Русская идея и американская мечта — единство и борьба противоположностей - Елена Головина

Кстати, о песне. Наши бабушки, дедушки пели много; родители тоже иногда, мы пели бардовские песни под гитару. Сейчас мне кажется, эта разнообразная песенная культура стала уходить у молодого поколения и заменяться международным роком. Рок — это не наше, это уход от русских песенных традиций. Песня была нашей культурой. Песенное творчество у нас очень разнообразное — это и опера, русская народная песня, романсы (русские, цыганские), бардовская песня, шансон, лирическая, городской романс, это и более современные течения лирической песни, рока и других.

Песня — это некое ядро, где «органически соединились ценнейшие достижения русской культуры» — «русское искусство слова, воплотившееся в нашей классической литературе, искусство русской классической музыки и русский театр». «Наша песня — это триединство слова, музыки и певца». В европейских культурах — так у немцев на войне были только марши, не было лирических военных песен. У итальянцев красивое пение, но нет ни единого знаменитого поэта, написавшего песню (об этом писал и современный российский философ, писатель Кожинов).

Песня на Руси будет жить, поскольку есть неравнодушные люди. Познакомилась я недавно с Валерией Дьяченко, руководителем детского народного хора в Норильске. К ней дети приходят в 6 лет, а выпускаются в 16. Берёт всех детей, которые могут петь. В этом году будут трудные дети из детдома. Кроме того, что хор выигрывает российские и международные конкурсы, основное, чему уделяет внимание Валерия, — это воспитание детей как раз в этих старых, народных традициях. Дети остаются детьми, и некогда им заниматься соблазнами жизни — играми онлайн, какими-то глупостями, ведь у них такое интересное дело. Валерия подключила меня к группе «Православные Норильска», и я как бы почувствовала принадлежность к этому городу — кроме церковных праздников и дат, обсуждаются проблемы людей — кому нужна какая-то поддержка, в основном духовная, а вот конкретной занимаются другие структуры. Надеюсь, такие группы есть не только в Норильске.

Мой папа, Валерий Степанович Головин, очень любил спорт. Каждый вечер летом бежал на теннисные корты, потом он даже стал председателем теннисной секции, где у него была замечательная компания друзей-теннисистов. Из наиболее его постоянных партнёров был режиссёр-документалист Свердловской киностудии Лев Леонидович Ефимов и представитель Уралмаша в совместном предприятии Уралмаш-Шкода, который долго жил в Чехии, P. C. Калимуллин (их звали три кита). Калимуллин играл в Чехии в теннис с Марией Шараповой до того, как она стала известной спортсменкой, и папа к нему тоже приезжал, о чём он пишет в своих воспоминаниях. Ещё одним партнёром был милейший к.т.н. Ю. А. Муйземнек, бывший папин начальник и бывший председатель теннисной секции. Меня папа тоже вовлекал в теннис, но хорошего игрока из меня не получилось. Льву Леонидовичи Ефимову 90 лет исполнилось в 2021 году, и он продолжает играть в теннис и пишет книгу, уже четвёртую, и две на очереди. Довелось ему встречаться с очень разными, интересными людьми, и предки у него тоже были интересные и оставили свои письма, дневники в сундуке для будущих поколений. Вот он и расшифровывает их письма сейчас, наконец-то дошла до них очередь в его очень интересной жизни. Рассказывает, уже когда-то относительно недавно привёз он профессиональную камеру для себя — он же режиссёр и вылетал в Россию из Зальцбурга. В аэропорту камеру отказались пропускать, поскольку она — санкционная для России. Однако хорошо, когда много друзей по всему свету. Позвонил он Борису Рубашкину, известному оперному певцу и исполнителю русских песен, проживающему в Зальцбурге, тот приехал в аэропорт, и вопрос был решён. Алексей Балабанов, режиссёр «Брата», был помощником у Льва Леонидовича, когда начинал свою карьеру.

Папины теннисные друзья издали книгу о теннисе на Уралмаше, где в том числе говорится много о папе. А зимой папа (иногда со мной) ездил кататься на горных лыжах в Чимган вместе со своим близким другом Михаилом Львовичем Катин-Ярцевым, который жил в Ташкенте и происходил из известной семьи. Его отец работал вместе с Николаем Вавиловым, который послал его в Омск, когда начались репрессии в 30-х; а дед папиного друга был врачом знаменитой полярной экспедиции, сторонником Плеханова, удалял гланды царским детям и был даже личным врачом В. И. Ульянова-Ленина.

Спорт был очень популярен в 1950-е, когда рос папа, и неудивительно, что многие толковые ребята шли в спортсмены, а потом — в науку, поскольку это тоже было престижно. А сейчас научно-технически одарённые ребята в России идут в программисты, это здорово, поскольку ещё недавно они шли в менеджеры и агенты по продажам. Вот когда станет очень престижным идти в науку, инженерию, то мы сможем сказать, что в стране всё хорошо. Папа был мастером спорта по баскетболу, 7-кратным чемпионом России в составе «Уралмаша». Он всю жизнь проработал в НИИТЯЖМАШе, на Уралмаше, «заводе заводов», был одним из пяти докторов наук. Много раз ему говорили: вступай в партию (ведь он работал в отраслевом техническом НИИ) — и сможешь тогда продвигаться по службе; и, хотя он был честолюбивым и активным, но в партию не пошёл, поскольку возлагал на неё ответственность за репрессии, и остался завлабом. А еще он преподавал в двух вузах города и начал активное сотрудничество с только что образованной Инженерной академией, но умер в 1994 г. на шестом десятке. В начале 90-х папа ездил в Америку, был у них совместный контракт, поездка в целом понравилась, но сказал, «жить я там не буду, чужое там всё, — хочу жить на родине».

Мама, Татьяна Михайловна Головина, таких высот в спорте не достигла, а стала хорошим, добрым, очень самоотверженным врачом, который откликался на звонки незнакомых людей, чтобы куда-то бежать ночью, кого-то спасать; и, хотя она была главным детским пульмонологом города, но из больницы уходила поздно вечером, ведь у неё… «сегодня тяжелый ребенок поступил, как его бросить?». Кажется, в Америке платят бешеные деньги врачам, но такой самоотдачи от них не получают.

Была доброй и ни на кого не обижалась, не ругала никого! Все же кого-то ругают — шефа, соседа, сотрудника, кого-нибудь из близких, свекровь, сноху; у мамы все были совершенно замечательные.

Моя семья — это просто один пример нашего российского прошлого, где все события государства отражались в истории семьи, где люди сами делали эту историю и были добрыми и готовыми прийти на помощь в трудную минуту. Какое неплохое будущее у нас ожидалось в Российской империи! По крайней мере, для половины моих предков было бы лучше жить в империи, однако другой половине — при советской власти, несмотря на репрессии,