Ботан - Ната Радуга

— Алло, — сонно ответили мне.

— Андрей, доброе утро, — поздоровался с парнем. — Извини, что беспокою, но позвонили из магазина, материалы привезут в обед где-то, а я не могу принять.

— Всё нормально, — уже более бодро заговорил он. — Я встречу, нет проблем.

— Спасибо тебе большое. — Ужасно неудобно, но кроме него нет никого, кому можно доверять. — Мы можем встретиться, чтобы я отдал тебе ключи? — Раньше мы встречались до того, как я выходил из дома, а, уходя, он просто захлопывал дверь.

— Конечно, когда?

— Вот если сейчас выйдешь, я подойду к твоему дому и отдам. — Мне всё равно в ту сторону и так быстрее будет, чем ждать его у себя.

— Хорошо, я оденусь и выйду.

Выйдя на улицу, я вспомнил, что машина разбита, и, вообще, что мне повезло, потому что не остановила ГАИ вчера из-за разбитого окна. Хорошо, что ума хватило не оставлять в ней что-то важное. Но я удивился, что моего автомобиля и на месте-то нет.

— Зашибись! — выругался я и пошёл пешком в сторону дома Андрея, застал его у входа в подъезд, отдал ключи и пошёл в сторону остановки, где обычно стоят таксисты.

Но недалеко от подъезда стояла незнакомая машина и Чёрный с таким хмурым лицом, что, могло показаться, его кто-то заставил лимон съесть. Ха! Кто вообще в состоянии заставить Чёрного что-то сделать? Правильно — никто. Я остановился рядом с ним, он одарил меня изучающим взглядом, потом зло проговорил:

— Садись, подвезу.

Стас

Я сидел в своей старой машине у подъезда Соколова и ждал, когда он выйдет. Это пиздец какой-то, я точно головой двинулся, раз сижу тут, как сопливый пацан.

Но, блядь, я никогда ещё таким говном себя не чувствовал, как вчера. Соколов, по сути, дело говорил, я тупо жёстко издевался над ним. Потому что меня бесила реакция моего хуя на него, а с этим я мог справиться только так.

Да и ублюдок я по жизни и не из тех, кто строит из себя большого хрена перед задротами. Я и есть большой хрен, и об этом знают все, и такие же хрены, как я, и задроты, и даже местные «власти», каковыми они себя считают.

Задели его слова, а я не насытился его узкой дыркой, планировал трахать его всю ночь. Чтобы знал, как мне по морде ебашить. Удар слабенький, конечно, но это дела не меняет. Но, сука…

Как от него вышел, весь в сперме, блядь, вызвал Дена и забрали его машину. На моей ничего серьёзного, а вот его кусок металлического говна хорошенько отпизжен. Заднее стекло явно не разбилось, когда он мою громадину толкал, и спереди есть над чем работать.

Хуй знает, зачем я это сделал, зачем мне его машину чинить. Да и на хрен я встал в такую рань и приперся сюда… Хуево чувство вины? Или что, блядь? И на хуя он и его слова не выходили у меня всю ночь из головы? Я, сука, даже не знаю, когда он из дома выходит. Вспомни черта, блядь.

Соколов вышел из подъезда и уставился на пустое место парковки, не успел оглянуться, как он помчался куда-то. Завел машину и поехал за ним, но он свернул к какому-то дому.

— Ну и шлюха ты, Соколов! — Вот какого хуя он трётся с этим пиздюком? И что он ему там вручил?

Вышел из машины, прикурил сигарету и стал ждать эту гребаную Джульетту.

Засунул глубоко в задницу внезапное желание захуячить ему по роже, когда он остановился рядом со мной. Сел в машину без комментариев, и я вырулил на главную дорогу, иногда кидая на него косой взгляд.

Одет, как всегда, в светло-голубую рубашку и чёрные брюки, причесан и надушен приятными духами. Делает вид, что меня нет, смотрит в окно и вцепился пальцами в сумку на его коленях.

— Что у тебя с ним? — не выдержал я.

— Что? — спросил он.

— Что у тебя с этим? — чуть громче повторил я свой вопрос.

— Не твоё дело, — и отвернулся к этому гребаному окну.

— Не играй со мной бо… — запнулся я и исправился. — Соколов.

— Я ни с кем не играю, — даже не повернул голову ко мне. — Моя жизнь тебя не касается.

— Хрена с два, Соколов, — спокойно сказал я. — Хуяли ты с ним трёшься?

— Тебя забыл спросить, с кем мне общаться.

Блядь, он мое терпение проверяет?!

— Чтобы я больше его не видел рядом с тобой. — Вот сука, я ещё ни с кем не сдерживал себя так.

— Ну конечно, — фыркнул этот и удостоил меня своим вниманием. — С чего ты мне тут правила диктуешь, а?

— С того, что я так хочу. — Вот бесит, блядь, до скрежета зубов.

— Аргумент, — кивнул головой. — Логика у тебя хромает. Я не собираюсь слушать твои идиотские приказы…

Я резко дал по тормозам.

— Закрой рот и слушай сюда! — вцепился пальцами в его рубашку. — Отныне ты моя собственность, делаешь то, что говорю я, и общаешься с тем, с кем разрешаю только я, — процедил через зубы и закрепил свою речи поцелуем. Отпустил, погладил рубашку на его груди, похлопал и завёл машину.

Соколов не издал ни звука больше, правда я не видел страха на его лице, это приятно кольнуло где-то внутри. Почему-то не хотелось, чтобы он меня боялся, или вздрагивал при виде меня, как тогда в школе.

— И что это значит? — вдруг подал он голос, я бросил короткий взгляд на него.

— После того, что произошло между нами, я должен на тебе жениться, — посмотрел серьёзно на него и не смог не расхохотаться. — Видел бы ты свою рожу?!

И тут его лицо стало, как сморщенный… В общем, скривился он.

— Ты идиот, Чёрный, и шуточки у тебя идиотские.

Блядь, такой смешной становится, когда злится.

— За такие словечки, Соколов, ответишь… ночью, — при сказанном, член дёрнулся в штанах, включая всю мою фантазию.

И я уже знал, как Соколов ответит, его длинный язык я применю к более приятному занятию. А его рот будет отлично смотреться с моим членом внутри… Блядь, ну и на хуй я об этом подумал? Ходить мне весь день со стояком, сука.

— Сам себе ответишь, — скрестил руки на груди, как девка.

— Будешь пиздеть, ответишь прямо сейчас.

А что? Отличная идея и от стояка избавлюсь.

Артём

После этих слов меня бросило в жар, а в штанах стало тесно. Одна только мысль взять в рот чей-то член взбудоражила и бросила в дрожь. Вот так, на дороге, когда тебя может увидеть куча людей, это… Странно и в то же время возбуждающе. А самое главное, что я этого хочу. Я хочу попробовать его на вкус.

Я мотнул головой из стороны в сторону, отгоняя от себя такие мысли.

— Знаешь, что, Чёрный, — обратился я к нему.

— Что, Соколов? — с хрипотцой в голосе спросил он.