Голубиная книга 2 - Ирина Боброва

— Это каким таким гостям? Я никого не жду, и не приглашал вовсе, — удивился Сварог. Нахмурился, губами зашевелил, перебирая в памяти события вчерашние да позавчерашние. — Нет, Ладушка, обманываешься ты, и вести о гостях не верные, а самые что ни на есть обманчивые. Пир — дело доброе, так почему б добром семейство не порадовать?

— Семейство во главе с тобой перетопчется, а вот перед гостями в грязь лицом ударить стыдно.

— Да нет никаких гостей! И не будет — ни с утра, ни в обед, ни к ночи не пожалуют!

— Да?.. — Лада свысока глянула на мужа и, усмехнувшись, сказала:

— А я вот намедни во сне видала, будто ты и дети твои с корзинами по Ирию бродите, яйца собираете. И под каждым кусточком, на каждом деревце их находите. А яйца к гостям снятся, значит, кто ни попадя явится. Вот только продолжение у сна такое препоганое оказалось, что и озвучивать не хочется.

— Ладушка, лебедь моя белая, озвучь, будь добрая, — Сварог всполошился, приобнял Ладу и, заискивающе заглянув ей в глаза, попросил:

— Ежели беда кака к Ирию подбирается, так мне же знать надобно, к чему готовиться?

— К головомойке и гневу родительскому. Ещё к молниям Рода старого, — отмахнулась от него супруга, возвращаясь к своим чугункам и сковородкам.

— Вот ты, Ладушка, вроде как посочувствовала, — заёрзал на троне Сварог, — а мнится мне, что в голосе твоём полно ядовитого оптимизьму? Уж не томи мою душеньку, скажи!

— Так и быть, скажу, — жена рассмеялась, легко, радостно. Сварогу показалось, будто бубенцы хрустальные запели, так лёгок и благозвучен её смех. — Слушай, что дальше снилось: яйца те собранные вы в кучу сложили, сами бы сверху взгромоздились, и ну высиживать. А вот кого высидели, то не успела увидать, проснувшись раньше времени.

— Да что ж ты, Ладушка, не досмотрела? Сон — то вещий, и просыпаться, не дождавшись окончания, вредительство натуральное!

— Храпеть в ухо, аки стадо кабанов хрюкающих — вот что вредительство натуральное. Иди, мойся, потом можешь позавтракать, — смилостивилась Лада.

— Оладушками?

— Обойдёшься, — отрезала супруга. — Молочка из речки попьёшь да киселька на бережку похлебаешь, тем и перетопчешься утро. Да и не до еды тебе будет.

— Это почему?

— Сказала же — жди гостей, — ответила Лада и, демонстрируя недовольство, загремела посудой. — Так ты уже ушёл мыться?

— Ушёл, — обиженно буркнул Сварог, закрутившись огненным веретеном.

Через миг опустился он у ворот Ирия, рядом с источником, в каком все души, прежде чем на просторы райские попасть, омывались. Постоял Сварог на бережку, посмотрел — свежо, в воду лезть неохота. Нагнувшись, почерпнул горсть воды, плеснул в лицо, утёрся рукавом и посчитал дело сделанным.

— Вот ведь души здесь омываются, от тела оторвавшись, а я с телом расставаться не собираюсь, поскольку бессмертием наделён. Да что ж мне, богу великому, простым смертным уподобляться, в источник лезть? — Сам себя успокоил Сварог и уже собрался к молочной реке направиться, как в ворота Ирия заколотили.

— Открывайтеся, отворяйтеся, для гостей столы накрывайтеся!!! — Зычно потребовали с той стороны.

— Обломитеся, оближитеся, да домой назад воротитеся!!! — В тон наглецам ответил Сварог и уж совсем собрался уходить, да гости оказались на диво настырными.

— Добром не пустите, силой напросимся! — крикнули хором за воротами, и райский управитель подивился: хор получался приличный, во всём Ирие такого не собрать.

— Никого нет дома! — использовал последний аргумент хозяин Ирия.

— А мы не гордые, подождём. Чего ж из — за такой мелочи хозяев радости лишать?

— Велика радость! — Закричал в ответ Сварог. — Да незваный гость хуже… — райский управитель хотел сказать «татарина», да вспомнил, что до татарского ига ещё лет триста, если не все пятьсот, и передумал. — Незваный гость хуже козла душного! — переиначил он, на что с той стороны тут же ответили:

— А за козла ответишь! Начинай, Марс!

— Так бы сразу и сказали, что родня на огонёк заглянула, — пошёл на попятную Сварог, да поздно было — ворота разлетелись в щепки, не выдержав удара. Мощный таран влетел в Ирий и по инерции понёсся вниз, в аккурат к терему вечно отсутствующих Ярилы и Услада. Те в силу холостяцкой привычки к разгульной жизни всё больше у родичей столовались и ночевали там, где напьются. А сейчас и вовсе ушли в земли Латынские, да там и сгинули.

— И — эх! Да что ж вы изверги делаете! — посетовал Сварог, глядя, как из — под обрушившейся крыши выползают сатиры. — Где ж я вас расселять буду? Вы ж поди с ночевой собирались, а теперь смотрю, не задержитесь!

Отодвинув ногой обломки ворот, в Ирий вошёл статный муж в длинном хитоне. Встал, повёл головой, откидывая со лба кудри, и, свысока глянув на Сварога, успокоил его:

— Вот он я, Зевс, собственной персоной, с женой, сыновьями и дочерьми, братьями и сёстрами, племянниками и племянницами. И прочей родни несчитано со мной прибыло, а так же челяди мелкой на все случаи жизни. Ты за терем свой не переживай, брат мой возлюбленный многоюродный, мы на этом месте новый дом построим. А здесь, возле источника, бани поставим. Заноси стройматериалы, прибыли наконец! — Зычно гаркнул он, отступая с дороги.

В Ирий, одна за другой, въехали колесницы. Сначала огненные кони ввезли Гелиоса, потом влетела Ника, богиня победы, после неё Афина Паллада, следом ещё колесницы, ещё, и ещё. Не соврал Зевс: на многих, помимо скарба, ещё и доски были навалены, и камень обтёсанный, и много чего другого, необходимого в строительстве.

Сварог сначала пытался считать, сколько гостей в Ирий въехало, потом плюнул. Закрутившись огненным вереном, полетел за сыновьями — кому — то надо ворота сорванные навесить. Тут Белобог с Чернобогом на отцовские глаза попались, их и озадачил. Через час прилетел проверить — хорошо сработали, теперь отдыхают неподалёку, как всегда мордобоем занимаются. Сварог мешать сыновьям не стал, к воротам подошёл, толкнул раз, другой — крепко держатся! Сильнее толкнул райский управитель — створки лишь раз — другой качнулись и снова встали на место.

— Не знал, что у вас принято гостей раскачивать на воротах, как будто на качелях, — вкрадчиво сказал кто — то и рассмеялся — мелко, будто горох по блюду рассыпался.

Сварог голову задрал и, увидев на створке двери Локки, хотел плюнуть с досады, да вовремя опомнился.

— И правильно, — снова засмеялся Локки, — в небо плевать неудобно: в кого бы не метился, а всё равно к тебе вернётся! — Сидит, ногу согнул, о колено локтём опёрся, спиной к створке ворот прислонился, будто в кресле удобном отдыхает. А рядом жерди торчат,