Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов - Пьер Алексис Понсон дю Террайль

— Дорогой герцог, — сказал он, когда тот явился, — я решил покончить с гугенотами!

Крильон удивленно раскрыл глаза и спросил:

— Разве ваше величество изволили еще раз видеться с королевой-матерью?

— Нет, — мрачно ответил король, — но дело не в ней. Дело в том, что гугеноты строят заговоры и наваррский король тоже!

— Ну, за этого-то я ручаюсь, ваше величество! — ответил Крильон.

— А вот поди позови-ка мне его! — приказал король.

Генрих Наваррский в это время еще спал в супружеской кровати, однако Крильон поднял его и повел к Карлу IX. Король тем временем успел встать и пройти в кабинет. Уверенный тон Крильона произвел свое действие на ум этого неустойчивого монарха, и он принял Генриха гораздо ласковее, чем ожидал сам.

— Мой бедный Анри, — обратился к нему король, — нравится ли тебе жить в Лувре?

— Ну конечно, государь!

— Неужели же ты не скучаешь о своем королевстве и о своих подданных? А ведь мне рассказывали, что Нерак прелестное место. К тому же наступает время сбора винограда и оливок, сопровождаемого танцами и празднествами, а это так интересно, говорят!

— Но все, что вы говорите, может означать, что вы, ваше величество, хотите отделаться от меня! — ответил Генрих с тонкой улыбкой.

— Полно, — возразил король. — Просто я подумал, что у тебя здесь могут быть неприятности и что Марго никогда не бывала в Наварре… Тебе следовало бы свозить ее туда!

— О, я не прочь бы, ваше величество, но…

— А, так ты хочешь поставить какие-то условия?

— Только одно, ваше величество: я хочу одновременно увезти с собой и жену, и ее приданое. Таков обычай!

Карл IX подскочил на месте и издал какой-то неопределенный звук.

— Ну да, — улыбаясь, продолжал Генрих, — мне обещали в приданое за Маргаритой город Кагор и сто тысяч экю. Я нуждаюсь в данный момент в деньгах, ну а Кагор округляет мои владения!

Крильон наклонился к уху короля и шепнул:

— Человек, который способен требовать напрямик свои деньги, не может быть заговорщиком, ваше величество!

Наступила минута общего молчания. Наконец король заговорил:

— А, так ты хочешь вступить во владение приданым?

— Но мне кажется, что это вполне естественное желание, ваше величество, тем более что я нуждаюсь в деньгах. У меня имеются долги…

— Когда женишься, всегда имеешь долги, — сентенциозно заметил король.

— Кроме того, — продолжал Генрих, — мне приходилось слышать от покойной матушки, что нам, наваррским королям, Кагор необходим так же, как воздух птицам или вода рыбам!

— Вот как? Ну а если бы ты не женился на моей сестре?

— Тогда мне пришлось бы забрать Кагор с оружием в руках! — ответил Генрих с хитрой улыбкой.

Карл IX покатился со смеху, которому вторил Крильон. Давно уже прошли для Франции те времена, когда какой-нибудь суверенный королишка мог отобрать такую первоклассную крепость, как Кагор…

— А ведь наваррский король действительно способен сделать это, ваше величество! — задыхаясь от смеха, сказал герцог Крильон.

— Ну, по счастью, в этом не представляется никакой надобности, — продолжал Генрих, — так как вы, ваше величество, отдадите мне Кагор добровольно.

— Ты думаешь? — ответил Карл IX. — Гм… Надо тебе сказать, что Кагор нужен мне самому!

— Да, но вы, ваше величество, обещали мне его, — спокойно возразил Генрих, — и я настолько верю монаршему слову, что готов терпеливо ждать здесь, пока вашему величеству будет благоугодно сдержать свое обещание.

С этими словами Генрих простился и ушел.

— Ну-с, — сказал тогда король, обращаясь к Крильону, — что ты думаешь об этом, герцог?

— Я думаю, государь, что наваррскому королю придется долго прожить в Париже и что вы не будете в состоянии уговорить его отправиться восвояси, пока…

— Да что ты мелешь, Крильон! Где же мне, по-твоему, взять те сто тысяч экю, которые ему обещаны?

Крильон не успел ответить, как вошел паж Готье.

— Ваше величество, — сказал он, — ее величество королева-мать просит ваше величество принять ее величество!

— Пусть войдет! — приказал Карл.

— Ах, черт возьми, государь, — сказал тогда Крильон, — а я-то хотел без помехи сообщить вашему величеству кое-что относительно Рене!

— Не беспокойся, герцог, на этот раз я не уступлю!

Екатерина вошла в комнату бледная и грустная. Она ласково поздоровалась с Крильоном, и последний подумал: «Черт возьми! Я предпочел бы взгляд, полный злобы! Когда королева настроена добродушно, значит, она уверена в победе!»

— Ваше величество, — сказала королева, — я очень счастлива, что мне удалось открыть ваши глаза на истинных врагов монархии и трона. Теперь же, когда я не нужна вам более, я пришла просить разрешения вернуться в замок Амбуаз.

— Что такое? — удивился король, заподозривший, что за этим что-то должно крыться.

— Я имела смелость просить ваше величество выслать наваррского короля из Франции. Теперь я вижу, что была не права, и почтительнейше прошу ваше величество не чинить королю Генриху никаких неприятностей!

— Полно, ваше величество, — сказал король, — играйте-ка со мной лучше в открытую! Вы хотите добиться помилования Рене, не так ли?

— Нет, ваше величество, я отказываюсь долее защищать Рене. Мне пришлось случайно убедиться, что, в сущности говоря, я одна только и защищаю его, и я подумала, что, быть может, меня ослепляет личная привязанность. Монарх не может следовать голосу сердца вопреки желанию всего народа. Поэтому-то я и решила предоставить Рене его участи.

— Мне кажется, вы совершенно правы, действуя так, ваше величество, — сказал король. — Значит, решено: Генрих остается в Лувре, а Рене будет колесован!

— Вы единственный хозяин во Франции, ваше величество, — покорно ответила Екатерина.

— Великолепно, — сказал король, — это дает мне экономию в сто тысяч экю плюс еще первоклассную крепость!

Королева не поняла ничего в этом восклицании и хотела попросить объяснения, однако король продолжал:

— Вы же, государыня, останетесь возле меня, так как я нуждаюсь в ваших советах!

«Я был прав! — мрачно подумал Крильон. — Королева что-то затеяла и рассчитывает на успех. Будет произведена отчаянная попытка спасти Рене. Ну, смотри, Крильон, держи ухо востро!»

Мы оставили пажа Рауля запертым в комнате Нанси. Сначала он терпеливо дожидался возвращения девушки, но потом ему стало скучно. От нечего делать он решил понаблюдать за королевой Екатериной и с этой целью вывернул знакомый ему квадратик паркета и лег на пол, чтобы приникнуть глазом к потайному отверстию.