Спец - Виталий Демочка

— Любовь так зла, как сто собак!

И они направились к машине.

* * *

Они были единым целым, слились не только их тела, но и души, и это единая их сущность витала где-то далеко от этого мира, от этого города, не ощущая реальности, не ощущая времени. Сколько это продолжалось ни он, ни она не знали и не могли даже предположить, может быть пять минут, а может быть вечность. Каждое движение этого единого тела доставляло им обоим неописуемый восторг и они, захлебнувшись им и достигнув пика одновременно, разделились, откинувшись на спины, тяжело дыша после этого волшебного восхождения, рассматривали потолок Ирининой спальни, медленно возвращаясь в реальность.

Виталий после близости с Ирой никогда не чувствовал некоторой опустошенности, как после близости с другими женщинами, которых он знал не мало. Наоборот, с ней в нем просыпалась какая-то нежность, хотелось обнять ее, поцеловать, благодаря за только что доставленное неземное блаженство. И она испытывала с ним подобные чувства, но только по-своему, по-женски.

— Слушай, так ведь и забеременеть не долго, — наконец заговорил Виталий, с улыбкой глядя на Ирину, — никакие таблетки не помогут, сколько раз уже у нас это происходит одновременно.

Она, помолчав, положила голову ему на грудь и нежно произнесла:

— Мне так хорошо с тобой.

— И мне, — тихо ответил он, гладя рукой ее мягкие светлые волосы.

Она молчала, сладко потягиваясь у него на груди.

— Знаешь, у меня до тебя много женщин было, — опять заговорил Виталий, возможно упоминание о других женщинах в такой момент было не совсем к месту, но он хотел выразить ей свои чувства и делал это как умел, — но мне еще никогда не было так хорошо, как с тобой. Это, наверное, потому что я люблю тебя.

— И еще по тому, что мы подходим друг другу по гороскопу, я — львица, ты — стрелец, идеально сочетаемся.

— Ты веришь в гороскоп? — Да.

— А муж у тебя кто?

— Козерог, — без тени юмора ответила Ирина.

— Я про гороскоп, — уточнил Виталий.

— По гороскопу козерог, — улыбаясь, произнесла Ира.

— Надо же! Бывает же так! — рассмеялся Виталий.

Окно спальни выходило во двор, но влюбленные не слышали, как к подъезду подкатил на темном «Лэнд Крузере» муж Ирины, он не спеша вышел из машины, весь какой-то приторно-аккуратный, прилизанный.

Темные брюки, белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, ни дать ни взять приказчик из какой-нибудь лавки царского времени, впрочем, так оно почти и было. До женитьбы на Ирине он работал барменом в одной из местных забегаловок.

Не подозревая, что покой их скоро будет нарушен, голубки продолжали спокойно ворковать.

— Виталь, — тихо позвала Ира.

— Что?

— Скажи, почему ты среди всех девушек выбрал меня? Потому что… — спросила она и в нерешительности замолчала.

— Ну, говори, говори, — подбодрил ее Виталий, — Потому что… что?

— Нет, ты просто скажи, почему?

— Я знаю, о чем ты думаешь, но я не буду от тебя этого скрывать, — говорил Виталий. — Да, я обратил на тебя внимание, потому что ты производила впечатление обеспеченной девушки.

Он немного помолчал, глядя в потолок, и серьезным голосом продолжил:

— Знаешь, у меня до тебя было много женщин и всем им от меня что-то нужно было. Я постоянно слышал от них: хочу то, хочу это. У меня даже сложилось мнение, что я им только для этого и нужен. Я всегда хотел найти себе девушку, которой нужен был бы я сам, а не мои деньги. Но такой девушкой в наше время может быть только та, у которой уже все есть. Так что, можно сказать, я и искал такую, как ты. А о любви я тогда даже и не думал.

Когда Виталий произносил эти слова, внизу хлопнула металлическая дверь, это муж вошел в подъезд. Но они об этом, естественно, не думали.

— Она пришла потом, — продолжал говорить Виталий, — когда я начал с тобой общаться. Наверное, даже сразу, как только я познакомился с тобой. Ты тогда так посмотрела на меня. Во мне сразу что-то перевернулось. Появилось какое-то новое чувство, которого раньше не было.

Виталий посмотрел ей в глаза и продолжал:

— Сначала это была… — он на минуту задумался, — нежность, что ли. Но потом она переросла во что-то более такое… — он замолчал не в силах подобрать нужное слово, — наверное, это и есть любовь?

После этих слов Виталий посмотрел на Ирину вопросительно, как бы ища ее согласия. Конечно, она была с ним согласна, это и есть любовь, но вслух ничего не сказала, только посмотрела ему в глаза нежно-нежно и улыбнулась. Потом, помолчав, спросила:

— А жену ты себе так же выбирал? У нее тоже все было?

— Нет, — ответил Виталий, — у нее ничего не было. Когда я с ней познакомился, мы потом два года жили в общежитии.

— А почему ты думаешь, что ей от тебя ничего не надо? — серьезно спросила Ирина.

— Ну, я не думаю, я знаю это. Когда она первый раз увидела меня… я тогда только что вышел из колонии, днем на улицу не выходил, потому что мне нечего было надеть. Она увидела меня в темноте, я тогда надевал простенькую одежду отца, немного малую мне, и по вечерам выходил на улицу. Она сквозь темноту разглядела короткие рукава на моей куртке…

Дорассказать Виталий не успел, в прихожей раздался звонок, оба поняли, что случилось, и вскочили с постели. Ирина быстро накинула халат и поправила прическу, Виталий схватил свою одежду в охапку и кинулся к окну спальни, на ходу крикнув:

— Иришь, не бойся, я спрыгну. Открывай нормально.

Окно было на третьем этаже, но ради нее он, наверное, не задумываясь, прыгнул бы и с большей высоты. Мужа ее он, конечно же, не боялся, плевать он на него хотел, но он не мог подставить любимую женщину. А прямо под балконом спальни на его счастье стоял белый «Мицубиси Диамант». В нем сидели двое «колесных барыг» и уже добрых полчаса торговались, не сходясь в цене машины. По другую сторону подъезда, метрах в сорока от «Диаманта» стоял «Челленджер», в котором Виталия поджидали Толстый, Скороход и Лысый.

Когда Ирина, как ни в чем не бывало, открыла мужу дверь, Виталий уже летел прямо на крышу белой «Мицубиси».

Покупатель и продавец на конец-то договорились, хотя оба были не довольны сделкой, один думал, что дешево продает, другой — что дорого покупает. Они уже готовы были ударить по рукам, но Виталий опередил их и крыша еще не проданной машины прогнулась чуть ли не до самых макушек перепугавшихся неудачливых торгашей, когда он приземлился на нее.

— Ни хера себе! — хором закричали они, пулей выскакивая из изуродованной машины.

Если наблюдать за всем этим со стороны, то выглядело это довольно смешно, прямо-таки бородатый анекдот в лицах, «Городок» да и только! Но, похоже, никому из участников смешно не было. Как все-таки много зависит от точки зрения!