Кластер - Дмитрий Захаров

Сёма пошёл в сторону оловянных, стараясь переставлять лапы неспешно и держаться вразвалочку. Но это только когда представляешь – просто получается, а на самом деле – страшно.

Командир – в тёмной форме, с которой местами облезла краска, и фуражке с отколовшимся левым краем – сделал шаг навстречу.

– Как зовут? – выкрикнул он неожиданно высоким голосом. – Цель нахождения на специальной территории?!

Звук воткнулся в левый висок и стал крутиться стоматологическим буром, уходя всё глубже и цепляя глаз. Алиса потянулась, нащупала трубку Black Diamond на столике и, подтащив её к лицу, выдохнула что-то больше похожее на «а-а», чем на «да». Никто не ответил, поскольку звонил телефонный будильник. Вообще-то сегодня пятница, и он должен быть отключён, но всё равно вопит.

Алиса отшвырнула «Бриллиант» куда-то на половину кровати Макса и снова сомкнула веки. Но нет, теперь и другие звуки осмелели и вслед за телефонным начали прыгать и скакать вокруг. Вот в коридоре бубнят чьи-то голоса, занудно воспроизводят одну и ту же терцию: фа-ля, фа-ля. А вот Юлька гремит чайной ложечкой. Поди, налила себе кофе из эспрессо-машины…

Алиса вздохнула и села на кровати. «Утро» – с неудовольствием подумала она и взглянула на часы. Чуть больше двенадцати. Концерт, стрельба, допрос – это всё вчера. Или уже позавчера?..

Юлька действительно звенела блюдцами и чашками. Вроде бы даже нарочно.

– Прекрати уже, – крикнула ей Алиса, – весь этаж разбудишь.

Дверь тут же открылась, и Юлька всунула голову в Алисину комнату.

– А кто это у нас такой проснулся? – пропищала она и ухмыльнулась. – Пора вставать, ваша светлость, а то жрать вам ничего не останется.

Юлька ела пиццу, густо посыпанную помидорами и цукини. Она доставала из коробки очередной слайс, внимательно его оглядывала и, закрыв глаза, откусывала первый кусочек. Потом кивала головой и кусала ещё треть. Последнюю часть она отправляла в рот, подталкивая её пальцем. После этого делала большой глоток из своей необъятной кофейной кружки, которую всегда и везде возила с собой. С показным удовольствием жевала, громко причавкивая.

Алиса скептически посмотрела на это пиршество и передёрнула плечами.

– Как ты можешь начинать утро с этой гадости? – в очередной раз спросила она и прошла к холодильнику. Достала детское яблочное пюре, йогурт и поставила всё это греться в тёплую воду. Микроволновкам она не доверяла. Юлька в ответ особенно громко причмокнула и облизала пальцы.

– Вкуснятка, – объявила она.

Алиса поморщилась. Она терпеть не могла сюсюканий, о чём подруга, понятное дело, в курсе.

Расправившись с пиццей, Юлька уставилась в макбук. Прихлёбывая кофе, она стала читать новости с какого-то адского сайта:

– Никита Михалков приехал в колонию в трениках, – сообщила она голосом телефонного автоинформатора, – подземные карлики две недели ели спелеологов, балерины отказались ходить по Большому, лесбиянки-убийцы соскочили с грибов…

– Последнее особенно хорошо, – фыркнула Алиса.

– А про тебя, моя душа, снова ни слова, – с деланной грустью заявила Юлька и смахнула несуществующую слезинку. – Ещё один день пропал зря. Пойду утоплюсь.

Она отправилась в ванную, а Алиса на несколько секунд задержалась перед экраном ноута. Вспомнила, что надо бы погуглить про второй фронт. Только сначала одеться и вынуть йогурт с пюре.

Через несколько минут она вернулась за макбук, держа в одной руке баночку с яблочной кашицей, а в другой – кофейную ложечку. Сегодня пюре казалось кисловатым и слишком жидким. Алиса раздумывала, нужно ли себя мучить, но ложка за ложкой сводила продукт на нет, кривясь как от микстуры.

По запросу «второй фронт» вывалилась разная белиберда: магазин военной одежды, какие-то фильмы и ссылки на учебники истории. Тогда Алиса добавила: «идеология». Список обновился, но по-прежнему преобладали Рузвельт, Монтгомери и зелёные с белым танки. Алиса долго кликала подряд по всем ссылкам, без интереса проматывала никому не нужные подробности переговоров всех со всеми и всех против всех. Наконец стёрла старый запрос и набрала: «уйти на второй фронт». Картинка поменялась, и третьим номером высветилось единственное слово: «Присоединение». Слово это резко выделялось на общем фоне и казалось рисунком, выполненным детской рукой без всякого старания, как если бы двоечника заставили тренироваться в прописях.

В ответ на щелчок мыши «Присоединение» раскрылось окном, будто прорезанным корявой чёрной надписью: «Рабство спадает с плеч. Мы уходим на Второй фронт». Алиса вздрогнула. Эта была цитата из её песни. Изменённая – в оригинале не «рабство», а «горе», – и всё же никаких сомнений насчёт первоисточника. Алиса кликнула надпись, но её выкинуло на пустую страницу. Она вернулась к окну с перелицованной строкой, но и тут не было ничего больше, за исключением линка для отправки электронного письма. На всякий случай она скопировала адрес в заметки, хотя, что с ним делать, было непонятно.

Алиса набрала в поисковике песенный текст в изначальном варианте. К её изумлению, ссылок не нашлось. Ну ладно, как-то он просто странно индексирует… Алиса открыла другой поисковик и повторила поиск. Опять ноль совпадений.

– Бредятина, – пробормотала она и в раздражении отпихнула ноутбук.

Алиса решила посмотреть ещё и на своём официальном сайте, но и там никакого второго фронта не нашлось. Может, это оттого, что оба альбома «Любовников» ещё не отдавали выкладывать. Или всё же отдали, но не выложили? Надо у Макса спросить.

Алиса уже собралась набрать номер, но решила, что лучше всё же не по телефону. Вспомнился улыбающийся Петрушевский, катающий по столу карандаш. Старая сволочь…

Макс, словно угадав Алисины мысли, возник сам. Хлопнула дверь, и в прихожей появился профиль с длинным носом и высоким лбом.

– Очень хорошо, что пришёл, – сказала Алиса, не отходя от макбука, – как раз спросить хотела. Можешь подойти?

Макс, однако, никак на это предложение не отреагировал. Очень медленно, словно получая удовольствие от каждого движения пальцев, он расшнуровал ботинки. Затем аккуратно повесил пальто на плечики в стенной шкаф и надолго задержался перед зеркалом, скептически рассматривая своё лицо.

– Что у нас плохого? – сразу поняла Алиса.

Макс вошёл в комнату и вместо ответа пнул стоявший около журнального столика стул. Тот дёрнулся, скакнул на двух ногах до стены и с грохотом завалился набок. Макс сел на диван и задумчиво постучал костяшкой указательного пальца по носу.

– А если я погибну, пусть красные отряды, пусть красные отряды отплатят за меня, – без выражения продекламировал он.

– Максим, давай по делу.

– По делу, – повторил Макс. Он вздохнул и поёрзал на диване. Достал из кармана серебряную зажигалку с изображением львиной башки и стал подбрасывать её на ладони. – По делу выходит полный атас. Я бы даже сказал – пиздец. С осложнениями.