Скифы - Алексей Смирнов

Вопрос о происхождении этого направления в искусстве поставлен в науке давно, высказаны разные точки зрения. Но можно ли связывать скифское искусство с искусством Южной Сибири? Известно, что ранние вещи, выполненные в манере скифского звериного стиля, обнаружены в пределах степной части Украины. Вспомним железный нож, найденный в скифском кургане VI века до н.э., украшенный схематически трактованной головкой лося или лошади, аналогичной сибирским прототипам. Или сибирские кельт, долото и бляшки с грифонами, обнаруженные в курганах VI века до н. э. близ Полтавы[83]. Эти вещи могут отражать влияние сибирского искусства на скифское или свидетельствовать о приходе скифов из Азии, откуда они принесли свои формы искусства.

В настоящее время археологи много сделали в изучении скифо-сибирского искусства эпохи бронзы и раннего железа в Сибири. Установлена генетическая связь между искусством карасукской культуры[84] эпохи бронзы и тагарской культуры[85] эпохи раннего железа, племена которых обитали в Южной Сибири и хорошо изучены в Минусинской котловине.

Время карасукских и ранних татарских памятников установлено достаточно точно. Для первой стадии тагарской культуры, одновременной скифам, характерно соединение мотивов, известных под именем карасукских и сейменских[86], точно датируемых самым началом I тысячелетия до н. э. VII век завершает эту стадию. При общности сибирского и европейского звериного стиля в европейском искусстве обычны несколько другая манера и подбор звериных образов. Так, например, лев в том виде, как он известен на Алтае, не встречается в европейском скифском искусстве, а скифские мастера не изображали готового к прыжку козла.

Образ хищника или козла в Сибири прослеживается с карасукской культуры до развитого раннего железного века, когда неподвижность ранних прототипов эпохи бронзы, переданных довольно грубо, сменяется приземистыми фигурами с подчеркнутой мускулатурой. Эволюция формы идет по пути устранения неподвижности фигуры и стремления передать животное в движении.

В татарском искусстве Южной Сибири широко распространен образ грифона и различных хищных птиц, трактовка которых прошла тот же путь развития.

Наконец, и в Сибири и в Европейской Скифии широко был распространен образ оленя в галопе, который следует выделить в особую группу. В настоящее время такие изображения систематизированы[87] и мы располагаем возможностью точно датировать отдельные типы исходя из данных иконографии. Приемы передачи зверей особенно близки в ранний период, и можно предполагать, что карасукское искусство эпохи поздней бронзы и возникшее на его основе тагарское искусство уже на ранней стадии имеют все основные компоненты скифо-сибирского стиля.

В начальной стадии развития искусства раннего железного века Южной Сибири появляются и элементы орнаментального направления, которое можно видеть в кольчатом завершении лап. Это и есть зарождение ажурности и орнаментальности, составляющих одну из особенностей скифосибирского звериного стиля. В этом же направлении эволюционирует искусство мастеров Европейской Скифии, где ранние изображения скифских фигур с лапами, завершающимися кольцами, связаны с тагарским искусством. Поэтому есть все основания видеть в скифском архаическом искусстве дальнейшее развитие мотива кольчатого завершения лапы, возникшего в раннем тагарском искусстве. Этот мотив знаменует начало новой эры в творчестве мастеров-кочевников.

Соединение в одних и тех же образах реализма, известной схематичности и орнаментальности зародилось в Южной Сибири и в дальнейшем получило несколько иное развитие на европейской почве, куда оно попало вместе с переселившимися племенами. Исходным явилось искусство племен Южной Сибири и Средней Азии, где прослеживаются основные черты, которые встречаются затем в скифском искусстве: неподвижность фигур, подчеркивание мускулатуры, иногда в виде спирали, ажурность, которую первоначально можно проследить в виде кольчатости, образ свернувшегося в круг зверя. Все это роднит скифское искусство с ранним искусством Южной Сибири.

Связь европейской степи с Сибирью прослеживается не только по данным прикладного искусства, но и по другим категориям материалов. Здесь можно перечислить ранние типы[88] костяных и бронзовых стрел, идущие с востока, из степей Казахстана и Южной Сибири. В степной полосе Причерноморья такие наконечники найдены, например, в кургане Малая Цимбалка[89]. Многие типы ножей, кинжалов, кельтов, бронзовых котлов и удил являются общими как для Южной и Западной Сибири, так и для Восточной и Центральной Европы[90]. Если не принимать во внимание сходство скифской и срубной керамики, а учесть комплекс скифских вещей и обряд захоронения, несходный со срубным, можно увидеть в скифах пришельцев из Азии, где они жили в окружении таких скифообразных племен, как население Алтая, саки (принимаемые античными авторами за скифов) и массагеты, которые, если прав Геродот, были причиной вынужденного ухода скифов из Азии.

Этот же взгляд господствовал у греческих ученых древности и значительно позднее. Так, автор I века до н. э. Диодор Сицилийский, хорошо знавший более ранние произведения, отмечает, что скифы первоначально занимали территорию по реке Араксу (по-видимому, современная Сырдарья), а затем захватили страну к западу от Танаиса (современный Дон)[91].

Точку зрения древних историков разделяют и многие современные исследователи, разделяем ее и мы.

Итак, мы рассмотрели вопрос о происхождении скифов. Знаем и о столкновении их с киммерийцами, познакомились в общих чертах с походами скифов в Переднюю Азию. Иными словами, мы проследили самое начало их истории, но прежде, чем продолжать ее изложение, следует остановиться еще на одной проблеме, вызывающей бесконечные споры среди ученых. Проблема эта носит название «этнокарта Геродота».

Скифы не были едины, они делились на племена или племенные группы, каждая из которых имела свое особое название. Отличались они и образом жизни, и хозяйством. Кроме того, скифы жили не в изоляции, а имели соседей, с которыми их связывали разнообразные отношения. Очевидно, понять полностью историю скифов, оторвав их от соседей, от конкретной исторической обстановки, невозможно.