так.

— И как часто ты испытываешь недомогание? Какие-то проблемы со здоровьем?

— Не считая беременности и связанной с ней тошноты, никаких. Для большинства женщин это нормальное состояние.

— Тогда отдыхай, — не терпящим возражения тоном распорядился Максимо — Я скажу, чтобы о тебе позаботились.

Элисон не испытывала никакого желания спорить на эту тему.

— Да, спасибо.

Максимо повернулся, вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Элисон тут же направилась к постели и с наслаждением опустилась на мягкий матрас. Она не стала снимать даже туфли и уже через несколько секунд погрузилась в сон.

Когда спустя полчаса Максимо вернулся, неся то, что она просила, он обнаружил, что Элисон крепко спит. Ее лицо окружал ореол золотистых волос. Грудь девушки мерно вздымалась и опускалась, и это сразу же привлекло его внимание. Элисон действительно была поразительно красива, и он не в первый раз залюбовался ею.

Их поцелуй стая для него чем-то из ряда вон выходящим. Максимо не мог вспомнить, когда он возбуждался так сильно, целуя женщину. Может быть, только в юности.

Вообще-то он не собирался целовать Элисон. По крайней мере, не сейчас, так как считал, что не заставит женщину принять его доводы, соблазнив ее. Достучаться до нее, используя логику и разум, — другое дело. То есть он так думал до того, как поцеловал Элисон. Максимо очень удивился, обнаружив, с какой страстью она отвечает на его поцелуи. То, что к ним примешивалась некоторая робость, только придавало сладости.

Соблазн лечь с ней рядом, прикоснуться к плоскому пока животу, ощутить приятную тяжесть ее груди был настолько всеобъемлющим, что у Максимо даже зубы заныли. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы совладать с горячей волной желания.