Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого - Сергей Цветков

С этого момента летопись вступает на зыбкую почву предания, которое, разумеется, не может быть целиком сочтено за подлинную картину осады Киева. По всей видимости, в намерения Владимира, собиравшегося «восприять» киевский стол, не входило брать город приступом и причинять ему разрушения[28]. Между тем киевляне отнюдь не спешили менять одного князя на другого и твердо держали сторону Ярополка. Тогда Владимир посулил свою милость Блуду, и тот, по словам Повести временных лет, «мысля убита Ярополка; гражаны же не бе льзе убити его», то есть киевский «полк» (ополчение рядовых горожан) служил Ярополку надежной защитой от любых покушений на его жизнь. Расстановка сил в осажденном городе, вероятно, была такова, что проязычески настроенной дружинной верхушке, желавшей сдачи Киева Владимиру, противостояла городская христианская община, по археологическим данным весьма многочисленная.

Подступ князя Владимира к Киеву. Миниатюра Радзивилловской летописи

Отъезд киевского князя Ярополка из Киева в город Родню. Миниатюра Радзивилловской летописи

Чтобы оторвать Ярополка от сочувствовавшего ему окружения, Блуд якобы уговорил его бежать из Киева в город Родню, расположенный в устье реки Рось. Войско Владимира обложило его и там. По истечении какого-то времени в городе разразился страшный голод; «и есть притча и до сего дни: беда яко в Родне», добавляет летописец. Вот тут-то Блуд и посоветовал Ярополку сдаться на милость брата.

«Родненский эпизод» является позднейшим домыслом к древнейшей части предания, что видно по разнобою, царящему в различных списках Повести временных лет. В Архангелогородской летописи этого места вообще нет, а в Хлебниковской и Погодинской летописях отсутствует упоминание про голод и «родненскую» поговорку. Сам топоним «Родня» имеет варианты: Родень, Родины, Род; некоторые летописи вообще обходятся без этого названия (в Псковской летописи Ярополк бежит в «град иной», по Супрасльской летописи, князь «затворися в граде»). В Лаврентьевском списке нет названия реки, на которой стоит Родня, другие редакции Повести искажают этот гидроним: Урси и т. д. В дальнейшем город под названием Родня в Повести временных лет ни разу не упоминается, и это обстоятельство настораживает тем больше, что археологи испытывают затруднения с локализацией летописной Родни: непосредственно в устье Роси древнерусских городищ X в. нет[29]. Славянская колонизация достигла здешних мест только к концу княжения Владимира. Наконец, на продолжительное «сидение» в Родне у Ярополка просто не остается времени, так как поход Владимира на Киев, начавшийся самое раннее в конце апреля или первых числах мая 978 г., был победоносно завершен уже 11 июня, а эта дата, как было сказано выше, указывает одновременно и на день смерти Ярополка.

Убийство князя Ярополка двумя варягами. Миниатюра Радзивилловской летописи

Конец Ярополка, после того как он послушался предательского совета Блуда и вернулся в Киев, описан в Повести временных лет следующим образом: «И прииде Ярополк к Володимеру; яко полезе в двери, и подъяста его два варяга мечьми под пазусе [пазуху]. Блуд же затвори двери и не да по нем ити своим. И тако убиен бысть Ярополк…» Однако обоснованный скептицизм по поводу известий о «сидении» великого князя в Родне позволяет думать, что на самом деле Ярополк был предательски убит Владимиром на мирных переговорах, состоявшихся еще во время осады Киева. Факт насильственной смерти Ярополка удостоверяет также Иаков Мних: «…а Ярополка убита в Киеве мужи Володимирове». О судьбе немецкой супруги убиенного князя можно только догадываться. Скорее всего, после соответствующих переговоров Владимир отправил ее на родину.

Блуд, как передает летописный источник Татищева, ненадолго пережил своего господина. Вначале обласканный Владимиром, он вскоре навлек на себя гнев князя и был казнен. При этом Владимир будто бы помянул опальному воеводе его недавнее предательство: «Я тебе по обесчанию моему честь воздал, яко приятелю, а сужю, яко изменника государя своего». Повесть временных лет ничего не сообщает о судьбе Блуда, но и не упоминает больше его имени.

Во всей древнерусской литературе мы не найдем ни одного упрека Владимиру за убийство брата. И это неудивительно. Тот или иной исход вооруженной борьбы в представлении людей того времени, как христиан, так и язычников, являлся непререкаемым свидетельством свершения небесного правосудия, Божьего суда. Поражение доказывало неугодность побежденного богам (или Богу), победа была видимым знаком торжества справедливости и позволяла победителю законным образом присвоить власть и имущество поверженного врага. «И Бог поможе ему [Владимиру] и седе в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря», — простодушно пишет Иаков Мних, предваряя этой фразой свое известие об убийстве Ярополка «мужами Володимеровыми». Поэтому, лишившись Ярополка, киевляне безропотно признали право Владимира на отчий стол.

Но едва приняв в свои руки княжение, Владимир вступил в конфликт с наемной дружиной. В отличие от князя поморские «варяги» смотрели на Киев только как на свою военную добычу, бесчинствовали и желали получить с киевлян дань: «Се град наш; мы его прияхом, да хочем имать откуп на них [киевлянах], по две гривне с человека». Владимир, однако, не решился раздражать киевлян поборами. По сообщению летописи, так ничего и не дав «варягам», он отослал большую их часть в Византию, на императорскую службу. Это вроде бы согласуется с желанием греков, высказанным на переговорах с Ярополком в 977 г., получить русских «воев». Но в византийских хрониках нет известий об участии русов в войне против Варды Склира, и, скорее всего, Повесть временных лет просто припомнила не к месту события, произошедшие десятилетием спустя — отправку Владимиром вспомогательного корпуса на помощь империи в 988 г. Для выяснения дальнейшей судьбы «варяжской» дружины Владимира гораздо большее значение имеет показание Титмара, что «даны» еще и в начале XI в. составляли костяк киевского гарнизона. Да и по нашим летописям оказывается, что «варяги» много позднее находились на содержании новгородцев (сообщение под 1014 г. о тысяче гривен, собираемых для «гридей»). Отсюда вероятнее, что Владимир все-таки предпочел сохранить «варягов» у себя на службе, частью оставив их в Киеве, частью разослав на покорм в разные города; кое-кого он назначил княжими посадниками: «И избра от них мужи добры, и смыслены и храбры, и раздал им грады».