Женские сказки. Книга 2 - Юлия Ляпина

Туман исчез и Бессмертный увидел голубое высокое небо, зеленую дубраву, шумящую внизу, и мелкую пичугу, с испуганным писком шарахнувшуюся от него в сторону. Раскрыв клюв и выпустив острые кривые когти, сокол бросился камнем вниз и вскоре жадно рвал добычу на высокой ветке дуба. Насытившись еще парой полевок, он прикрыл глаза пленкой и задремал.

Василиса отошла в густые заросли бурьяна, что бы немножко побыть в тишине – она слышала рассказ Машки и Семена и теперь сама боялась, ужасно боялась провалиться в сказку. Присев среди жестких зеленых стеблей она стала разглядывать, как по крапивному листку шустро бежит тонконогая, прозрачно-зеленая тварюшка, вдруг немного закружилась голова.

Из-за спины раздался окрик:

– Василиса, ты чего там, спишь что ли?

Удивленно вскочив, девушка наткнулась на суровый взгляд крупной румяной девицы в пестром домотканом сарафане.

– Батюшка на базар собирается, зовет подарки просить.

– Иду.

Раздвигая ногами прикрытыми таким же только синеватым сарафаном морковную ботву, Василиса пыталась сориентироваться на ходу. Похоже, что она опять в сказке, да вот только в какой? Сарафан тяжелый, простой, в пределах видимости ничего не сверкает. Ноги босые, коса свисает, как привыкла – до колен. Девушки быстро дошли до крытого крестьянского подворья и пригибая головы вошли с поклоном в жилую часть. Там за столом сидел не старый еще мужик лет сорока с окладистой полуседой бородой:

– Поздорову батюшка!

Поклонилась девушка, разыскавшая в ботве Василису.

– Ну дочери мои, вели вы себя хорошо, меня старого не огорчали, чего вам с базара привезти надобно?

– Привези мне батюшка кумачу на сарафан!

Раздался голос еще одной девушки, до сей поры, скромно сидящей в углу.

– А мне батюшка сапожки красные, с подковками!

Зарделась Василисина провожатая. Потом все трое посмотрели в ожидании на Василису, она набрала в грудь воздуха и вдруг непослушные губы сами выговорили:

– Привези мне батюшка перышко Финиста – Ясна Сокола!

– Экая ты дочка затейница! Ну не тужи, коли без подарка останешься!

Вышли дочери отца провожать – старшая ворота отворяет, средняя коня под уздцы держит, а Василиса приникла лицом к сермяжному плечу, а старик незнакомый ее по голове гладит да приговаривает:

– Не грусти дочка, отыщу я тебе перышко Финиста – Ясна Сокола!

И наконец, уселся бочком на телегу, и махнул средней дочери рукой – отпускай!

Выдохнув дружно, и ополоснув заляпанные глиной ноги, уставшие девчонки, потянулись под навес – умыться попить компотика из еще зеленоватой и кислой до ломоты в зубах красной смородины. Вера Павловна уже заботливо вынимала из духовки картофельный пирог, и звала мужчин сделать перерыв.

– Маш, думаешь, они тоже в сказке?

– Наверное, вернуться – спросим.

Чихнув от забившейся в нос пыли, Машка с аппетитом откусила еще теплого пирога и запив компотом что-то пробурчала.

– Что-что? Спросила Настя.

– А точно только они пропали?

Настя тут же заозиралась и спросила подошедшего с другими мужчинами Семена:

– Сем, а кузены твои где?

– В храм пошли, сказали, пока с домиком не определились смысла проводку тянуть нет, а там стены уже стоят, можно прикинуть, как лучше свет подключить и прочее.

– Ага, попробуй им позвонить, что-то я волнуюсь.

Семен послушно вынул телефон и махнул рукой – связи не было.

– Ладно, Настя не паникуй, куда они могут деться?

Тут же из зарослей сирени и черемухи раздались голоса – к навесу вышли байкеры – монтажники.

– Ну все батя, мы там посмотрели, прикинули сколько чего нужно.

Заговорил самый старший из них, с аккуратно подстриженной седоватой бородкой.

– Штробить там нельзя – фрески побьем, но можно кабель в короб убрать, и по всем помещениям закладки сделать. Одна беда – никаких светильников там нет, а тут хороших точно не найдем.

– Спасибо, ребята, тут пока и искать не на что, вздохнул Иван. Вот в дом можно и просто голые лампочки провести, а в храм не красиво будет, ну хоть так пока, без света зимой служить совсем невозможно.

– Ребята, заговорил Петр, тут хозяйственный магазинчик есть, завтра гляньте, если чего-то нет – пишите список, закажем в город.

Старший байкер отошел пошептаться с Петром, а остальные устало потянулись мыться перед ужином. Задача вставала непростая, натаскать и нагреть воды на двадцать человек! Но притихшая было Аленка, проявила свои организаторские способности и успела договориться с соседом – весело погромыхивая ведрами мужчины, отправились топить баню, а девчонки побежали готовить полотенца и шампуни. Через два часа истопники как самые хитрые отправились в первый жар – белье и женщины могут принести, а первый жар – самое мужское время!

Проводив 'отца' на базар Василиса стала оглядываться вокруг. Сразу нахлынули воспоминания о тереме, в котором она жила в виде лягушки. Тот же запах дыма и конского пота во дворе, только вместо уютной зеленой травки – толстые плахи крытого двора. Низкая покатая крыша крестьянского подворья, захватывала и дом, и хлев, и амбар, даже несколько поленниц и долгих жердин уютно полеживали в сухости.

Девушки во дворе мешкать не стали – зашли в дом, пришлось идти и Василисе. Тут пахло кисло – тестом, и мокрыми досками скобленого пола, и тонкой горчинкой полынного веника, которым недавно смахивали песок. Из кухни тотчас прошли в чистую горницу – пол застелен толстыми невыделанными коровьими шкурами, кое-где яркими пятнами играют лоскутные коврики. На лавках есть половички, на сундуках – красиво вывязанные накидки.

Старшие сестры тут же уселись за прялки – и под жужжание веретен принялись чесать языки, обсуждая соседей, знакомых, родственников, проезжавшего через село попа 'на лакированной коляске' и учителя посмевшего в праздничный день что-то писать за большим столом у окна, и даже дочку старосты:

– Сама аки лошадь за яблоком тянется, а туды же – парчовый сарафан нацепила!

Послушав все это, Василиса мысленно схватилась за голову – обычные сплетни из ленты новостей, да и только! И компьютера никакого не надо – такие болтушки на посиделках сами, что хочешь, для развлечения придумают.

За прялку Василиса сесть не рискнула, она прясть не умела, зато углядела у окошечка, распахнутого по летнему времени прямо в душистые кусты сирени высокую подставку с пяльцами. Подошла, присела, и отвлеклась только тогда, когда низенькая кругленька женщина в ярком платке позвала 'девиц– красавиц, умелиц да рукодельниц' обедать.