Стремительный соблазн - Дэни Коллинз

— Я знаю, красавица, — озабоченно ответила Анжелика. — Я чувствую. Где ты? По-прежнему в шале принца?

— Не знаю. Мы куда-то едем. Как ты найдешь меня, если мы движемся? Мне страшно, Джили.

— Я знаю, детка. Дыши. Считай свои апельсины. Я иду к тебе. Видишь, я уже у двери. Генри следил за тобой весь день. Ты знаешь, что мы всегда тебя найдем. Ты все еще с принцем?

Трэлла оторвала взгляд от экрана и увидела, что Ксавьер уставился на нее с таким ужасом, словно у нее выросли две головы.

Это был самый унизительный момент ее жизни. Она не может усугубить ситуацию, позволив сестре приехать и утешать ее, словно она несмышленое дитя. Не может, и все тут.

— Нет. Ты теперь замужняя женщина. Твое место рядом с Касимом.

— Он поймет. Я уже послала дворецкого сообщить ему и попросила подготовить вертолет.

Это просто дико и нелепо. Сколько можно спасать ее от воображаемой опасности?

— Нет, Джили, — твердо сказала она. Хотя отвергнуть помощь сестры значило всадить себе нож в сердце. — Не нужно приезжать. Я должна научиться справляться сама. Я перезвоню позже.

— Подожди. Дай трубку принцу. Я должна с ним поговорить.

Трэлла была не в состоянии объясняться сейчас с принцем, поэтому молча передала ему телефон.

— Это паническая атака, — начала Джили. — Ей не нужны ни лекарства, ни госпитализация, ни врачи. Она просто должна чувствовать себя в безопасности.

— Мы через десять минут будем во дворце.

— Отлично. Поместите ее в тихую спальню, приглушите свет, опустите шторы, поставьте охрану у дверей. Она должна спокойно пережить приступ, будучи уверенной, что ее никто не видит. Дайте ей надеть что-то теплое и постоянно напоминайте, что она в безопасности. Если вы не можете с ней остаться, то я прилечу.

— Я побуду с ней, — пообещал Ксавьер и передал телефон Трэлле.

Она попрощалась с сестрой и с ужасом поняла, насколько она зависима от близких, а теперь уже и чужих людей. Это катастрофа.

Тем не менее она убрала телефон и, собрав в кулак смелость, произнесла самые трудные в жизни слова:

— Вы не обязаны быть моей сиделкой.

Она затаила дыхание, ужаснувшись перспективе преодолеть приступ в одиночку.

— Я не спущу с вас глаз до самого рождения ребенка.

Несмотря на суровый тон, Трэлла испытала огромное облегчение и благодарность, хотя дурные предчувствия не покидали ее.

Ксавьер дал указание шоферу въехать в королевский дворец через служебные ворота, предназначенные для обслуживающего персонала и автомобилей по доставке различных грузов. Они обогнули дворец со стороны огромного прилегающего сада и подъехали к личным покоям принца никем не замеченными.

Он поступил так, как повелевает долг по отношению к матери его будущего ребенка.

Ксавьера с детства приучали не показывать чувства, и он в этом преуспел. Любые вспышки эмоций считались недостатком воспитания.

Однако сегодня он не мог с собой совладать. Трэллу трясло, волосы на висках повлажнели, глаза бегали. Когда он помогал ей выйти из машины, она вцепилась в его рукав, затравленно озираясь и пугаясь собственной тени.

Ее поведение нервировало его. Он никогда прежде не сталкивался с панической атакой. Тем не менее поведение Трэллы вызвало у него первобытное желание защитить ее.

Слуги вскочили при виде проходящего через кухню принца. Он молча провел Трэллу к служебному лифту.

Доктор Гюнтер с озабоченным видом следовал за ними. Ему совсем не нравилось, как выглядит Трэлла.

— Вам больно? — спросил он, пытаясь взять ее за руку, чтобы посчитать пульс.

Трэлла отпрянула, прижавшись к Ксавьеру.

— Оставьте ее в покое. — Он обнял ее, неожиданно осознав, что сегодняшний день ее так называемого похищения, спровоцировавший паническую атаку, готовую вот-вот начаться, — это всего лишь верхушка айсберга.

Его камердинер Винсент встретил их у входа в покои принца. Ксавьер жил на половине отца со времени окончания университета. Он никогда не заходил на женскую половину, хотя слуги содержали ее в идеальном порядке.

Он подвел Трэллу к огромной кровати с пологом и, закрывая двери, обратился к Винсенту:

— Я запру дверь. Приготовьте бутерброды и оставьте на столе в гостиной. Если мне что-нибудь понадобится, я пришлю эсэмэску. Никто не должен входить в спальню. Никто.

— Слушаюсь, сэр, — ответил слуга с опасливым выражением лица. — Но ее величество королева…

— Передайте ей, что я приду, как только смогу, но не сию минуту.

Выполняя инструкции Анжелики, Ксавьер запер дверь, опустил шторы и зажег светильник в изголовье кровати. Затем достал из комода мягкий плед и протянул его сгорбившейся на краешке кровати Трэлле.

Она завернулась в плед, продолжая дрожать всем телом.

Он видел перед собой испуганную девятилетнюю девочку. Неужели похищение оставило такой неизгладимый след? В голове Ксавьера роились бесчисленные вопросы, но, следуя совету Анжелики, он произнес только одну фразу:

— Вы в безопасности, красавица моя. Даю слово. Вам ничего не грозит.

По щекам девушки текли слезы. Она смахнула их тыльной стороной ладони.

— Я не хотела, чтобы вы видели меня в таком состоянии, — едва слышно промолвила она. — Я хотела, чтобы вы считали меня Джили. Она может заплакать от настоящих эмоций, например на свадебной церемонии или когда натрет ногу.

Она испытывает страх от реальных вещей, а не от воображаемых опасностей, которые выдумывает сама.

Неужели эта паника лишь плод ее воображения? Кончиком простыни он промокнул ее щеки, сам не зная откуда у него возникло желание утешить Трэллу. Совершенно незнакомый порыв.

Однако он чувствовал ответственность и за нее, и за этот приступ.

— Я всего лишь хотела поговорить с вами на балу. Я не ожидала, что события примут такой оборот.

— Не вините себя. Это я зашел слишком далеко.

Трэлла глубоко вздохнула. Ее глаза снова налились слезами.

— Это приступы паники заставляли вас прятаться от общества все эти годы?

Трэлла обреченно кивнула.

— Папина смерть усугубила ситуацию. Мы оказались под прицелом прессы. Мне тогда было пятнадцать. Я только начала справляться с собой и почувствовала, что могу снова пойти в школу и вести нормальную жизнь, но мы с сестрой и братьями всегда привлекали внимание, как две пары близнецов. И какие-то отморозки снова начали изводить меня гнусными намеками в социальных сетях. Я в то время страдала булимией, и они издевались надо мной. Затем все эти тролли засыпали меня отвратительными фотографиями и предложениями. Это стало последней каплей. Приступы участились.