Зона Контакта - Андрей Ливадный

– Я надеялась. До последнего надеялась, что это случайность!

– Не время сейчас! – Бутов повысил голос. – Ну? Ты нужна мне! Приди в себя!

– Я в норме… – Мишель окатила его пустым, заледеневшим взглядом. – Я в норме… – повторила она, хотя сама не верила в сказанное, едва ли слышала, что говорит, но пальцы уже машинально коснулись текстоглифов, вводя команды.

Взвизгнули приводы пилотажного кресла. В полу рубки обозначились прорези, из них начали подниматься сегменты герметичной капсулы. Еще секунда, и они сомкнулись, их внутреннюю поверхность подернуло дымкой силовой защиты, поверх спроецировались экраны телескопического обзора, заработал модуль мысленного интерфейса, вновь взвизгнули сервомоторы, поднимая астронавигационные рули.

Чужой корабль исчез в черной, пронизанной нитевидными прожилками энергий воронке гиперперехода.

Бутов уже проложил курс, уводящий вниз к поверхности покрытой океаном планеты.

* * *

Грузовой корабль пронзил атмосферу.

В небесах приговоренного мира бесновались сполохи разноцветного сияния – первые предвестники надвигающегося плазменного шторма.

Используя антигравитационный двигатель, «Гермес» снизился над гладью океана, затем с глухим плеском коснулся поверхности и начал быстро погружаться под воду, оставляя за собой пенистый след пузырьков.

Бутов задействовал дополнительные системы локации. По этой планете имелись только устаревшие данные. В далеком прошлом здесь располагался один из многочисленных природных заповедников, созданный армахонтами. С тех времен сохранились лишь каркасы подводных куполов, откуда строители межзвездной сети могли наблюдать за глубоководной жизнью.

Мишель молчала. Уничтожение станции потрясло девушку. Воображение рисовало ей ужасные картины. По самым скромным подсчетам, к моменту атаки на борту Н-болга находились десятки тысяч существ. Морфы, населяющие станцию, экипажи космических кораблей, прибывшие для торговли, остановившиеся на отдых или зашедшие в док для мелкого ремонта и пополнения припасов.

«В чем их вина? Почему по воле таинственных пришельцев они сгорели вмиг, превратились в бледные, едва заметные тени на фоне искаженных адскими температурами поверхностей?»

Не в силах оттолкнуть жуткие видения, она все больше мрачнела.

Мрак окутал корабль. На экранах проступили контуры подводных хребтов, затем появились пострадавшие от времени участки разветвленной инфраструктуры глубоководного поселения. Рукава обветшавших тоннелей вели в различных направлениях, соединяя между собой остовы куполов. Ранее их герметизировали защитные поля, но источники энергии давно иссякли, океан ворвался внутрь.

Бутов передал обновленные данные курса. Он намеревался найти укрытие под сводами центральной постройки комплекса.

– Придется выйти наружу. У нас очень мало времени. Попробуем подключить питание к системам защиты.

– Разве толщи воды недостаточно?

– Боюсь, что нет, – ответил Родион Иванович. – Вспомни, что случилось с планетами З’Ашта!

Мишель невольно поежилась.

Почему случившееся вызвало глубокое и острое чувство сопереживания? Симпатия к инопланетным существам никогда не являлась отличительной чертой ее характера, а здесь, в изолированных секторах, за тысячи световых лет от Рубежа, два человека, путешествующие без должной охраны, рассматривались многими обитателями Н-болгов как легкая и даже законная добыча. Морфов и эшрангов Мишель откровенно недолюбливала, к хонди (по известным причинам) относилась нейтрально. Звенги казались ей крикливыми и бестолковыми. Циритов она опасалась: никогда не знаешь, что на уме у вышедших из-под контроля биологических роботов исчезнувшей цивилизации. Кроме перечисленных существ, на станциях им встречались представители ранее незнакомых рас. Чаще всего их экзотический вид вызывал лишь настороженность.

Они облачились в скафандры и покинули корабль.

Мишель двигалась вслед за Бутовым, не теряя его из виду, стараясь не отставать.

Нечто потаенное встрепенулось в ее душе под сокрушительным напором событий.

«Чувство вселенской справедливости? – Она лишь покачала головой в ответ навязчивым мыслям. – Глупо. Я должна страшиться увиденного, невольно примерять продемонстрированную пришельцами мощь к системам Рубежа. Думать, как защитить родные миры, а не переживать по поводу Н-болга. Случись кому-то из его обитателей встать на нашем пути, я действовала бы не задумываясь, разве не так?»

– Родион Иванович, как ты справляешься с этим?

– С чем? – не понял Бутов.

– Ну, тебе жаль погибших? Они чужие, а все равно – сердце щемит. Не понимаю, что со мной не так?

Он остановился. Корабль погрузился под своды разрушенного купола и теперь лежал на песчаном, лишенном растительности дне. Вокруг царил мрак, и лишь системы сканирования позволяли видеть контуры окружающего рельефа.

– Не понимаешь, что с тобой?

– Нет, не понимаю! – Мишель не хотела его отвлекать, но затянувшийся внутренний спор ей совершенно не нравился.

– Думаю, ты испытываешь обыкновенное сострадание, разве не так?

– Любой из морфов, представься случай, придушил бы нас, чтобы завладеть кораблем.

– Верно, – усмехнулся Родион Иванович. – И не только морф, но и любой из чужих, – добавил он, жестом указав на отлогий нанос песка, образованный придонным течением. – Нам туда.

Внезапно сполох яркого света пробился в глубины, на миг озарил все вокруг, вырвал из тьмы плавно изгибающиеся балки купола, облепленные бесцветными студенистыми наростами, и изящные, наполовину погребенные в песке постройки, над которыми царил слоистый выступ скал, украшенный потрескавшимися барельефами.

И этого Мишель не понимала.

Созидать, строить, вывести на просторы космоса десятки цивилизаций и вдруг все бросить, исчезнуть, равнодушно раствориться в бездне пространства, не оглядываясь назад, продолжить жить где-то в иных пределах, ни о чем не сожалея, не беспокоясь, – разве это не верх циничной жестокости?

«Мы не рождаемся ангелами или демонами, но становимся ими, совершая поступки, выбирая свой путь», – внезапно вспомнились ей слова отца.

– Как я могу сострадать тем, кого откровенно недолюбливаю? – вырвалось у нее. – Похоже на двуличие, – немного тише добавила она.

– Раньше я тоже не понимал. – Бутов при помощи устройств скафандра очистил от песка вход в постройку. Наклонный люк крепко прихватило многовековыми отложениями, и он не поддавался усилиям. – На Пандоре мы воевали с эшрангами, хонди, морфами – со всеми, кто стоял на пути выживания. Но когда планета начала погружаться в аномалию, о ненависти пришлось забыть. Общая беда способна объединить кого угодно, – добавил он, выходя на связь с кораблем. – И это не двуличие. Жизнь. Сегодня ты сострадаешь чужим, а завтра, встретившись с одним из них в темном коридоре Н-болга, позволишь ли ограбить себя?