Женитьба повесы - Кристина Кук

– Извините, я как-то не подумал...

– Как вы полагаете, какова судьба тех, кого вынуждают покинуть их землю?

– Не знаю. Может быть, они становятся купцами или ремесленниками? Эмигрируют в Америку?

– Покинуть родные края? Оставить землю, которую они возделывали поколение за поколением? Им дают час на сборы, а потом просто поджигают крыши домов у них над головой, со всем, что там находится. Мистер Розмур, неужели вы не слышали о неслыханных жестокостях, творимых в Сазерленде? Стариков и детей сожгли заживо в их собственных домах.

Гримаса отвращения перекосила лицо Колина.

– Боже правый! Я ничего об этом не слышал.

– Не сомневаюсь, что ваши газеты трубили, что насилие совершается во имя прогресса, – продолжала Бренна. Ее грудь в вырезе платья поднялась в судорожном вздохе, а щеки окрасил румянец гнева. Джейн смотрела на брата, приоткрыв рот.

У Колина пересохло в горле.

– Я должен просить прощения, леди Бренна. Я не подозревал, что эта тема так серьезна, иначе не стал бы судить столь легкомысленно.

Он огляделся. Вокруг столпились посетители буфета, напряженно прислушивавшиеся к их беседе. Колин встал и протянул дамам руки:

– Может быть, пройдемся, леди?

– Чудесная мысль, – просияла Джейн. – Леди Бренна?

– Конечно. – Бренна встала и взяла Колина под руку. – Кажется, у меня пропал аппетит.

В полном молчании они покинули буфетную и пошли по одной из аллей парка. Вдали виднелся искусственный пруд, через который был перекинут деревянный мостик. Прекрасное место, вдали от придирчивых глаз и навостренных ушей – неизменных спутников Колина в течение последних дней.

– О нет! – вскричала Джейн, горестно качая головой. – Кажется, я оставила там свою сумочку. Идите вперед, я вас догоню через минуту-другую.

– Джейн, погоди!

Колин выпустил руку Бренны, намереваясь бежать за сестрой. Однако лимонно-желтое платье Джейн развевалось на ветру за ее спиной. Она бежала к буфетной, не обращая внимания на протест брата.

– Погоди, я сам схожу, – крикнул Колин как раз в тот момент, когда сестра скрылась за поворотом аллеи.

– Ну что ж, – он повернулся к Бренне, которая смотрела на него с очевидным любопытством, – значит, никуда я не пойду.

– Мы вернемся за ней? – спросила Бренна.

– Нет, это ни к чему. – Колин натянуто улыбнулся и снова предложил ей руку. – Она скоро нас догонит. Вот упрямица!

– Мистер Розмур, ваша сестра – прелесть, как вы и говорили. Я так рада, что познакомилась с ней. – Бренна взяла своего спутника под руку и задумчиво взглянула в сторону мостика: – Пойдемте дальше? День чудесный. Намного лучше наслаждаться солнцем, чем сидеть в четырех стенах.

Она обернулась и, к своему удивлению, увидела группу дам, которые шли за ними сзади, не спуская с них глаз и перешептываясь. Бренна отчетливо расслышала, как кто-то назвал имя Розмура. Слышал ли Колин? Если да, то он не подал виду. Он смотрел прямо перед собой и не спеша вел Бренну к мостику.

– Я и сам очень люблю гулять, – сказал он. – Должен признаться, я очень рад, что наше столкновение в саду леди Брэндон не причинило вам физических страданий.

– Я девушка крепкая, мистер Розмур.

Он тепло улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Они шагнули на широкие доски мостика.

– Крепкая? Я назвал бы вас по-другому. Крепкая – это наводит на мысль о дереве, могучем дереве. А вы пока что – тоненькое молодое деревце.

– Но на этом ветру я рискую потерять несколько листьев.

Она ухватилась рукой за шляпку. Неожиданно сильный порыв ветра грозил сбросить ее с головы. Ветер стих, Бренна поправила шляпку, и они двинулись дальше, на самый верх арки моста. Выпустив локоть Колина, она облокотилась на кованые перила и стала смотреть вниз, на темную воду пруда, испещренную там и сям широкими листьями водяных лилий. На нее глянуло собственное отражение, слегка искаженное, словно танцующее на подернутой рябью поверхности. Бренна почувствовала, как тонкая шерсть пощекотала ее плечо. В воде возникло отражение Колина, который тоже подошел к перилам. Она смотрела, как он возвышается над ней и солнце играет в его белокурых волосах, придавая им золотой оттенок. Он стоял так близко, что их отражения сливались, не понять было, где граница между ним и ею. Его близость и тревожила, и возбуждала. Бренна чувствовала, как учащается биение сердца, а руки слегка дрожат, сжимая нагретый металл перил. Она глубоко вздохнула, приказывая себе успокоиться.

– Я должна признаться, – сказала она светским тоном, – жизнь в Лондоне мало напоминает ту, к которой я привыкла, и это начинает меня раздражать. – Бренна не могла отвести взгляд от отражения в пруду. – Мне не разрешается принимать участия в забавах, которые я люблю, и навязывают занятия, к которым я не проявляю ни интереса, ни способностей.

– Расскажите, чем бы вы сейчас занимались дома, в Шотландии?

Она подняла глаза от темной воды и посмотрела вдаль.

– О, я бы нашла, чем заняться! Объезжала поля вместе с управляющим, делала записи в счетных книгах. Навещала бы моих арендаторов, смотрела, нет ли в чем у них нужды. День сегодня прекрасный. Я могла бы поскакать в долину, искупаться в речке.

– Я надеюсь, не одна?

– У меня нет братьев и сестер. Я привыкла к одиночеству.

– Но купаться в реке? Одной? – Колин недоверчиво покачал головой. – Это небезопасно для леди.

Она удивилась:

– Отчего же? Я хорошо плаваю. И так прекрасно лежать на нагретых летним солнцем камнях на берегу, слушать щебетание птиц, пока сохнет платье. Это умиротворяет.

Бренна грустно вздохнула. Каким наслаждением было бы снова провести такой денек. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Тот же золотой свет солнца, что греет ее лицо, сияет сейчас на чистом летнем небе Гленброха. Ветерок, который играет кружевными оборками платья и топорщит ленты шляпки, только что пролетал над озером и горной долиной. Казалось, она чувствует медовое благоухание вереска...

Мысленно она видела, как парит в небе величественный одинокий орел, крылья широко раскинуты, а внизу проносятся темные воды озера. Где-то поблизости щиплет травку ее любимая кобыла вскидывает голову и тихо ржет, наслаждаясь свободой не меньше, чем ее хозяйка. Бренна поежилась, вспоминая ощущение прохладной, чуть влажной ткани, прилипающей к коже, которую почти высушили теплые лучи. Простые домашние радости. Она принимала эти чудесные дни как должное.

Наконец она открыла глаза и поняла, что все это время мистер Розмур не сводил с ее лица внимательного взгляда. Его улыбка показалась ей даже злорадной.

– Вы должны удовлетворить мое любопытство. – Его голос звучал как тихий раскат грома. – Скажите-ка, платье сушится на вашей особе или само по себе?