Несколько дней в Каннах - Кэтрин Росс

— Стоит ли заботиться об интересах авантюристки и мошенницы, какой вы меня считаете?

— Может быть, вы и не образец нравственности и морали, но при этом вы очень красивая и привлекательная женщина! — Марк постарался придать своему тону максимальную ироничность.

Либби много бы дала, чтобы эта вроде бы лениво оброненная фраза не оказала на нее такое будоражащее действие. Но вслух она заявила совершенно другое:

— Я догадываюсь, что вы обладаете высочайшей квалификацией по части охмурения женщин, но я не тот объект.

Марк искренне рассмеялся. И от этой улыбки его очарование стало еще ощутимее. Это было слишком. Либби захотелось поскорее оказаться в тихой комнате своего отеля, укрыться за ее стенами от всего, что навалилось на нее в последнее время.

— Можем ли мы встретиться в холле вашего отеля завтра в районе десяти утра? — вежливо поинтересовался Марк.

— Зачем? — с наигранным удивлением поинтересовалась девушка.

— Хватит изображать наивность, Либби. Мы поедем на ту виллу, где вам предстоит поселиться и где вам не будет грозить никакая опасность.

— Она мне не грозит и в отеле, — заупрямилась Либби.

— Мне лучше знать, грозит или не грозит.

— Марк, почему я должна беспрекословно слушаться вас? Повторяю, по моему мнению, переезд из отеля на вашу виллу только осложнит ситуацию.

— Это моя проблема. С осложнениями я разберусь сам. Ваша задача к десяти утра с багажом спуститься вниз. И, пожалуйста, в мое отсутствие никаких контактов с прессой.

— Опять вы мной командуете! Продолжить она не успела, Марк приблизился к ней и нежно несколько раз поцеловал. И она, против своей воли, ответила ему. Когда она была готова к продолжению, мужчина отстранился от нее.

— Для чего это было сделано? — недоуменно спросила Либби.

— Я просто хотел удостовериться, что наш поцелуй в ресторане не был предназначен для прессы.

— Продолжаете тешить свое самолюбие? — осуждающе поинтересовалась Либби.

— Ни в коем случае. Я знаю теперь, что пресса была ни при чем, — добро улыбнулся Марк.

В ответ девушка с показным равнодушием заявила:

— Вы слишком самонадеянны. Может быть, другие дамы тают в ваших объятьях, но меня вы оставляете абсолютно равнодушной.

Он опять усмехнулся:

— Ну знаете, если вы называете «равнодушным» свой ответный поцелуй, то я с надеждой буду ждать «не равнодушный».

— Оставьте меня в покое, в конце концов, Марк, — было видно, что Либби пребывает в растерянности.

— Оставляю. Приятных снов и до встречи утром.

— Боюсь, что после сегодняшнего вечера мне будут сниться одни кошмары, — мрачно пробормотала она и направилась к лифту.

Проклятая лампа в коридоре опять погасла слишком быстро, Либби не успела добраться до двери своей комнаты, и ей пришлось искать ее на ощупь. Как похоже на то, что я переживаю сейчас в реальной жизни, подумала она с горечью. Так же ищу правильные ориентиры для достижения главной цели.

Когда она наконец буквально ввалилась в комнату, то с облегчением вздохнула.

— Ну и пусть его поцелуи так сладки, — ехидно сообщила себе Либби. — Он не дождется того, чтобы я взяла и переехала из этого отеля на его виллу. — Она быстро разделась и встала под душ. Девушка надеялась, что тугие теплые струи помогут ей смыть воспоминания обо всем, что связано с Марком Клейтоном. Но, увы, Либби поняла, что не сможет забыть вкус его губ и силу ласковых мужских рук!

Как только Либби добралась до кровати, она моментально погрузилась в неглубокий, тревожный сон. Ей снился отец, каким она запомнила его в последний год, когда он жил в семье, потом Марк. Последний безжалостно заявил ей, что отец не хочет видеть ее и поэтому никогда не возвратится. Девушка от этих сновидений беспокойно ворочалась в постели. Как и наяву, Марк ставил свои условия, предваряющие ее встречу с отцом. Как и наяву, он целовал Либби. Но во сне девушка зашла гораздо дальше. Ей виделось, что они с Марком оказались в большой спальне, на огромной кровати. Марк не просто целовал ее, но и умело раздевал. Она таяла под его ласковыми руками и была готова на все. Ее охватила сладостная истома от их бурного слияния. Но вдруг он быстро поднялся и поспешил уйти. Она явственно слышала, как хлопнула дверь, закрываясь за ним.

Он уходит, не прощаясь, как Симон, подумала Либби во сне. Значит, встречи с отцом не бывать!

Проснувшись от этого кошмара, девушка села в постели. Сердце ее стучало, ей не хватало воздуха. Потом, немного успокоившись, Либби долго лежала без движения. Она пыталась осмыслить, что больше поразило ее во сне. То, что они с Марком стали заниматься любовью, — этому никогда не бывать наяву, стала убеждать себя девушка, — или его утверждение, что встречи с отцом не будет.

Ну, что ж, не будет так не будет, мало ли как сложатся обстоятельства, жертвенно подумала Либби. Мне бы только знать, хочет он меня видеть или нет.

Девушка взглянула на часы. Было уже почти семь утра. За окном прорисовался день, обещавший быть солнечным и безоблачным. Облачившись в шорты и розовую майку, Либби поспешила вниз. Делая вид, что совершает утреннюю пробежку, девушка быстро направилась к киоску, торговавшему прессой, сигаретами и прочей мелочью. Газет на английском языке не оказалось. Пришлось купить местное издание. В конце концов, если в нем есть интересующие ее фотографии, то подписи не важны. Через пару минут Либби сидела за столиком маленького уютного кафе, а вокруг витали ароматы свежих булочек и крепкого кофе. По улице уже оживленно сновали люди. С сердечным трепетом Либби развернула газету. Слава богу, фотографий ее с Марком не было. Зато весь разворот занимало большое фото Карла Квинтона, ее отца. С трудом разбирая французский текст, девушка поняла только одно — актер попал в больницу. В этот момент к ее столику подошел официант.

— Вы говорите по-английски? — с надеждой спросила Либби.

— Немного, — застенчиво сообщил парень.

— Будьте добры, переведите мне содержание этой статьи, хоть вкратце.

— Здесь говорится, что американский актер Карл Квинтон стал жертвой несчастного случая. Здесь не сообщается о деталях, сказано только, что его поместили в больницу в Лос-Анджелесе.

Девушка поблагодарила официанта, расплатилась и поспешила в гостиницу. На сердце у нее было тревожно.

Жив ли отец? Она гнала от себя страшные мысли. Сейчас ей казалось, что она чувствует себя так же, как много лет назад, когда мать сказала девочке, что ее отец умер. Тревога все глубже охватывала Либби, и тут она вспомнила, что у нее есть номер мобильного телефона Марка. Что бы она ни думала о нем, но другого источника достоверной информации об отце у нее не было.

Подойдя к отелю, девушка заметила автомобиль Марка. Ее охватило смешанное чувство страха и… облегчения.