Новые горизонты - Андрей Лео

Э-хе-хе… Ладно, Сашок, чем бы дело ни закончилось и куда бы мы в итоге ни пришли, а дяденькам за предоставленный шанс следует сказать спасибо. Большое спасибо!

Утром на свежую голову постарались с Потапом Владимировичем подробно разобрать прошедшие переговоры. Прошлись старательно по всем нашим предложениям и возражениям купцов. Вроде всё, что могли, мы сделали: господа прониклись идеей локальных железных дорог, на развитие кораблестроения денег дали. Причём весьма щедро дали: по самым грубым прикидкам, завод может рассчитывать на прибыль тысяч в сорок-пятьдесят, даже с привлечением сторонних специалистов на проектировку судовых корпусов. Девять месяцев назад о таком и мечтать не стоило. Есть чему радоваться. Но… один нюанс подпортил впечатление.

Подозреваю, если бы не мои разыгравшиеся в азарте гормоны, то реально было бы и на большее купцов сподвигнуть. С чего-то вдруг я распалился во время споров не по-детски… хм… вернее, как раз по-детски. Какая-то юношеская горячность в словах нарисовалась, свою точку зрения чуть ли не с пеной у рта стал доказывать. Нельзя так в делах серьёзных действовать, ой нельзя. Собеседники начинают видеть в тебе «бледного юношу со взором горящим», а не солидного партнёра, и, соответственно, пугаются. У большинства деловых людей чрезмерная эмоциональность вызывает инстинктивное неприятие.

Ещё и обиделся я на купцов в первый день, ну прям как дитё малое, которому красивой игрушки не досталось. А Кузнецов, похоже, это заметил. Стыдно, Саша, в твои-то годы допускать столь непростительные проколы, и малый возраст нового тела тут не должен служить оправданием. Вон с дамским обществом ты за лето полностью освоился, гормональные всплески в общении с прекрасной половиной человечества тебе жить уже не мешают. Почему ж на переговорах расслабился? Посчитал, что кругом все свои? Напрасно. Свои тоже разные бывают. Постарайся в дальнейшем при деловых контактах вести себя осмотрительнее.

Общий план действий на ближайшее время обсуждали долго. На заводе пароходные корпуса делать негде, и земли свободной под новые цеха рядом почти не осталось. Клепать суда на берегу Енисея, под открытым небом, по образу и подобию заводов Западной Сибири, ужасно неудобно. Слишком много мороки — и дождь, и снег, и морозы, и, главное, разливы Енисея станут тормозить выполнение работ. О чётком графике сборки можно сразу забыть.

В конце концов решили судоверфь отдельно строить, как первоначально и задумывалось. Да, маловато у нас денег, но иного выхода просто нет. Выкупим на енисейском берегу, недалеко от города, «полянку» побольше, чтоб и на заводские строения места хватило, и на жилые. Аккуратненько распланируем территорию, а затем постепенно её застроим. Организуем рабочий посёлок образца середины двадцатого века, со всеми его прибамбасами: с общественной баней, больницей, детским садиком, ну и, разумеется, с Домом культуры. Ха! И назовём всё это кузницей кадров пролетариата Сибири. Хм, меж собой, конечно же.

Губернское правление участок выделит, скорее всего, ниже по течению, за впадающей в Енисей речкой Качей. Ну так это и хорошо, в тех местах много удобных затонов имеется, какой-нибудь из них приспособим под зимнюю стоянку кораблей. И кстати, там поблизости моя угольная шахта стала первый уголь на-гора выдавать, меньше придётся тратить времени и средств на его доставку. Потом, смотришь, и теплоэлектростанцию в посёлке поставим, я по электричеству о-о-очень соскучился.

А вот доменную печь, даже маленькую вагранку, нам, к сожалению, пока не осилить. Как бы сказал дед Ходок, серебра на всё не хватат. Нам бы с крупноразмерным листовым прокатом за год-полтора разобраться, и то счастье. Будет во что кораблики одевать. С того же Абаканского железоделательного завода хорошую сварную пудлинговую сталь присылают, она легко раскатывается и для обшивки судовых корпусов прекрасно подходит. Литая сталь, которую мы начали выпускать, тут годится в меньшей степени — и дороже она, и на раскат тяжела.

Первые собственные плавки провели неделю назад. Заработала в новом литейном цехе пока только одна печь, на два тигля — между прочим, для этих мест круть несусветная. Вообще, сейчас в Российской империи литой тигельной сталью мало кто занимается, слишком уж она дорогая и маловостребованная. Но если ты задался целью изменить свойства стали, то, экспериментируя в тигле с шихтой, можно довольно легко добиться почти любых её качественных характеристик. Хочешь, инструментальную сталь вари, хочешь — оружейную булатную, а хочешь — нержавейку. Ну, естественно, если знаешь как. Недаром прусский пушечный король Крупп тигельное литьё широко использует.

И процесс изобретения новых видов стали, надо признать, притягивает не хуже мощного магнита. Ещё бы, такой простор для творчества. Уж насколько я посредственно знаком с процессом варки металла, и то поддался соблазну приложить к этому делу свои беспокойные ручонки, тем более в теории стали и сплавов лучше меня здесь никто не разбирается. А уж как мой сотоварищ Потап новой «игрушкой» увлёкся, я вообще молчу. Пристаёт ко мне постоянно с расспросами и у литейной печи спать готов. Фанатик, ядрёна вошь!

Постепенно будет запущено пять печей, на два тигля каждая. Один тигель выдаёт до тридцати килограммов стали за плавку, стало быть, через полгода литейный цех сможет отливать детали весом до трёхсот килограммов. Это полностью покроет наши потребности в производстве судовых валов, а также в производстве вальцов прокатного стана, поршней, цилиндров, штоков и прочего.

Со следующей недели начинаем набор новых рабочих, и не как раньше, внимательно проверяя навыки и способности, а почти всех подряд. Сейчас на заводе трудятся семьдесят три человека, из них семеро — подростки тринадцати-четырнадцати лет, а нам надо минимум двести пятьдесят работяг на два производства набрать. Желательно, конечно, триста, но это уж как получится. Основной упор сделаем на приём молодёжи (её обучить легче), но и пожилых специалистов возьмём с радостью, особенно тех, кто с железом уже работал.

Такие, кстати, стали часто приходить. Например, пять первоклассных рабочих-литейщиков приехали с закрывшегося в прошлом году Ирбинского чугунолитейного, расположенного на реке Ирба в Восточных Саянах, а кое-кто даже с Урала прибыл. Видать, слава о нашем заводе по Сибири быстро расползается.

В середине августа зашла делегация работников соседней кузни — люди интересовались перспективами вливания в наш дружный коллективчик. Я тогда, помнится, встретил гостей неприветливо, домой спешил. Разговор начал у ворот, не пригласив войти в заводской двор, и только минут через пять себя одёрнул: у людей горе, владелец кузни и отец большинства из них на днях скончался, а я тут… пальцы растопырил. Пришлось задержаться и, позвав напарника, обстоятельно побеседовать. Из шестерых пришедших четверо были братьями, которым и перешла по наследству кузня. На общем совете они решили не продолжать семейное дело, а пойти к нам в наёмные рабочие, больно уж условия у нас хороши. В результате приняли всех, хотя у них тоже пацаны двенадцати и четырнадцати лет были.

В конце обсуждений Потап Владимирович опять затронул тему перераспределения доходов:

— Александр, думаю, пора уже нам с тобой равноправными партнёрами стать. Ведь в первую очередь благодаря тебе наше дело за столь короткий срок в разы выросло, а дохода ты получаешь на треть меньше моего.