Романтическая неделя с шафером - Элли Блейк

Кормак улыбнулся нежно, как будто стал чувствовать себя лучше. Как будто разговор с ней действительно помог ему.

– Это называется доверительная беседа, Харпер. Все взрослые люди так делают, чтобы лучше узнать друг друга.

– Хочешь сказать, что у нас с тобой доверие.

– Похоже на то.

Харпер сглотнула, пытаясь подавить неприятные ощущения.

– А твой был жестоким?

– Скорее злым.

– А почему?

– Понятия не имею. Единственное, что я точно знаю, – он всегда старался доказать другим их незначительность. Как будто бы это был единственный способ для самоутверждения.

– Мне правда очень жаль.

– Да… Он умер, – резко признался Кормак. – Сердечный приступ несколько лет назад.

Харпер кивнула.

– А твоя мать?

– Она молодец. Для нее жизнь продолжается, она вышла замуж за хорошего человека с лысиной и домом на колесах.

Кормак достал телефон из заднего кармана джинсов и подвинул к Харпер. Под контактом с надписью «мама» была фотография привлекательной женщины с короткой стрижкой, и также там значилось сообщение, которое пришло несколько минут назад.

«Извини, приятель, не смогу приехать на свадьбу Грэя. Обожаю рифы, поэтому задержусь здесь подольше. Люблю. Мама».

Харпер посмотрела на Кормака и увидела, что он невидящим взглядом уставился на телефон.

– Ты на самом деле надеялся, что она приедет?

Он медленно выдохнул:

– Да, именно так.

– Как долго она отсутствует?

– Год или чуть больше.

– Похоже, она отлично проводит время.

Кормак сидел неподвижно, но вскоре резко произнес:

– Не понимаю, почему я все тебе рассказал?

– Может, потому, что я попросила?

Он фыркнул:

– Может быть.

Музыка стихла, и Харпер посмотрела на танцпол. Лола и Грэй все еще медленно двигались в такт музыке.

Очевидно, все мечтают найти человека, с которым было бы комфортно даже молчать.

С того момента, как Харпер посмотрела в глаза Кормаку у дома Чедвиков, между ними возникла какая-то сумасшедшая химия. Она подумала, что это скрытое влечение. Теперь же она задавалась вопросом: не начинает ли с новой силой влюбляться в этого человека?

Харпер нервно сглотнула и потянулась к своей воде.

– Испортил такое отличное настроение, Уортон, – поддела она его и сделала глоток.

Он рассмеялся.

Харпер с интересом посмотрела на него и не смогла удержаться от улыбки. А потом и сама рассмеялась от души.

Когда они оба успокоились, Кормак сделал знак бармену, чтобы тот подал им две ледяных воды. И они немного посидели молча, пока Кормак наконец не сказал:

– Ты, Харпер Эддисон, неожиданное чудо и прелесть. До тех пор, пока ты не упрямишься и не кусаешься.

– Ну а ты, Кормак Уортон, гораздо глубже, чем кажешься на первый взгляд.

Кормак рассмеялся и поднял свой стакан с водой. Она сделала то же самое, и они чокнулись. А потом выпили воду.

Харпер чувствовала себя странно легко и свободно. Она уже и забыла, когда испытывала нечто подобное последний раз. И, поддавшись этой легкости, она услышала себя, произносящую:

– Так что на самом деле ты думаешь о счастливой паре? И на этот раз я хочу услышать правду.

Кормак посмотрел на нее в упор, а затем отвел глаза и взглянул на танцпол. Что-то странное промелькнуло в его глазах, какая-то затаенная боль.

– Давай, Кормак, – продолжала давить Харпер. – Скажи мне, что ты на самом деле думаешь о Лоле и Грэе.

– Мне кажется, они безумно влюблены друг в друга.

– Правда?

Его глаза сузились.

– А ты этого не видишь?

– Да брось, Кормак, ты же умный парень.

– Что ж, спасибо.

Она с любопытством взглянула на него.

– Ты знаешь Грэя намного лучше, чем я, поэтому скажи мне, если я ошибаюсь, думая, что единственное его желание – весело покататься на волнах.

Кормак промолчал.

– Такой человек просто не создан для семьи. Ему нужны легкие отношения без обязательств. Ты не можешь серьезно утверждать, что свадьба должна состояться.

– Что ты имеешь против Грэя?

– Да ничего на самом деле. Но звезд он с неба явно не хватает…

Кормак отпрянул от нее, изобразив ужас.

– Ты невероятна, – заметил он.

– А вот Лола – совсем другое дело. Она намного ярче своего будущего мужа. И я дала ей слишком много свободы. И когда-нибудь она пожалеет об этом. И о нем она тоже пожалеет.

Кормак покачал головой.

– Тогда скажи мне, в чем я ошибаюсь. Убеди меня, почему я должна думать, что Грэй достаточно хорош для моей сестры?

– Потому что он Грэй! Конечно, кому-то он может показаться немного не от мира сего. Но здесь у нас все парни такие, абсолютно безбашенные. Он обожает твою сестру. Чего еще можно желать?

Харпер тяжело вздохнула. «Хороший человек», который «обожал ее сестру»?

– И Лола не могла бы пожелать себе лучших родственников, чем Ди-Ди и Вестон.

Харпер фыркнула. Он явно не поймет ее. Харпер резко отодвинула стул. Кормак повернулся, загородив ей дорогу.

– Куда ты идешь?

– В дамскую комнату. На танцпол. Какое это имеет значение?

– Не делай глупостей, Харпер. Не делай того, о чем потом пожалеешь. – Он наклонился к ней и пристально посмотрел ей в глаза. – Ответь еще вот на какой вопрос: что ты имеешь против Чедвиков?

Нет. Не сейчас. Сначала она должна поговорить с Лолой.

Кормак оглянулся, словно ища поддержки, но случайно задел ногой Харпер, даже не заметив этого. Зато Харпер заметила.

– Ответь мне, что Лола может дать моему лучшему другу, которого я знаю как самого себя? Кроме озлобленной и растерянной женщины, которую она редко видит, и двух пропавших без вести родителей с мутным прошлым?

Харпер побледнела.

– Ого, – с трудом произнесла она, – ты правда хочешь поговорить об этом?

Мышцы на щеках Кормака нервно дернулись.

– Слушай, мне нечего тебе доказывать, Кормак. У нас с тобой совершенно не те отношения, мы не друзья. Единственное, чего я хочу по-настоящему, – убедиться, что моя сестра будет действительно счастлива с этим мужчиной.

Кормак поднял руку и в растерянности потер лицо, а потом посмотрел куда-то в сторону.