Предупреждение Эмблера - Роберт Ладлэм

Кто-то когда-то говорил Эмблеру, что человек во сне не чувствует запаха. Если так, то он не спал. Он ощущал запахи: озерной воды, прелых листьев, взрыхленной червями земли, смолистых шишек. Нет, он не спал.

Эмблер поднялся. Ярость и отчаяние, смешавшись в комок, вырвались из горла низким протяжным ревом. Он вернулся домой, в свое убежище, святая святых и... не нашел ничего. Пленник тешит себя надеждой на побег; жертва пыток — он испытал это на себе — рассчитывает на передышку. Но на что надеяться, на что рассчитывать тому, кто утратил святыню, приют души?

Все было знакомым и все было незнакомым. Вот что сводило с ума. Он прошелся по поляне взад-вперед, вслушиваясь в щебетанье и посвист оставшихся на зиму птиц, и вдруг услышал слабый, более резкий и не похожий на птичий свист и одновременно ощутил удар и почувствовал боль под шеей.

Время замедлило ход. Эмблер поднял руку, нащупал торчащий из тела предмет и выдернул его. Это был длинный, похожий на шариковую ручку дротик. Дротик, ударившийся в верхнюю часть грудины, в дюйме от горла, и застрявший там. Дротик, воткнувшийся в него, как нож в дерево.

Эмблер вспомнил: эта часть кости имеет свое название — рукоятка грудины. В руководстве по рукопашному бою говорилось, что она выполняет защитную функцию. Это означало, что ему очень повезло. Он нырнул в заросли тсуги и, почувствовав себя в относительной безопасности, уже внимательнее рассмотрел стрелу.

Она оказалась не просто дротиком, а дротиком-шприцем с зазубринами на острие и состояла из двух частей, стальной и пластмассовой. Маленькие черные буквы на шприце определяли его содержимое как карфентанил, синтетический опиоид, в десять тысяч раз более мощный, чем морфин. Для полного обездвиживания шеститонного слона хватило бы всего лишь десяти миллиграммов; эффективная человеческая доза измерялась микрограммами. Кость грудины так близко подходит к коже, что зазубринам просто не за что было зацепиться. Но что случилось с содержимым шприца? В нем не осталось ни капли, но когда карфентанил вылился, до того, как он выдернул дротик, или после? Эмблер ощупал место ранения. В месте удара остался болезненный след. Пока он чувствовал себя в порядке. Сколько эта штука была в нем? Определенно, не более двух-трех секунд. Но ведь достаточно одной капли, чтобы... И, конечно, оружие такого класса рассчитывалось на молниеносное срабатывание.

Тогда почему он еще не потерял сознание? Возможно, ответ придет сам собой и уже в самое ближайшее время. Эмблер поймал себя на том, что мысли как будто расходятся, внимание рассеивается, голова словно наполняется наркотическим туманом. Ощущение было знакомо — скорее всего, его травили чем-то похожим в клинике Пэрриш-Айленда. И не один раз. Не исключено, что организм даже успел привыкнуть к наркотику, и порог восприимчивости повысился.

Сыграл роль и еще один защитный фактор. Полый наконечник, воткнувшись в кость, заблокировал путь жидкости, не позволив ей свободно проникнуть в кровь. И, конечно, полную дозу при заправке шприца рассчитали так, чтобы она не оказалась смертельной; в противном случае проблему решили бы без хлопот, с помощью обычной пули. Дротик означал, что его собирались похитить, а не убить.

Расчет врагов не оправдался: он не потерял сознание, а лишь ослабел, частично утратил ясность мышления и потерял остроту реакции. И это тогда, когда ситуация требовала полной сосредоточенности. Вдруг захотелось прилечь на подстилку из сосновых иголок. Закрыть глаза. Расслабиться. Вздремнуть. Всего лишь на несколько минут. Отдохнуть и встать бодрым и полным сил. Разве он не может позволить себе небольшой отдых?

Нет! Уступать нельзя. Нельзя поддаваться этим мыслям. Нужно почувствовать страх. Нужно разбудить в себе страх. Эмблер вспомнил, что период полураспада карфентанила равен полутора часам. При получении сверхдозы рекомендуется ввести в кровь препарат, ослабляющий действие опиата, налоксон. При отсутствии такого сделать укол эпинефрина. Того самого эпинефрина, который больше известен как адреналин. Выжить сейчас можно, не поборов страх, а наоборот — прибегнув к нему за помощью.

Ну же, почувствуй страх, приказал себе Эмблер, высовывая голову из укрытия. Тебе страшно. Неизвестно, удалось бы ему испугать самого себя или нет, но тут он услышал тот же короткий, тихий свист, звук разрезанного крылышками стабилизаторов воздуха. Второй дротик разминулся с его головой на несколько дюймов. Эмблер вздрогнул, и тут же ощутил действие впрыснутого в кровь адреналина: во рту пересохло, сердце застучало, а внутренности как будто затянулись в узел. Кто-то ведет на него охоту. Значит, кто-то знает, кто он такой на самом деле. В нем вдруг проснулись выработанные долгими часами тренировок инстинкты.

Оба дротика прилетели с юго-запада — тот, кто стрелял, находился чуть выше по берегу. Но на каком расстоянии? Стандартная процедура требует по возможности избегать сближения, следовательно, его противник должен расположиться на безопасной дистанции. С другой стороны, дистанция эта не может быть большой, поскольку радиус полета дротика-шприца довольно невелик. Мысленно Эмблер совершил прогулку на юго-запад, воспроизводя по памяти особенности рельефа. Большая хвойная роща... гряда камней, по которым можно подниматься, как по ступенькам... узкое ущелье, в сырой тени которого летом обильно произрастает венерин башмачок и скунсовая капуста. И дальше, у старого засохшего вяза, охотничье гнездо.

Ну конечно. Его установили много лет назад для охоты на оленей да так и оставили. Небольшая, около трех квадратных футов, деревянная платформа, крепящаяся к стволу с помощью пары болтов. Гнездо, насколько он помнил, находилось на высоте примерно двенадцати футов от земли. Профессионал просто не мог не воспользоваться его преимуществами. Интересно, долго ли стрелок наблюдал за ним, прежде чем потянуть за спусковой крючок? И, черт возьми, кто его сюда послал?

Предавшись размышлениям, Эмблер успокоился, реактивировав попавшие в кровь микрограммы карфентанила. Здесь можно отдохнуть. Прилечь... вздремнуть... Опиат как будто нашептывал ему на ухо, ненавязчиво предлагая легкий выход. Нет! Он должен заставить себя действовать. Здесь и сейчас. Пока он на свободе, у него есть шанс. О большем Эмблер не мог и просить. Только дать ему шанс.

Шанс заставить охотника познать вкус страха. Шанс самому стать охотником.

Нужно выбраться из укрытия и осторожно, незаметно для противника выйти ему в тыл. Нужно вспомнить то, чему его когда-то учили и чем он так редко пользовался. Слегка приподнявшись, Эмблер медленно вытянул ногу и ощупал землю, чтобы не наступить на сухой прутик, который мог треснуть под его весом.

Медленно и постепенно, приказал он себе. Хороший совет, да вот только «медленно и постепенно» было не в его правилах. Если бы не попавший в кровь кар-фентанил, он наверняка не удержался бы, вскочил и бросился напролом.

Обходной путь занял две-три показавшиеся вечностью минуты, но в конце концов рассчитанная эллиптическая траектория вывела его к старому вязу. Остановившись примерно в тридцати футах от дерева, Эмблер отыскал между ветками просвет и присмотрелся.

Вяз стоял точно на том месте, где он и предполагал его увидеть, а вот охотничьего гнезда не было. Ни гнезда, ни каких-либо признаков его существования. Несмотря на холод, Эмблеру стало вдруг жарко. Что же такое? Если нет гнезда, то...