Дело о Невесте Снежного Беса - Дарья Гусина

Но оно улучшилось, когда они с Лучезарой перенеслись в агентство вторым порталом, выпили чаю и еще немного поболтали. Тони поразился тому, как легко ему общается с девушкой, младше него на долгих тринадцать лет. Лу очень спокойно отнеслась к «тыканью», на которое Антон периодически срывался, а он окончательно махнул на это рукой. В конце концов, она не только его студентка, но еще и сотрудница, а фамильярство босса по отношению к хорошенькой подчиненной – явление весьма распространенное. Статус босса Лучезары приятно грел душу. Интересно, как она отнесется к тому, чтобы познакомиться с его отцом и мамой. Как бы случайно. Это стоило обдумать – хорошая «случайность», по опыту Антона, требовала хорошей же подготовки.

Антип больше не появился. Тони подвез Лучезару до общежития. Он решил переночевать в отеле: оставаться одному в большом доме со скрипучими полами и сиянием эктоплазмы над креслом, особенно заметным в темноте, было слегка… неуютно.

— Так что кадавр? — поинтересовался Антон в машине.

— Он… я могу с ним говорить, и он… — Лучезара прислушалась к чему-то, для Тони неслышимому, и вздохнула: — Это имеет косвенное отношение к вашему… нашему расследованию. Однако он говорит, что пока не готов. Дело в том, что сам он… Ну вот, снова заартачился, говорит, не стоит выдавать его секрет, а то вы испугаетесь.

— Я?! — слегка преувеличив свое возмущение, воскликнул Антон… вспомнил, почему решил ночевать в отеле, и покладисто кивнул: — Ну раз косвенное… Не проблема, поговорим после. Нам все равно над этим делом еще работать и работать. 

— Значит… до послезавтра? — спросила Лучезара, выйдя из мобиля у забора общежития.

— Значит… да, — кашлянув, сказал Тони, стоя у машины. — А вы…?

— Да? — она зашла внутрь, коснувшись рукой проверочной метки, но держала калитку открытой.

— Нет, ничего. Вы пропустили практикум, — нашелся Антон.

— Но вы ведь со мной позанимаетесь… индивидуально?

— Непременно.

Они разошлись. Отклеились друг от друга, с усилием  разорвали тонкую связь, образовавшуюся между ними этим вечером. Тони какое-то время сидел в машине, глядя на окна общежития и улыбаясь, мурлыча под нос вальс дриад, листая на телефоне фотографии со студенческих практикумов, на которых Лучезара Огнецвет попадалась гораздо чаще своих однокурсников.

Отъезжая, он буркнул кадавру:

— Только проболтайся – развею!

Девочки встретили меня как-то… нервно.

— Где ты была?!

— Поему не отвечала на звонки?!

— Ты человек или кто?!

— Мы волновались вообще-то! Тупорыл сказал, ты ушла с Гудковым!

Я же еле стояла на ногах, от каблуков, общей усталости… и впечатлений.

— Тише, тише! — взмолилась я. — Не галдите! Я все расскажу. Дайте присесть и ноги вытянуть! Уф! Ну, слушайте!

Я начала с момента, когда Лексей пытался подло превратить меня в фетиш. Девочки принялись громко возмущаться. Я поспешила их успокоить. Мой рассказ как-то постепенно превратился в  посиделки со свежим тортиком.

Тупорыл активно осваивал особую ай-сеть Холодильных и новую услугу – моментальную доставку заказа через портал. Обычно порталы в стенах общежития не действовали. Однако наш блок был до сих пор лишен защиты от внешней магии.

— Мы ходили к Милли, — еще несколько взвинчено проговорила за столом Ксеня. — Милли… хм… расстроился. А потом все вместе ходили к Гудкову.

— И чем дело закончилось? — напряглась я.

— Ничем. Кудель и Гудков сказали, что пари аннулировано, потому что… — Ксеня запнулась.

— … Олевский принял тебя в семерку и забрал в агентство… работать. Вруны! Мы, конечно, не поверили, — договорила Марьяша, нацеливаясь на засахаренные розовые лепестки на своем куске. — Признайся, ты сбежала с помощью своего снеговика и все это время тусовалась с Вележем. Ты в курсе, что у вас совершенно неприличная дружба?

Никакого осуждения в голосе Марьяши не было. Была там зависть.

— В курсе, но мне плевать. Ленни – мой учитель. Вернее, у меня теперь двое наставников, Вележ и Олевский, — загадочно сообщила я. — Это правда… — я сделала паузу и выпалила: —  Антон Макарович принял меня в семерку!

В последовавшем за этим диком танце с элементами зажигательного канкана участвовали также Тупорыл и Ри-ши. Последние использовали в качестве сцены стол, а точнее, круглую картонную крышку от торта. Наплясавшись и выпустив пар, мы вернулись к чаю. И только Ксеня очень волновалась из-за агентства:

— Это небезопасно. Как Иван Дмитриевич мог такое разрешить?

— Он доверяет Олевскому. Антон Макарович – его бывший ученик, он был у него в семерке.

— Или же у Антона Макаровича свои мотивы!

— Это какие-такие мотивы?

— Не строй такое невинное лицо! Ты все понимаешь!

— Понимаю! Но не собираюсь… развивать это, чем бы оно ни было.

— Райяр тоже не развивал, — Ксеня фыркнула. — И чуть не вылетел с позором. Слышали старую сплетню? Правда, говорят, это она его… соблазнила, какая-то фифа с целительского.

— Слышали. Я никого соблазнять не собираюсь.

— А зря, — веско проговорила Марья, облизывая ложечку. — Такой шанс. Все студентки, лаборантки и аспирантки на Олевского облизываются, а ты раз! За ручку – и под венец.

— Так, закрыли тему, а то неизвестно до чего договоримся, — пробормотала я, прогоняя из воображения приятную картину: я, в свадебном платье с огромным шлейфом, под руку с Олевским. Никогда о замужестве не мечтала – и туда же! Подозрительно как-то! — Лучше скажи, Ксюш, что у тебя с наследником.

— Ничего, — Ксеня слегка скривилась. — К счастью, в политике сейчас такие страсти кипят, что Федотовым не до меня. Георгий будет на балу послезавтра, кстати. Надеюсь, не станет приглашать меня, а пригласит… ее. Сами знаете, какие слухи ходят.

— А что? — Марьяша пожала плечами. — Гудковы родовитые, хоть и малость бедные в последнее время.

— Да пусть их, — Ксеня махнула рукой. — Лишь бы меня не трогали.

— Девчонки, что нам ожидать от бала? — я опустила глаза к чашке.

Все мы знали, как появилась традиция отмечать Самайн празднеством. В дни, когда Грани между мирами особенно тонки, лучшие маги собираются в стенах Академии, у Источника, чтобы в любой момент иметь возможность отреагировать на вторжение. День Мертвецов уже давно совместили с Днем Посвящения в студенты. Но все знают: танцы и магические мероприятия на Самайн – лишь побочный момент ожидания ежегодной заварушки. Преподаватели и персонал Академии приносят с собой палочки и удобную одежду, чтобы в любой момент устремиться к Разломам.

— У меня предчувствие, — пробормотала Марьяша, — точнее, не у меня, а у Фоди. У Пупрыгина хорошо с предчувствиями. И он говорит…