Небо выше облаков - Янина Логвин

Они обе уходят, и только тогда я вхожу в кабинет и здороваюсь с Уфимцевой:

- Привет, Света. А вот и я.

Она сидит за столом и растерянно поправляет воротник. Поспешно встает, убирая за ухо светлую прядь волос. Какое-то время мы смотрим друг на друга, и в этот миг я готов поклясться, что оба вспоминаем, чем закончилась для нас последняя встреча и как сложно оказалось расстаться.

Однако мы давно уже не дети, чтобы краснеть от подобных воспоминаний, и Света не дает волнению проступить румянцем на щеках. Всего мгновение, отданное на откуп сомнению, и вот я снова в ее глазах всего лишь друг.

- Андрей? Привет. А ты как здесь оказался? – она удивляется искренне, и ее губы трогает улыбка.

- Я звонил тебе, но ты не ответила. Решил сам заехать, узнать, как у тебя дела?

- Но как ты меня нашел?

- Светка, мы не в тайге живем. Один звонок Рыжему и его Таня подсказала адрес. А дальше известная связка – автобус, остановка, домофон. Ах, да! Анна Викторовна. Кстати, приятная женщина.

- Да, это наш завхоз. Хороший человек. Ой, да ты проходи, Андрей! Садись! – суетится хозяйка кабинета. - Если честно, ты меня врасплох застал. Так неожиданно тебя здесь увидеть.

Света выходит из-за стола, предлагает мне стул и сама садится рядом. Не близко, но и не настолько далеко, чтобы обозначить невидимую границу между нами, как если бы мы оказались чужими людьми. Конечно, от нее приятно пахнет, и конечно, фигура с мягкими изгибами и тонкой талией мне по вкусу. Сознание само отмечает важные детали, а взгляд скользит по обтянутому тканью округлому бедру. Сегодня на ней пепельно-розовая блузка и серая узкая юбка, длинной до колен. На ногах туфли на шпильке. Светлые волосы убраны в пучок на затылке, отчего голубые глаза кажутся еще больше.

Я смотрю в них, а сам думаю о тонких чулках на ее молочных бедрах. Мне понравилась эта деталь одежды на абсолютно голом теле. Наверняка они и сейчас на Светке, но мысли не совсем уместные, и я заставляю себя переключить внимание на кабинет. Обвожу его взглядом – светлый, чистый и очень скромный. На одном из стендов висят детские рисунки и аппликации. На стене – изображения знакомых сказочных героев и даже…

- Неужели это «Заповедь» Киплинга? – удивляюсь я, заметив на стене белую рамку, а под стеклом стихи, хотя почему и сам не знаю.

- Да, она, - улыбается Светка. - Помню, в школе ты рассказывал это стихотворение лучше всех, - вспоминает. - Иногда я прошу старших ребят его прочесть. Иногда читаю им сама. Это стихотворение висело на стене в нашем классе, помнишь?

- Помню.

Я возвращаю взгляд к девушке. Вижу ожидание в ее глазах, но вместо того, чтобы объяснить причину, зачем пришел, говорю совсем другое.

- Извини, теперь все знают, что ты Шибуева. Но я так понимаю: на работе нет смысла это скрывать?

Чего я в этот момент жду? Того, что замечу досаду в лице Уфимцевой?

Досады нет. Есть напряжение в улыбке и в наших позах, в неблизкой близости между нами, но и только.

- Все нормально, Андрей, - спокойно отвечает Света, - директор уже обо всем знает. Теперь узнают и другие. Когда ты мне звонил?

- Часа два назад. Я думал, что ты заканчиваешь работу раньше.

- Не всегда, иногда приходится задерживаться – вот как сегодня, - объясняет Уфимцева. - Телефон в сумке, а сумка в кабинете. Я уходила к Андрюшке в это время, поэтому пропустила твой звонок. Честно говоря, я и сама собиралась тебе позвонить, но ты меня опередил. Андрей?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что?

- Скажи, зачем ты пришел? Я имею в виду сюда, в Детский дом? Ведь ты мог и позже меня найти.

Светка, как всегда, верна себе и задает вопрос в лоб. Но ответить на него не так-то просто. Я прежде снова охватываю взглядом кабинет. Встаю, подхожу к окну, чтобы увидеть за ним мир, до сих пор мне незнакомый. Мир, в котором дети живут отдельно от родителей.

- Мальчик, которого ты хочешь усыновить… - Я поворачиваюсь к Светке и сую руки в карманы брюк. - Света, ты познакомишь нас? Я хочу его увидеть. Он ведь здесь?

Она тоже встает. Интересно, о чем думает, когда с сомнением смотрит? Когда закусывает губы, словно на что-то решаясь. Ведь не такой уж я страшный на самом деле, чтобы пугать внешним видом детей. Да и трезв сегодня, как стеклышко.

- Андрей…

- Свет, я помню все, о чем ты рассказала. Не нужно повторять. Ты и сама знаешь, что это необходимо.

- Да, знаю, - она кивает. Соглашается: – Хорошо. Андрюшка здесь и, конечно, я приведу его. Только, пожалуйста, будь с ним осторожен. Не жди, что он сразу пойдет на контакт.

- Разберемся.

Но на деле разобраться оказывается непростоло. Худенький, темноволосый мальчишка появляется со Светой за руку, входит тихо и просто не замечает меня. В этой комнате два взрослых человека, но все его внимание сосредоточено на Уфимцевой. Точнее на пальцах молодой женщины, которые он крепко сжимает.

- Андрюша, это дядя доктор – я тебе о нем рассказывала, помнишь? – осторожно объясняет Светка. – Его тоже зовут Андрей. Он хороший человек и мой друг. Он пришел к тебе. Давай попробуем познакомиться?

Она садится перед мальчишкой на корточки и осторожным  взглядом просит меня подойти. На секунду я засматриваюсь на них – на светловолосую девушку и темноволосого мальчика. На лица, которые находят друг друга.

Ладонь Светы ласково гладит волосы ребенка, губы мягко улыбаются. Наверно, если бы Уфимцева не рассказала о своем отношении к Андрюшке раньше, сейчас я бы и сам обо всем догадался. Нет, это не каприз и не побег от одиночества. Это не диагноз «Бесплодие», дело вовсе не в последнем. Это чувство, обусловленное природой, когда в женских глазах теплится особый вид нежности, который с годами не проходит. Каким бы обормотом я сам не вырос, моя мать никогда не перестанет на меня смотреть вот так же – словно я для нее целый мир.

Но, кажется, пришла моя очередь поздороваться.

- Ну, здравствуй, тезка. Давай знакомиться?

Часом позже, когда красный «Ниссан» останавливается у дома  моих родителей, мы какое-то время сидим со Светой молча.

- Спасибо, что подвезла.