Не отдавай меня ему - Ульяна Николаевна Романова

и со священным ужасом смотрела на Марата. Он же держал Никиту и выглядел пугающе.

Марат обернулся через плечо, совершенно диким взглядом смотря на друга Никиты и предупредил:

— Только дернись, челюсть вынесу!

В тот момент он выглядел по-настоящему пугающе. В его глазах бушевала ненависть и темнота. Какое-то адское безумие.

У меня ослабли колени, ноги подкосились.

— Марат, — робко позвала я.

Он дернулся, отпустил Никиту и выпрямился, а я, испугавшись, что он продолжит избивать Никиту (хоть тот и заслужил), попыталась его остановить. Не знаю, что на меня нашло, но я обхватила Марата за талию, удерживая на месте.

Нас обоих колотило, только меня от страха, а его — от гнева.

Таня косилась на меня, салфеткой пытаясь вытереть кровь из разбитого носа Никиты.

— Уходи! — потребовала она у меня.

Народ в баре оживился, а я испугалась, что кто-то может вызвать полицию, и тогда у Марата будут проблемы.

— Таня, — позвала я, цепляясь за последнюю ниточку надежды.

— Уходи! — повторила сестра, вновь сосредотачиваясь на ранах своего спутника.

Марат тяжело дышал и нервно сжимал и разжимал кулаки.

В очередной раз справляясь с разочарованием, я машинально схватила Марата за руку и повела к выходу.

И он пошел. Сильнее сжав мою ладонь, молча последовал за мной. Только дышал тяжело и со свистом.

Мы вышли на улицу, и я тут же отпустила его руку, вдыхая холодный воздух. Дрожь не проходила. Марат стоял за моей спиной и не двигался.

— Что ты здесь делаешь? — не выдержала я. — Зачем в драку полез?

— В машину, — коротко приказал он.

Глава 11

Маша

Марат усадил меня в теплый салон своей машины, завел мотор и резко дал по газам.

Потянулся к приборной панели, взял с нее пачку сигарет, снова зубами вытащил одну и прикурил. Он был зол. Нервно вдыхал дым сигарет, ни разу не посмотрев на меня. Одной рукой сильно сжимал руль, резко выкручивая его на поворотах.

Я же обхватила себя руками и уставилась в окно, не решаясь первой начать разговор. Марат меня пугал. Его внезапное появление и заступничество обескураживало. Взгляд, брошенный через плечо на друга Никиты, до сих пор леденил кровь.

— Ты в порядке? — первым нарушил тишину Марат.

Щелчком выбросил в окно окурок и покосился на меня.

— Что ты там делал? — задала я встречный вопрос.

— Кто это был? — он сделал вид, что не услышал меня.

— Зачем ты полез в драку? Проблем с полицией давно не было?

— Сейчас так модно — отвечать вопросом на вопрос? — хмыкнул Марат.

— Я… ты… просто ответь, — выдохнула я, съеживаясь под его пристальным взглядом черных как ночь глаз.

В темноте салона они выглядели еще более устрашающе.

— Заехал выпить, смотрю — ты и у тебя проблемы. Кто это был?

— Не вмешивайся больше, — потребовала я.

— Я сам решу, вмешиваться мне или нет, — отрезал Асманов. — В третий раз повторяю — кто это был?

Я выдохнула, сжала кулаки и отвернулась к окну. Я все еще не могла осознать, что девушка, сидящая сегодня в баре, — моя сестра, и принять это. Моя родная старшая сестра. Мне казалось, что ее подменили. Это не могла быть Таня, она не такая. Та Таня, которую я знала всю жизнь, любила, делилась секретами, просила совета, она не могла так хладнокровно бросить своего ребенка. И нас. Меня и Милу.

Словно это был дурной сон. Каждый день с момента ее поступления в институт и знакомства с Никитой мне просто снились.

Очень хотелось снова проснуться в своей старой комнате, выйти в кухню, где мама готовит ужин, а Таня ей помогает. Сестра бы обняла меня, растрепала волосы и потребовала идти умываться и чистить зубы. А потом мы всей нашей большой семьей сели бы завтракать. Папа бы шутил, мама улыбалась, припадая к его плечу…

Я моргнула и очнулась оттого, что по моей щеке текла слеза. Смахнула ее ладонью и задержала дыхание.

— Ты плачешь? — заметив мои робкие движения, прорычал Марат.

— Нет, — тряхнула я головой.

— Это твой парень был? С новой девушкой? — напряженно, сквозь зубы прошипел Марат.

Я вздрогнула и развернулась к нему корпусом:

— Это не мой парень. И никогда им не был.

— Тогда кто, Маша?

— Зачем тебе это? Останови машину, пожалуйста, я пойду домой.

Марат, словно в насмешку, увеличил скорость, увозя меня в только ему известном направлении.

— Куда мы? — запаниковала я.

— Никуда. Катаемся, — пожал он плечами, а я только в тот момент смогла увидеть, что у него разбиты костяшки пальцев.

— У тебя аптечка есть? — тихо спросила я, почему-то снова чувствуя себя виноватой.

Хоть я и не просила его затевать драку, но он защищал меня…

В голове не укладывается — Марат защищал меня. Второй раз.

Он покосился на свой кулак и махнул рукой:

— Ничего страшного. Пройдет. На мне как на собаке.

— Хорошо. Останови машину, — снова попросила я.

Он хмыкнул и потянулся за сигаретами.

— Ты слишком много куришь, — вылетело у меня.

Марат молча пожал плечами и снова закурил, пока я искоса поглядывала на его. Он отталкивал и привлекал одновременно. Его хотелось рассматривать, но на безопасном расстоянии, украдкой.

— Просто останови машину, — взмолилась я, окончательно растерявшись.

— Здесь? — спокойно уточнил Марат.

— Да, — закивала я, осматриваясь.

Мы уехали слишком далеко от моего дома.

Марат хмыкнул, припарковался, заглушил мотор и с вызовом посмотрел на меня. Я попыталась открыть дверь, но ее словно заклинило.

— Открой, пожалуйста, — развернулась я, устав бороться с замком.

— Пешком до дома пойдешь? — гад нагло осматривал меня с ног до головы.

У меня мороз прошел по коже, а внутри все сковало страхом.

— Выпусти меня, — снова потребовала я.

— Нет, — лениво протянул Асманов, вздергивая бровь и насмешливо хмыкнул.

— Да что ты хочешь? — не выдержала я.

— Ничего, — он словно издевался!

— Тогда открой ты эту чертову дверь! — не выдержала я.

— Если не открою? Что ты мне сделаешь, Маша, — мое имя он произнес хрипло, с придыханием, а мне окончательно поплохело.

Сунула руку в карман, доставая на свет божий газовый баллончик, чем очень развеселила Марата:

— Убери. Воспользуешься — сама пострадаешь. Тебя никто не учил, что пользоваться газовым баллончиком в тесных помещениях нельзя?

— Что. Тебе. От меня. Нужно? — отрывисто повторила я, выделяя каждое слово.

— Ничего, — нагло глядя мне в глаза, ухмыльнулся он.

Я была близка к панике. И ему я сочувствовала? Была благодарна? Он такой же, как Тимур! Наглый, опасный, без тормозов и стоп-крана!

— Тогда открой дверь, — попросила я, сдерживая внутреннюю дрожь.

— Уже темно. Ты не пойдешь одна по улице. Ты, Маша, магнит для мудаков, а они после заката гулять любят.

— Ты не лучше их, — пробурчала я.

— Я хуже, — хрипло рассмеялся Марат, снова заводя мотор.