Принцесса папарацци - Анастасия Масягина

Пустов медлил с ответом. Мы медленно брели обратно, в сторону дома.

– Кстати, должна вам признаться, – вспомнила я Наташкины заветы, – бухта Спасения – самое красивое место на земле, которое я видела.

– Правда? – совсем другим тоном переспросил Пустов. Да, Наташа была права, все любят лесть. Впрочем, бухта и впрямь хороша.

Я подлила масла в огонь мужского тщеславия:

– Конечно, и воздух здесь волшебный.

– Давайте присядем, – Пустов кивнул на скамейку.

Я послушно села. Илья Андреевич примостился рядом.

– Вы посмотрите, какие звёзды, – воскликнул он и неожиданно сжал мои ладони в своих.

Я оторопела.

– Флиртую, – пояснил бородатый Хемингуэй, ровесник моего папы.

Чёрт, и двинуть ему нельзя.

Я пробормотала «холодно», вскочила со скамейки и побежала к домику егерей. Пустов нёсся за мной. Он нагнал меня у подножия спасительной лестницы. Силой прижал к себе и горячо зашептал на ухо:

– А что ты скажешь, если я предложу провести эту ночь в моей комнате?

– Нет.

– Ну ладно, хочешь, пойдём к тебе, – ничуть не расстроился Пустов.

– Нет, спать я буду одна. И вообще, не привыкла к такому.

Я сильно рванулась и понеслась вверх по лестнице. Пустов выпустил меня, должно быть, от неожиданности.

– Ну смотри, девочка, – прошептал он мне вслед, – ну смотри.

Надо ли говорить, что спать я легла одетая, прижав к себе нож и фонарик. Хенри с Норбертом храпели в соседней комнате за лёгкой деревянной перегородкой. Я решила их пока не будить, но в случае чего они наверняка проснутся от малейшего шума.

О том, что делать с оплатой съёмок, я не буду думать сейчас. Об этом я подумаю завтра. Так говорила моя любимая литературная героиня Скарлетт О’Хара. Очень действенный принцип, кстати.

Но, как выяснилось, переживала я совершенно напрасно. До утра меня никто не беспокоил. На рассвете Хенри и Норберт ушли на съемки в сопки, а самый добродушный из егерей, Матвей Иванович, поил меня вкуснейшим кофе и угощал яичницей. Он был одет в валенки и стеганый жилет и чем-то неуловимо напоминал моего покойного дедушку.

– Ну а вы чем сегодня будете заниматься, Асенька?

– Честно говоря, я в тупике, – призналась, сделав глоток обжигающего, неправдоподобно вкусного напитка. Сейчас, ясным зимним утром ситуация уже не казалась такой безнадежной, как вчера ночью, но выхода из нее я по-прежнему не видела. – По идее, я должна обсуждать финансовые вопросы с вашим руководством. Но, судя по всему, Илья Андреевич… не намерен ничего обсуждать.

– Да и нет его сейчас. Уехал в соседнюю бухту. Будет только к вечеру.

– Иваныч, я сегодня точно найду этот клад! – в кухню ракетой ворвался мальчишка лет четырех-пяти.

Откуда он тут взялся?

Заметив меня, парень слегка стушевался и, как взрослый, протянул руку.

– Влад.

– Очень приятно, Ася.

– Это вы кино снимаете?

– Да, – улыбнулась я. – Точнее сказать, снимают операторы, а я помогаю им организовать съемки.

– Здорово! – восхитился мальчик. Он был очень хорошеньким – с темно-каштановыми кудрями и пронзительными зелеными глазами. – А я ищу клад.

– И как же ты его ищешь? – мне и впрямь интересно было это узнать.

– Мама дала мне карту. Вот, видите, это бухта, это мыс, это кордон. А вот здесь, видите крестик? Здесь пиратское сокровище. Когда-то в этой бухте затонул пиратский бриг. Но часть экипажа спаслась. Они спрятали здесь сундук. И вот мама дала мне эту карту…

«Какая чудесная мама», – подумала я. И вдруг представила, что когда-нибудь у меня непременно будет сын. Я буду рисовать для него пиратские карты и сочинять захватывающие истории. А он станет искать припрятанные корсарами сокровища. Когда-нибудь… Я слегка потрясла головой, прогоняя эти мысли и возвращая себя к реальности. Меня зовут Ася Земляникина, я русский продюсер Хенри и Норберта и если я не соображу, как решить вопрос с оплатой и сорву съемки, Жуковский не заплатит мне пять тысяч долларов, и нам с Мариной нечем будет платить за квартиру. Ну и «мерса» не видать, естественно.

Владик позавтракал и убежал искать клад на берегу, а Матвей Иванович рассказал мне, что мальчик – сын давнего друга Пустова, который как раз сейчас гостит на кордоне с семьей. Я решила, что их присутствие мне только на руку. Быть может, при ребенке Илья Андреевич поостережется устраивать скандал.

Я связалась по рации с Наташей. Рассказала ей о проблеме с оплатой и Пустовым, и она пообещала как можно скорее связаться с шефом. Я сидела в своей комнате и даже пыталась читать книгу, но вникнуть в смысл фраз никак не получалось. Я боялась, что Илья Пустов вернется раньше, чем Жуковский там, в далеком Петербурге, успеет все разрулить. И даже раньше, чем вернутся со съемок Хенри с Норбертом.

Спустя полчаса спутниковый телефон наконец ожил, и его пиликанье показалось мне самым сладостным звуком на свете.

– Шеф сказал стоять на своем. Мы заплатим только по возвращении. Такой был уговор.

– Но они просто перестанут нас кормить! – закричала я, нажав кнопку вызова. – Наташ, ты понимаешь, что мы сидим тут посреди тайги, и Хенри намерен снимать морские пейзажи еще несколько дней! А Пустов требует денег! И немедленно! Что мне делать?!

Я нажала «прием».

– Ну придумай что-нибудь, ты же продюсер!

Ага. Похоже, это любимая фраза моего руководства. «Придумай, ты же продюсер». Коротко, емко и главное – дает ответ сразу на все вопросы. Что-то меня уже не удивляет, что Лена Копейкина пропала без вести.

Но я решила так просто не сдаваться.

– А еще Пустов ко мне пристает!!!

Сквозь треск я услышала, как Наталья вздохнула в трубку. Видимо, осталось в ней что-то человеческое.

– Хорошо. Я постараюсь что-нибудь придумать. Держи телефон заряженным. Я с тобой свяжусь.

Она позвонила ближе к вечеру. Ни Пустов, ни Хенри с Норбертом еще не успели возвратиться.

– Скажи, пожалуйста, а ты в курсе, что в Приморье завтра ожидается сильный шторм? – поинтересовалась она голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

– И что теперь делать?

– Честно говоря, я понятия не имею, – сказала Наташа. – Весь день я пыталась найти машину, чтобы привезти еду и, если получится уговорить Хенри закончить съемки пораньше, увезти вас во Владивосток.

– И? – впереди забрезжила надежда. – Когда ты приедешь?

– Да видишь ли, из-за этого дурацкого штормового предупреждения никто не хочет ехать в заповедник. Я провела на телефоне несколько часов, и во всем Владивостоке, представь себе, не нашлось ни одного желающего.