Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939-1943 - Хельмут Грайнер

Это распоряжение было связано с оперативным исследованием будущего военных действий на Западе, которым занимался и 24 сентября завершил первый обер-квартимейстер Генерального штаба сухопутных войск генерал пехоты Генрих фон Штюльпнагель, о чем он на следующий день в конфиденциальном порядке сообщил полковнику Варлимонту, который хотел иметь собственную информацию о планах сухопутных сил. Исследование привело к выводу, что немецкая армия на Западе пока не способна перейти в наступление против французского укрепленного фронта, главным образом из-за нехватки боеприпасов и средств нападения на долговременные укрепления – тяжелых и сверхтяжелых танков и артиллерии. Решающих перемен – так было сказано в исследовании – можно было ожидать не раньше весны 1942 года. Только к этому времени можно было рассчитывать на успешное наступление против укрепленного фронта французов. Для обоснования этого мнения, в частности, указывалось на то, что тяжелые танки, вследствие слишком сильной нагрузки в кампании против Польши, временно не могли быть использованы, поскольку сначала должны быть капитально отремонтированы. Также указывалось, что снабжение новыми тяжелыми танками пока еще недостаточное, а легкие танки доказали свою неэффективность и поэтому для участия в большом наступлении на западе в расчет приниматься вообще не могут. Что касается ситуации с боеприпасами, она уже на протяжении длительного времени может рассматриваться только как неблагоприятная, причем реальные сражения в Польше целиком и полностью подтвердили рассчитанные армией потребности. Возможность обойти французские укрепления посредством прохода войск через Голландию и Бельгию вообще не рассматривалась, поскольку немецкое правительство незадолго до этого гарантировало этим странам уважение их нейтралитета. В беседе с обер-квартирмейстером полковник Варлимонт осторожно спросил, как Генеральный штаб относится к наступлению с ограниченной целью – улучшению условий для ПВО Рурской области. Генерал фон Штюльпнагель ответил, что армия, безусловно, может выйти на линию Иссель – Маас в Голландии, а к наступлению на бельгийские позиции на каналах долговременные укрепления еще не готовы. Полковник Варлимонт, принимая во внимание наложенный на него генерал-полковником Кейтелем обет молчания относительно планов фюрера, своего мнения об упомянутом выше исследовании не высказывал.

Об этом исследовании Гитлер до 27 сентября, несомненно, не имел сведений. Но и без того он, как уже говорилось, был осведомлен относительно позиции сухопутных войск в вопросе о наступлении на западные державы. Поэтому он вполне мог предвидеть, что его новый план не встретит понимания у ОКХ. А поскольку он все же твердо решил претворить его в жизнь, если Англия не проявит готовность к диалогу, то ему вполне могло показаться излишним и бесцельным обсуждать свои планы с командованием сухопутных сил до их открытого объявления.

Совсем другое объяснение странному поведению фюрера дал генерал-полковник Кейтель. 22 сентября прежний главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник барон фон Фрич погиб в боях под Варшавой[17]. В приказе по армии генерал-полковник фон Браухич выразил глубокое уважение истинному солдату и благородному человеку и подчеркнул большие заслуги павшего в деле создания новой армии. Однако тем самым он вызвал большое недовольство фюрера. Гитлер не мог простить генерал-полковнику Фричу и после смерти, что тот с 1934 года, как главком сухопутными войсками, противился его масштабным планам строительства вермахта и постоянно предостерегал от необдуманных политических шагов. Фрич вполне обоснованно считал, что поспешное вооружение вермахта не создаст полезный инструмент для ведения вой ны, а выбранный внешнеполитический курс заведет рейх во Вторую мировую войну, в которой немецкий народ, по глубочайшему убеждению генерал-полковника, выстоять не сможет. В конце января 1938 года Гитлер снял с должности нежелательного и неудобного советчика, в котором он видел личного врага и препятствие в своем продвижении к цели. На свет божий были извлечены показания некоего неоднократно судимого свидетеля, согласно которым Фрич был обвинен в моральной нечистоплотности и поспешно снят со своего поста. Фрич потребовал разбирательства в офицерском суде чести и был полностью оправдан. Только тогда Гитлер был вынужден реабилитировать несправед ливо обвиненного и восстановить его в армии, назначив командиром артиллерийского полка[18]. Но он продолжал ненавидеть Фрича, что доказал год спустя – незадолго до начала войны. Тогда Гитлер обдумывал возможность на значения командующим сухопутными войсками бывшего военного министра генерал-фельдмаршала фон Бломберга, который в январе 1938 года был снят с должности из-за женитьбы на женщине с сомнительным прошлым[19]. На это шеф ОКВ возразил, что тогда аналогичный поворот в карьере должен быть разрешен и генерал-полковнику Фричу. Поскольку ответственность за его сопротивление планам фюрера в первую очередь все-таки должен был нести генерал-фельдмаршал фон Бломберг, тогда командовавший вермахтом, Гитлер тотчас отказался от своих планов. Он ни при каких обстоятельствах не желал снова видеть рядом с собой фон Фрича.

То, что главнокомандующий сухопутными войсками теперь рискнул прославлять этого человека в упомянутом выше приказе, снова пробудило глубоко укоренившееся и лишь слегка ослабевшее после победоносной кампании в Польше убеждение Гитлера в реакционности армейского генералитета и значительно ухудшило его отношение к генерал-полковнику фон Браухичу. В установившихся с тех пор натянутых отношениях, по мнению шефа ОКВ, и была причина того, что Гитлер при обнародовании своего нового наступательного плана 27 сентября в рейхсканцелярии вообще не дал слова главнокомандующим вермахта. Они молчали и разошлись в подавленном настроении – об этом рассказал полковник Варлимонт, который тогда исполнял обязанности задержавшегося в Польше начальника управления оперативного руководства генерала Йодля и находился среди участников.

Двумя неделями позже – 10 октября – Гитлер зачитал главнокомандующему и начальнику Генерального штаба сухопутных сил составленную им лично памятную записку, в которой он еще раз обосновывал свое решение как можно скорее начать наступление на западе, если мирное предложение, выдвинутое им в своей речи в рейхстаге 6 октября, будет отклонено Великобританией. В качестве нового аргумента он указал на то, что только таким наступлением можно склонить Италию к вступлению в войну на стороне Германии. Цель операции он видел прежде всего в том, чтобы вынудить французов и англичан вступить в открытое сражение, поскольку именно в нем должно наглядно проявиться превосходство немцев в вооружении, подготовке и командовании. Гитлер был твердо убежден, как и было сказано в записке, что может быть достигнут решающий успех, если люди будут действовать в полную силу. Для этого следует привлечь все пригодные для этого соединения, оставив на востоке как можно меньше сил. Но прежде всего необходимо как можно скорее подготовить к использованию танковые и моторизованные дивизии, ибо без них наступление невозможно. Естественно, о наступлении может идти речь, только когда погодные условия позволят немецкой авиации нанести внезапный удар. В противном случае его следует перенести на более благоприятное время года. Также немецкая западная армия должна находиться в готовности немедленно перейти в наступление, чтобы создать гласис[20] для ПВО Рурской области, если какие-либо англофранцузские силы неожиданно вступят в Бельгию и Голландию[21].