Греховные помыслы - Стефани Блейк

– Был бы рад, если бы вы составили мне компанию, мистер…

– Келли… Джон Келли, сэр.

Крейг тоже представился, и они обменялись рукопожатием.

– Прошу прощения за то, что не могу принять ваше великодушное предложение, сэр, – заявил Келли, – но у нас с приятелями спортивный режим, так что ни капли спиртного.

– Ну, это какие-то новые веяния! – усмехнулся Крейг. – В мое время подготовка к соревнованиям – будь то крикет, бокс или регби – начиналась с выпивки.

Тем не менее входите. – Он указал на скамейку напротив, где раньше располагалась Адди.

Келли уже сидел, когда в купе вновь появились женщины. Вскочив, он снял кепку.

– Мистер Келли, разрешите вам представить мою жену и внучку, Аделаиду Трент.

– Рад с вами познакомиться, миссис Макдугал… – Он замолчал, зачарованный взглядом зеленых глаз Адди, и нервно сглотнул. – И с вами, мисс Трент.

Ее улыбка ослепила его. «Этот парень, – с удовольствием отметила Адди, – из числа чересчур влюбчивых». Поймав взгляд внучки, Аделаида Макдугал с трудом подавила смех.

После того как дамы опустились на скамейку, присел и Келли – на краешек сиденья рядом с Адди. Вид у него был смущенный.

– Мы видели, как вы садились в поезд, – чтобы подбодрить молодого человека, заговорил Крейг. – Едете куда-то на матч?

– Собственно, возвращаемся. Мы уже сыграли с «Сиднейскими кенгуру».

– А откуда вы?

– Большинство из нас из Уогга-Уогга. Мы выращиваем там овец на большой ферме.

– Как замечательно! Вот уже не думал, что в таком отдаленном месте могут найтись энтузиасты крикета.

Келли провел пальцем по воротнику и поправил галстук.

– Прошу прощения, сэр, но Уогга-Уогга больше не считается захолустьем.

– Ну да, конечно. В мои годы трудно поспевать за прогрессом. – Крейг потер руки. – Пожалуй, я не прочь перекусить. Вы к нам присоединитесь, мистер Келли?

Молодой человек встал.

– Снова прошу простить меня, сэр, но я должен вернуться к товарищам. Они уже наверняка гадают, куда я запропастился.

Глаза старика лукаво блеснули.

– Скажите им, что вас пыталась изнасиловать молодая блондинка.

Покраснев, Келли вытаращил на него глаза.

– Дедушка! – вскричала Адди.

– Мои наилучшие пожелания! – заплетающимся языком пролепетал Келли и поспешно ретировался.

– Что за ужасные вещи ты сказал, дедушка! – Вскочив, Адди стиснула кулаки, всем телом дрожа от гнева.

Аделаида Макдугал посмотрела на нее проницательным взглядом.

– Неужели это тебя так взволновало, радость моя? Я еще могу понять смущение этого молодого человека. В присутствии хорошеньких девушек они все теряют дар речи. Но ты, моя дорогая! Я думала, ты будешь только довольна тем, что дедушка немного посмеялся над парнем. Разве что…

– Что?

– Это же видно, – вытаскивая свою трубку, добродушно заметил старик. – Ты просто положила глаз на молодого человека.

Упав на свою скамейку, Адди прижала руки к запылавшим щекам.

– Дедушка! Как ты можешь говорить такое? Я начинаю тебя ненавидеть!

– Неужели? – Крейг поднес к трубке зажженную спичку. – Вот уж не думал, что моя шутка вызовет подобную реакцию. Что случилось с твоим чувством юмора, детка? Прости. Старый дед вовсе не хотел задеть тебя.

– Ты вовсе не задел меня! – фыркнула Адди и, скрестив на груди руки, отвернулась к окну.

Крейг похлопал жену по колену.

– Пожалуй, настала моя очередь пойти умыться. До встречи, мои дорогие.

Когда он ушел, бабушка обратилась к внучке:

– Когда кто-то из мужчин кажется тебе таким же привлекательным, как твой Дэнни, ты не должна чувствовать себя виноватой.

Адди покраснела еще гуще.

– Я вовсе не нахожу мистера Келли привлекательным. Ни его, ни кого-нибудь другого.

– Можешь обманывать кого угодно, детка, но обманывать себя – это просто глупо.

– Но мы с Дэном связаны клятвой! – внезапно почувствовав себя несчастной, сказала Адди. – Мы любим друг друга. Я всегда буду помнить то, что ты написала в своей книге, – вы с дедушкой две половинки одного целого. То же самое чувствуем и мы с Дэном.

Аделаида Крейг поднялась и села рядом с внучкой.

– Это замечательное чувство, – обняв девушку за плечи, сказала она. – Я счастлива за тебя, дорогая. Только не путай любовь с правом собственности. Ты очень любишь Дэна, и я знаю, что он тоже тебя крепко любит. Но ты не его собственность, а он – не твоя. Любовь – это не тюрьма, в которую заключены мужчина и женщина. Любовь нуждается в свободе. Это хрупкое состояние души и сердца, которое может легко исчезнуть. Ты читала мои дневники, поэтому тебя не должно удивлять, что за годы нашей разлуки с дедушкой у меня были и другие мужчины.

Адди отвернулась.

– Не хочу говорить об этом, бабушка. Если честно, то я не понимаю, как при всех твоих чувствах к дедушке ты сближалась с другими мужчинами. Я не смогла бы смотреть ни на кого, кроме Дэнни.

Пожилая женщина понимающе улыбнулась.

– Но ведь на самом деле ты смотришь, детка. На мистера Келли ты явно смотрела с интересом.

– Бабушка…

– Нет, разреши уж мне закончить. Верность не всегда может противостоять бренной плоти. Будут моменты, когда тебе покажется, что твое тело тебя предает, но такова человеческая натура. Главное, чтобы сердце оставалось искренним. Ты еще не раз вспомнишь наш маленький спор. Так что избавься от дурацкого чувства вины, это нездоровое состояние души. А теперь посмотрим, что нам приготовила миссис Хеннерси, – похлопав Адди по колену, добавила бабушка.

Содержимое коробки превзошло все ожидания. Холодная утка, банановый хлеб, толстые сандвичи с бараниной и кувшин холодного чая с апельсиновым пирогом на десерт.

– Неплохо! – сказал вернувшийся Крейг Макдугал. – Милая миссис Хеннерси! Напоминает мне кухарку, которая была у нас с Эйбом в Сакраменто-Вэлли перед началом калифорнийской «золотой лихорадки».

– Но ведь она была черной? – улыбнулась его жена.

– Да, была, но все равно они чем-то похожи с миссис Хеннерси. Такая же хлопотливая, такая же заботливая. Она могла буквально стоять над нами и заставлять поглощать вторую и третью порции. За первый месяц мы прибавили по двадцать фунтов.

– Дедушка, прости, что я на тебя так налетела, – извинилась Адди.

Засмеявшись, старик встал, чтобы поцеловать ее склоненную голову.