Наследники для наследия - Эсфирь Серебрянская

на славу. Вот только он, похоже, весьма негативно отразился на его мозгах, поскольку друг, вместо естественного "отбежать подальше", сильно хлопнул в ладоши и громко, во всю мощь своих легких, протяжно загудел.

Не знаю, произвело ли его "Г-у-у-у-у-у-у-у-у!" впечатление на точки, но мне от него поплохело. И очень сильно. Однако болезненные соображения, кто именно из нас сошел с ума, внезапно прервались раздавшимся подо мной треском. Не оправдавшая доверия ветвь резко ушла вниз, а я, успев покрепче вцепиться в сук, за который держался, повис в воздухе. Но ненадолго. Видимо, дереву я в качестве украшения решительно надоел. Во всяком случае, сук решил, что в одиночку он меня спасать не будет и обломился. Я так и свалился, держа его в руках. Причем во время падения каким-то образом ухитрился задеть свою шишку, буквально взорвавшуюся головной болью. На глазах выступили слезы, придав окружающему размазано-сюрреалистические очертания.

А тут еще Макс, абсолютно игнорируя приблизившиеся к нему точки, добивал мозги своим гулом. Нужно было что-то делать. Но мыслительный процесс внезапно стал таким болезненно-вязким и тяжелым, что единственное, на что хватило сил – это размахнуться и запустить ветку, которую я все еще держал в руках. Она послушно улетела в сторону гудящего Монстра. Теперь можно было спокойно терять сознание. И я его потерял.

*Если друг оказался вдруг… друг.*

– Гырг тргиг тыгр, – настойчиво потребовал голос.

– Гыр кыр пыр, – ответил ему молодой бас.

– Ргр Гырк рпркыр, – почти гневно упорствовал первый.

– Да не знаю я! – взорвался второй, в котором я узнал Макса.

– Тшш! – зашипел на него собеседник, после чего разразился тихой гыр-пырковой триадой. Судя по тону гыркающего, друга вежливо успокаивали и уговаривали. Похоже, это его дед?

Я открыл глаза. В сумраке небольшой комнаты свет из дверной щели бил не хуже прожектора.

– Ну, что значит гыр-тыр? – устало сказал Макс, – я и так уже гыр-тыр несколько раз… Сидел, услышал, вскочил, увидел, сделал, как ты меня учил… кригр пырг…

– Кгр чкгк?

– А что он? С дерева свалился… И не знаю, откуда он там взялся. Не знаю!

"Кгр чкгк", похоже, обозначало меня. Вслушиваясь, я невольно приподнялся на локте, от чего кровать издала жуткий скрип.

Дверь моментально открылась, явив темный силуэт Максиного деда.

– А-а, проснулись, молодой человек, – проскрежетал он с неуместной бодростью-твердостью, подтверждая, что именно ему принадлежал первый голос, – Как чувствуете себя? Ну, не стесняйтесь… Мы тут чайку с внучком сообразили. Присоединяйтесь к нам.

Последние слова прозвучали скорее приказом, чем приглашением. Одновременно он протянул руку, чтоб включить свет. Избегая встречи с его улыбкой, я, опустив глаза, стал выкарабкиваться из-под укрывавшего меня пледа.

Отодвинув родственника в сторону, Макс тоже заглянул в комнату.

– Ну, как ты, Эльф, оклемался немного? – спросил товарищ с какой-то особой дружеской теплотой и участием. У меня даже на душе стало спокойней от его тона. Но все испортил дед, вскрикнув: "КА-ак эльф?!" Его голос ушел в фальцет, вызвав боль в ушах. Невольно я взглянул ему в лицо. Забыв о своей страхолюдности, старик испуганно таращился на меня и продолжал терзать слух истошными "Он Эльф?! Мастер-Эльф?!"

– Нет, нет, никакой он не Мастер-Эльф, – перекрывая дедовы вскрики, вмешался Макс, – Успокойся… Не он это. Не он! Это просто школьное прозвище… Анджей, ну хоть ты ему скажи…

– Да, Юрий Рафаилович, – подключился я к уговорам внезапно-невменяемого, – никакой я не эльф. Это моя сестрица в толкиенистах, а мне это абсолютно не интересно.

Встав с кровати, я одернул на себе одежду:

– Так что я Анджи, и никакой не эльф.

В этот момент из складок моей куртки на пол выпал маленький зеленый листочек.

– Вот гырбыргыр! – ругнулся Макс.

– Мастер-Эльф, – констатировал старик и, фонтанируя непонятными гырами-пырами, вылез вперед внука, стараясь закрыть его от меня своим телом.

Внучок, в свою очередь, тоже запырил-гырил, стараясь унять деда.

Обалдевшему мне сразу очень захотелось сбежать от этих ненормальных, вот только они устроили толкания прямо в дверях, перегородив единственный выход из комнаты. Поэтому ничего не оставалось делать, кроме как набраться терпения в ожидании развязки. Она, к счастью, наступила довольно быстро. Уставший от препирательств Макс рявкнул что-то грозное, а дед, вместо возражений, отскочил от него, как ошпаренный и замер, склонившись в поклоне. От удивления я чуть свою челюсть не уронил на пол. Друг тем временем что-то прорычал, старик ответил тихо, но твердо.

– Ну, хорошо… – Макс перевел взгляд на меня, – Анджей, я понимаю, что в твоих глазах мы можем выглядеть как двое буйнопомешанных, но у нас есть на то свои причины…

Мои брови невольно поднялись в удивлении, но друг уже поправился:

– …Причины для поведения, а не сумасшествия. Так вот, сейчас будет попытка вернуть спокойствие в наше общение. Поэтому я, идя на поводу своего… – он слегка замялся, – … по просьбе своего близкого человека принесу клятву о мире между нами. И очень прошу тебя, оказать мне услугу, сделав то же самое.

Дедушка подтвердил слова внука сурово-напряженной гримасой, заставлявшей с теплотой вспомнить его улыбку.

"И для ее возвращения надо поклясться хранить мир с лучшим другом? Да за ради бога!"

Дождавшись моего кивка, Макс, приняв величественный вид, произнес:

– Я клянусь своим словом и жизнью, делами и помыслами никогда не причинять тебе, Анджей, беспричинный вред, ущерб и бесчестие, без твоего на то согласия. И не побуждать к этому других. Я, Максимилиан, сказал это без давления и принуждения.

После чего сильно топнул. Если б они не жили на первом этаже, то у их соседей снизу от такой клятвы потолки бы рухнули. Прямо вместе с люстрами. Однако теперь настала моя очередь клясться. Я тоже постарался встать поторжественней, лихорадочно ругая себя за невнимательность. Надо было не глазками хлопать, а слова запоминать. Ну, была, не была:

– В меру своих сил и возможностей, я обязуюсь уважать и оберегать твои, Максимилиан, интересы и… имущество… без интриги и обмана, пока мир длится между нами… И всячески поддерживать его. Я, Анджей, – беглый взгляд в сторону деда, шевельнув желание поддразнить, заставил добавить уточнение, – Эльф, сказал это добровольно.

И тоже топнул. Вроде неплохо получилось. Во всяком случае, дед заметно расслабился, Макс же незаметно мне подмигнул.

***

– Понимаешь, – начал Макс, когда мы уселись за стол, – то, что я собираюсь рассказать, может прозвучать как бред сумасшедшего…

"Ох, не стоит про сумасшествие", – подумал я, наблюдая, как Юрий Рафаилович, подобно хорошо вышколенному лакею, сервирует на стол.

– …Тем не мение, – продолжал друг, – это