Люблю... и больше ничего - Сандра Мартон

— Эта тема будет переходить из номера в номер до февраля, — торопливо продолжала Сюзанна. — А в февральском номере мы назовем имя самого сексуального мужчины и поместим его снимок на обложке!

Мэтью застыл как вкопанный и смерил Сюзанну леденящим взглядом.

— Так вот в чем все дело! Вы затеяли этот разговор лишь затем, чтобы напомнить мне, при каких обстоятельствах я впервые узнал о вашем существовании? Или вы надеялись, что я забуду о вашей переписке? Всего хорошего, мисс Мэдисон, — заявил Мэтью и огляделся в поисках такси. Как назло, поблизости ни одного не оказалось.

— Подождите, мистер Романо!

— Вы слишком любите риск, — сурово проговорил он.

— Я ценю честность. Вот почему я изложила вам свою идею.

Такси подъехало к тротуару.

— В аэропорт «Ла Гуардиа», — бросил Мэтью водителю, садясь в машину. Сюзанна втиснулась следом за ним. — Разговор закончен, мисс Мэдисон.

Машина тронулась с места.

— Мистер Романо, — Сюзанна облизнула пересохшие губы, — скажите, почему вы обратили внимание на мое письмо к Клэр? Не знаете? Зато я знаю: потому что в нем говорилось о сексе. И потому что вы не привыкли к подобному отношению. Знаете, редко случается, чтобы женщина открыто признавала мужчину...

— Продолжайте, не смущайтесь, — улыбка Романо стала зловещей.

— … объектом сексуального влечения.

— И вы всерьез полагаете, что любой мужчина охотно согласится быть объектом подобного влечения? Да еще отважится сфотографироваться для журнала? — Мэтью придвинулся ближе, заставив Сюзанну отпрянуть в сторону. — Вряд ли. Это оскорбительно не только для него, но и для читателей.

— А как же Берт Рейнолдс, знаменитый киноактер? Его снимки не раз публиковали в журналах. Именно благодаря им его карьера складывается так блестяще.

— Сомневаюсь, что Берт Рейнолдс согласится позировать для «Шика», — покачал головой Мэтью.

— Дело не в нем. Мы найдем другого актера, манекенщика, словом, мужчину, который привык к публике. Мы сфотографируем наших избранников и предложим читателям выбрать среди них лучшего.

— Как из меню, — съехидничал Мэтью. — Первое блюдо, жаркое, десерт...

— Это удачная мысль, поверьте мне, — проникновенно произнесла Сюзанна, касаясь его руки. Даже сквозь одежду Мэтью ощутил жар ее пальцев. Ему мгновенно вспомнилось, какой нежной и пылкой стала Сюзанна в его объятиях.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал он. — Никакими уловками вам не удастся заставить меня вложить деньги в умирающий журнал.

— Денег понадобится не так уж много. Сотрудников у нас достаточно.

— А на какие средства вы намерены послать победителей конкурса в Париж?

— Попробуем сэкономить на чем-нибудь другом. Не смейтесь! Я не сделаю ни шагу без вашего согласия. Я буду ежедневно посылать вам факсы.

— Разница во времени между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом — три часа. Не думаю, что вы готовы так долго ждать ответа.

— Тогда назначьте нового главного редактора, человека, которому вы доверяете!

— Специализация компании «Новые издания» — фармацевтические журналы. Их возглавляют мужчины преклонных лет.

Мэтью задумался. Ну почему она смотрит на него так, словно он один способен спасти мир от катастрофы?

— А как насчет вашего брата? Он сам сказал, что не слишком занят. Вы могли бы назначить его главным редактором. — Но Мэтью только покачал головой, и Сюзанна взмолилась: — Дайте нам хотя бы полгода! Всего шесть месяцев! Ну хорошо, три месяца. Три выпуска — декабрьский, январский и февральский!

— Вы что, не понимаете меня, мисс Мэдисон? Я сказал: «нет».

— Пока я ехала в отель, я успела прочесть статью о вас в «Бизнес дейли». — Сюзанна подвинулась на самый край сиденья и повернулась лицом к Романо. — В ней говорилось, что вы умеете рисковать и видите удачные возможности, которые другие не замечают.

— Вы решили пересмотреть свое мнение обо мне? — холодно осведомился Мэтью. — Жаль, что вы не прочли статью раньше, чем записали свою «блестящую» идею, достойную школьницы.

— А мне жаль, что личные разногласия между нами мешают вам принять верное решение.

— Мне ничто не мешает.

― Тогда решайтесь наконец! — воскликнула Сюзанна, порозовев от нетерпения. Внезапно заскрипели тормоза, машину занесло, и Сюзанна оказалась в объятиях Мэтью.

— Ладно, — выговорил он. Сюзанна замерла. — Ладно, подготовьте еще три выпуска журнала, но, если к февралю положение «Шика» не стабилизируется, выпуск ко Дню святого Валентина станет последним!

Сюзанна просияла, и Мэтью в который уже раз не смог отвести взгляда от ее прелестных губ.

— Наконец-то! Спасибо, мистер Романо!

— Просто Мэтью. Учитывая все обстоятельства, нам давно следовало бы звать друг друга по имени.

— Вы правы, Мэтью, — со смехом согласилась Сюзанна. — И поблагодарите от меня своего брата. Надеюсь, новое назначение обрадует его...

— Вы ошибаетесь. Возглавить журнал намерен я сам, — неожиданно для себя произнес Мэтью, и вдруг эта мысль показалась ему разумной. В конце концов, ему часто приходится бывать в Нью-Йорке. И самое важное, эта мысль не имела никакого отношения ни к Сюзанне, ни к тому, как смотрел на нее Джо, ни к неизвестному Питеру. — Вас это огорчает?

Сердце Сюзанны дрогнуло. Быть подчиненной Мэтью Романо до самого февраля? Стать частью его жизни?

— Нет, ничуть!

— В таком случае, вот еще что... — И прежде чем такси набрало скорость, Мэтью притянул к себе Сюзанну и впился в ее губы.

Растерявшись от неожиданности, Сюзанна ответила на поцелуй человека, которого еще недавно считала заклятым врагом. Мэтью упивался этим поцелуем. Она горела как в огне, но какая-то частица рассудка призывала ее одуматься.

— Мэтью, так нельзя! — взмолилась она, но он лишь глубже запустил пальцы в ее волосы.

— Просто целуй меня и ни о чем не думай, — хрипло приказал он, и Сюзанна подчинилась.

Он вдруг ощутил, как она порывисто прижалась к нему, с ее губ сорвался томный вздох. Обхватив девушку за талию, Мэтью легко посадил ее к себе на колени, чувствуя неистовое желание. Сюзанна дрожала от нетерпения, ее кожа налилась теплом, источая свежий аромат цветов и весны. Сам Мэтью забыл обо всем на свете. Застонав, он раздвинул языком ее губы и, склонив голову набок, снова страстно прильнул к ним. Затем, слегка прихватив ее нижнюю губу зубами, он втянул эту нежную податливую плоть в рот и обвел языком. Едва она почувствовала его язык у себя во рту, как тихо застонала и обвила руками шею Мэтью. Вожделение сделалось почти невыносимым. Поцелуи обжигали обоих, как огонь.