Сговор диктаторов или мирная передышка? - Арсен Мартиросян

В сбою очередь и бритты имели аналогичные уровни выхода на различные круги Германии. На политико-экономическом уровне имели место визиты в Берлин высокопоставленных английских дипломатов Эштон-Гуэткина и Друммонд-Вольфа, сына лорда Ренсимена, лорда Кемсли, секретаря англо-германского общества У. Теннанта, парламентария Ч. Р. Бакстона и, наконец, в качестве «кульминации», секретная встреча Геринга с английскими эмиссарами 7 августа 1939 г. в Шлезвиг-Гольштейне. К этой же категории следует отнести и активные контакты видных представителей деловых кругов Швеции А. Веннер-Грена и особенно Б. Далеруса, через которого осуществлялся прямой обмен посланиями и информацией между Гитлером и Герингом с немецкой стороны и Чемберленом, Галифаксом — с английской. На военно-политическом уровне осуществлялась связь с рейхслейтером Розенбергом через сотрудника не столько британского министерства авиации барона де Роппа, сколько доверенное лицо руководства британской разведки.

Характерной чертой этих контактов и одновременно их общим фоном явилось то обстоятельство, что все они проходили в условиях уже принятого Гитлером решения осуществить операцию «Вайс» не позже 1 сентября, о чем две основные стороны — английская и германская — прекрасно знали.

На военно-политическом уровне связь осуществлялась через сотрудника не столько британского министерства авиации барона де Раппа, сколько доверенное лицо руководства британской разведки с рейхслейтером Розенбергом.

Ситуация на московских переговорах грозила взорваться, и теперь все должны были окончательно прояснить переговоры уже военных представителей СССР, Англии и Франции. Главным советским делегатом на них был назначен нарком обороны К. Е. Ворошилов, который был уполномочен подписать военную конвенцию. Вот текст его полномочий:

«Полномочия главе советской делегации К. Е. Ворошилову на ведение переговоров и подписание конвенции по вопросам организации военной обороны Великобритании, Франции и СССР против агрессии в Европе.

5 августа 1939 г.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов — глава военной делегации СССР, в состав которой входят начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил РККА командарм 2-го ранга А. Д. Локтионов, заместитель начальника Генерального штаба РККА комкор И. В. Смородинов, уполномочивается вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе.

Председатель СНК Союза ССР В. Молотов

Управляющий делами СНК Союза ССР М. Хломов»[71].

Начальник Генерального штаба РККА Б. М. Шапошников подготовил конкретные предложения, которые могли бы составить основу этой конвенции. К началу тройственных военных переговоров ситуация в Европе еще больше осложнилась. Советское правительство располагало солидной разведывательной и иной информацией из различных источников, чтобы с нарастающей тревогой воспринимать надвигавшиеся события. Тем более что с 7 августа уже было известно, что «развертывание немецких войск против Польши и концентрация необходимых средств будут закончены между 15 и 20 августа. Начиная с 25 августа следует считаться с началом военной акции против Польши». Выше все эти данные уже приводились. Лондон и Париж располагали аналогичной же информацией. Однако они не считали нужным торопиться с открытием военных переговоров с СССР и даже не считали нужным назначить для их ведения компетентных, наделенных соответствующими полномочиями и правами принимать на месте необходимые решения лиц. Британскую делегацию возглавлял главный адъютант короля по морским делам адмирал П. Дракс, французскую — член высшего военного совета французской армии генерал Ж. Думенк.

Сопутствующий комментарий. Весьма любопытны комментарии полпредов СССР в Англии и Франции по составу этих делегаций. Касаясь состава, например, французской миссии, советский полпред во Франции указал в своем сообщении в НКИД, что французское правительство, по-видимому, поставило перед ней «скромную программу». «Ее подбор по преимуществу из узких специалистов свидетельствует и об инспекционных целях делегации — о намерении в первую голову ознакомиться с состоянием нашей армии»[72]. В свою очередь полпред СССР в Англии указал следующее: «Мне кажется, что по характеру занимаемых ими официальных постов члены делегации ничего не смогут решать на месте и все будут передавать на рассмотрение Лондона. Подозрительно также то, что, опять-таки по характеру занимаемых или постов, члены делегации могут оставаться в Москве неопределенно долгое время. Это как будто бы не предвещает особой быстроты в ведении военных переговоров...»[73].

26 июля 1939 г. на заседании английского правительства был рассмотрен вопрос об основных задачах английской военной миссии в Москве. В протоколе заседания было зафиксировано: «Все были согласны с тем что нашим представителям следует дать указание вести переговоры очень медленно пока не будет заключен политический пакт». Далее в протоколе было указано, что не следует начинать переговоры с предоставления Советскому правительству информации, касающейся английских планов, а стремиться к тому, чтобы русские информировали наших представителей относительно того, что они могли бы сделать, например, чтобы оказать помощь Польше»[74]. То же самое было зафиксировано и в директиве для английской военной делегации. Лично инструктируя 2 августа П. Дракса, лорд Галифакс вменил в его обязанности только продолжение «переговоров ради переговоров», а именно «тянуть с переговорами возможно дольше»[75]. «Дольше» означало до конца сентября[76], после чего, как полагали в Лондоне, необходимость в них вообще отпадет. Но при этом откровенно валяли дурака даже между собой. Дело в том, что они обосновывали необходимость тянуть волынку с переговорами тем, что-де из-за осенней распутицы нападение Германии на Польшу в 1939 г. станет технически невозможным, а до следующей весны можно будет договориться с Германией. На самом же деле, еще раз это подчеркиваю, в Лондоне прекрасно знали, что нападение произойдет в любой день после 25 августа. Но ведь им-то надо было затянуть переговоры до того, как нападение станет фактом, а уж потом они развели бы руками — мол, ну, что тут поделаешь, разбирайтесь сами. Обычный ответ PERFIDIOUS ALBION после того, как он нагадит. А Гитлер уже был бы непосредственно на старой польско-советской границе, от которой до важнейших центров СССР в европейской его части, как уже отмечалось выше, было рукой подать.