Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Ричард Шеперд

отредактированный отрывок очень длинного, крайне противоречивого и, я бы сказал, весьма неубедительного допроса. Любой, кто когда-либо пытался добиться рационального объяснения от трехлетнего ребенка, поймет, насколько нелегко было дознавателю, какой бы большой опыт она ни имела. Тем не менее протокол допроса Джейми был передан в коронерский суд[16] вместе с расплывчатыми обвинениями его четырехлетнего брата.

Коронер признал смерть подозрительной[17], и полиция рассказала об обстоятельствах смерти ребенка местным газетам, которые не уделили ей особого внимания, назвав «трагическим несчастным случаем с участием трехлетнего ребенка».

Что касается меня, я не могу поверить в вину брата — ни тогда, ни сейчас. Я понятия не имею, какие еще взрослые находились в тот момент на территории детского сада, ничего не знаю об их передвижениях, равно как и о возможных мотивах причинения вреда младенцу. Кроме того, мне ничего неизвестно о семье погибшего ребенка.

Поначалу я был убежден, что только взрослый мог приложить силу, с которой был убит ребенок, особенно с учетом характерных синяков на лице, сильно напоминавших следы, остающиеся, когда человека с силой хватают руками. Не успел я приступить к составлению второго черновика своего отчета, как позвонили из полиции. Они спросили, когда будет готов отчет, и напомнили, чтобы я признал в нем возможность получения этих травм в результате падения на бетонный пол, спровоцированного трехлетним ребенком.

Я действительно признавал такую возможность. Она существовала, хоть и была чрезвычайно маловероятной. Я был уверен, что убийца — кто бы это ни был — намеревался как минимум причинить младенцу боль: подобные травмы не могли быть получены в результате даже самой буйной игры. Тем не менее в глубине души я так и не смог поверить в то, что Джейми хватило бы сил убить ребенка. Перечитывая протокол допроса сейчас, я в очередной раз прихожу к выводу, что минимальный возраст уголовной ответственности никак не может составлять три года.

Потом — плаксивый школьник с книжной сумкой,

Умыт до глянцу, нехотя, улиткой

Ползущий в школу.

Глава 3

Стояла зимняя ночь, и только я лег спать, как зазвонил телефон. Голос на том конце провода просил меня приехать в Кент. В больнице при подозрительных обстоятельствах умер ребенок.

Без лишних вопросов я оделся и сел в машину. Подозрительные обстоятельства — это фраза, которая создает ощущение спешки, хотя мертвые уже никуда не торопятся. Я ехал на юг, отчасти ожидая увидеть в морге тело младенца. Поскольку смерть произошла в больнице, я предположил, что какие-то незадачливые родители поздно вечером обнаружили, что их ребенок не дышит, вызвали скорую, и все попытки его реанимировать не увенчались успехом. Хотя синдром внезапной детской смерти — достаточно естественное явление, в то время к подобным случаям всегда относились с подозрением.

Меня встретили уставшие полицейские с мертвенно-бледными лицами. Мы расположились в комнате для родных, и помощник протянул мне кружку горячего чая, в то время как детектив объяснил, что на самом деле погибла семилетняя девочка. Ранним вечером поступило сообщение о том, что она пропала, и начались поиски. Наконец в полдесятого того же вечера она была найдена в парке полицейской собакой. Кинолог тут же вызвал медиков, которые прибыли с орущей сиреной и огромным количеством оборудования. Ребенка незамедлительно доставили в больницу, где все попытки реанимации не увенчались успехом. Инспектор сообщил, что, по словам медиков, она уже была какое-то время мертва, когда ее нашли.

Если ее было не спасти, я не мог не пожалеть о том, что ее не оставили в парке — с места преступления не было даже фотографий.

Детектив показал мне схему положения тела, нарисованную кинологом, который ее обнаружил. Набросок был настолько ужасным, что я даже подумал, не сама ли собака его сделала.

— Что это? — спросил я, уставившись на какой-то неровный ряд зубов, нависший над маленькой тростинкой — судя по всему, это было тело ребенка.

— Ну это поломанная ветка. Видите, она отломилась и упала рядом с местом, где ее нашли.

— Ах вот оно что. Только вот… По рисунку непонятно, лежала ли она на тропинке или в кустах?

Каким-то чудом детектив-сержант успел прибыть на место преступления раньше скорой.

— В кустах, док. Точно в кустах.

— И, судя по всему, это самая большая банка из-под колы в мире? — У кинолога явно отсутствовало малейшее чувство перспективы.

— Да, раздавленная, она лежала на ней сверху. Наверное, просто мусор, но криминалисты все равно ее забрали.

— Так она лежала прямо под упавшей веткой?

— Ну да, вроде того.

— Думаешь, она могла упасть на нее сверху?

— Не, это вряд ли, она явно провалялась какое-то время на земле. Выглядело так, словно она заползла под нее.

— Она пряталась?

— Мама сообщила о ее пропаже около половины шестого и сказала, что она уже делала так раньше.

— Как делала?

— Сбегала из дома. Она даже собрала с собой маленький рюкзак, видите, он нарисовал его рядом с ней.

Он указал на предмет странной формы, напоминающий небольшой сундук с сокровищами.

— И как далеко от дома она ушла?

— Дом всего в двух минутах.

Я улыбнулся. Моя дочь как-то угрожала убежать из дома, но дальше сарая в саду не добралась.

— Значит, она лежала в кустах, словно заползла под упавшую ветку дерева, а рюкзак лежал рядом?

— Ага.

— Но… Она лежала на спине?

Что-то здесь было не так. Детективы выглядели уставшими. Они не были уверены, убил ли кто-то Клэр Ромерил, или же произошел несчастный случай. Когда мы собрались в секционной, я подумал, что все они, наверное, надеются на последнее. Тогда они смогли бы отправиться по домам спать, вместо того чтобы расследовать убийство. Я понимал, что статистика на их стороне. Согласно ей, самая распространенная причина неестественной смерти семилетней девочки — определенно несчастный случай.

На теле Клэр остались электроды для ЭКГ, следы от реанимационных мероприятий и внутривенных инъекций. Я измерил ее температуру. Ее объявили мертвой в больнице в десять вечера, но было очевидно, что на самом деле смерть наступила несколькими часами ранее.

— Сколько часов? — поинтересовался сержант.

Я вздохнул. Это всегда самый неотложный вопрос для полиции и самый ненавистный — для судмедэксперта.

Установить точное время смерти сложно, а зачастую и невозможно.

Полиция не понимает, почему мы не даем ответ на этот прямой вопрос. Бесполезно объяснять, что приходится считаться со слишком многими переменными.

Нужно было учесть множество факторов: поскольку Клэр была ребенком, ее тело остывало быстрее (она была упитанной, если не толстой); тот вечер был довольно