Там, где для тебя нет места - Джулия Леви

– Это виски, – сказал Дэниел, не сводя с нее страстного взгляда. Наблюдая, как она эротично открыла рот и медленно, как бы смакуя, сделала несколько маленьких глотков виски, он возбудился ещё больше. Чувствуя, как пересохло во рту, Дэниел несколько раз сглотнул и залпом опрокинул содержимое стакана.

– Это очень крепкий напиток. Хочешь быстрее напоить меня и трахнуть? – лукаво улыбнувшись, спросила Дженнифер, взглянув исподлобья на Дэниела.

– Ага. Хочу так сильно, что уже конвульсии начинаются, – хрипло ответил Дэниел, забирая стакан у Дженни. Отбросив лишнее в сторону, он притянул девушку к себе, ухватившись обеими руками за края ее футболки. Наслаждаясь пьянящим ароматом мягких волос, чувствуя кончиками пальцев ее нежную кожу, ощущая под майкой гибкость стройного тела, Дэниел испытывал необычный восторг, до конца не понимая, как такая, с виду простая, девушка смогла вызвать в нем, повидавшем и знавшем многих женщин, такую бурю эмоций. Осторожно дотронувшись губами к влажным, немного дрожащим губам Дженнифер, Дэниел с каждым поцелуем становился все настойчивее и настойчивее. Он не хотел сдерживаться, его желание было сильнее всех приличий и клятв.

Не в силах бороться с соблазном, Дженни закрыла глаза. Ей захотелось еще раз почувствовать такие ласковые и такие желанные прикосновения сладких губ, сильных и одновременно нежных мужских рук.

– Я заразная. Не боишься подцепить что-нибудь от меня? – чуть слышно прошептала она Дэниелу, щекоча его ухо. Оторвавшись от неё, Дэниел улыбнулся и, поцеловав её в носик, ответил:

– Нет, не боюсь, потому что это неправда. Дешевая уловка на меня не подействовала.

– Почему ты решил, что я вру? «Чёрт! Как он догадался?»

– Да потому что, когда девушка действительно больна, она не говорит открыто об этом и не твердит каждый раз с такой лёгкостью, как ты. Детка, я уверен – ты чистая, как, впрочем, и я. Ну? Может, попробуем? – не переставая ласкать её, проводя вверх-вниз ладонями по спине, Дэниел снова полез под майку Дженни, еще крепче притянул ее к себе, щедро продолжая осыпать страстными поцелуями.

«Какие мягкие, сладкие поцелуи, в которых просто растворяешься. Какие настойчивые и в тоже время нежные прикосновения, как они возбуждают меня! Я не в силах пошевелиться. Никто ещё так не целовал меня. Между ног так мокро, «малышка» готова. А готова ли я? Смогу ли я насладиться актом любви, как об этом пишут в книгах, показывают в кино, поют в песнях? Не знаю. Как же мне страшно!»

– Дэниел, нет! – с ужасом в глазах Дженни оттолкнула его от себя. Отбежав к стене, она упала на колени и, забившись, как загнанный зверек, в угол, разрыдалась, вспоминая, как Билли тоже иногда бывал с нею нежен, и она каждый раз прощала его, верила его клятвам, что это будет последний раз, и он её отпустит. «Последний раз и я буду свободна! Свобода… Какая же я была наивная дура! Когда я напоминала ему его слова, то получала по рёбрам».

– Дженни, детка, не плачь, – прошептал Дэниел, опускаясь рядом с Дженни. Прислонившись к стене, он притянул ее к себе, крепко обнял за плечи и, ласково погладив по мягким волосам, постарался, насколько это было возможно, успокоить девушку.

– Дэниел, если бы ты знал, как мне страшно. Меня никто и никогда так не целовал. Не знаю, может, не стоит этого рассказывать… но я попробую. Так будет честнее… Я была проституткой. Мадлен подобрала меня на входе в метро, избитую сутенёром, и привезла в центр, в котором я сейчас работаю. Нам не стоит начинать, даже на одну ночь. Правда. Поверь, я не та, кто тебе нужен, – вытирая слёзы, икая, ответила Дженни, желая всей душой убедить Дэниела остановиться.

– Как это случилось? Расскажи мне, как ты оказалась на панели? – тихо попросил Дэниел, прижимая ещё крепче к себе.

– Я приехала из Нампы, когда мне было шестнадцать. Как я оказалась здесь? Всё просто. Сбежала от матери и её дружка, который домогался меня. Когда я все рассказала ей, она и слушать меня не захотела и с такой лёгкостью выгнала из дома, что я была потрясена и растоптана равнодушием и ненавистью ко мне. Я её ненавижу до сих пор.

– Ты могла бы поехать к родственникам?

– Конечно, могла. Но бабушку и дедушку, родителей отца, я никогда не знала – они рано умерли, а другую бабушку я плохо помню – они с матерью перестали общаться, когда мне было пять лет. Где она теперь живет, я не знаю. Когда я была маленькая, я спрашивала у матери: «Поедем ли мы в гости к Ванессе? Почему бабушка не приезжает к нам?» Андреа всегда злилась и делала вид, что не слышит меня. Братьев и сестер у меня нет, тетушек и дядюшек тоже. Поэтому единственным вариантом было уехать подальше, чтобы мать с Айком меня не нашли. И я выбрала первый попавшийся город. Им оказался Нью-Йорк. Очутившись здесь, я не знала, куда мне пойти, что делать. По дороге я мечтала, что на новом месте начну всё сначала, что обязательно буду счастлива, оказавшись на свободе. Но, зайдя не в то время и не в то место, я познакомилась с Билли, который оказался долбаным сутенёром. Я, как последняя дура, поверила ему. Хотя что можно было ожидать от шестнадцатилетнего подростка? О Боже! Как же страшно вспоминать прошлое!

– Дженни, если тебе тяжело, можешь не рассказывать, – стиснув еще крепче её в объятиях, Дэниел смотрел широко открытыми глазами в пустоту, мысленно представляя все страдания и ужас, пережитые Дженнифер.

– Нет-нет, я сейчас, все хорошо… – шмыгая носом, Дженни смахнула ладонью слезы с глаз и, немного помедлив, продолжила:

– Четыре года я работала на Билли и четыре года я сопротивлялась, как могла. Когда я поняла, что бла-бла-бла про колледж, про высшее образование, про достойную работу – это просто приманка для того, чтобы я доверилась ему, отступать уже было поздно. Все мои документы, деньги, пускай и небольшие, были у него. Так я оказалась в лапах этого подонка. Идти было некуда. Однажды я попыталась сбежать, но он быстро вычислил меня и вернул назад. Этот гад неделю морил меня голодом, надеялся, что я сломаюсь. А я молчала и ни о чем не просила. Когда стала терять сознание, Билли, видимо, испугался, что потеряет товар, и начал откармливать. Как я выжила тогда – до сих пор не понимаю, – закрыв лицо руками, Дженни снова разрыдалась, уткнувшись в грудь Дэниелу.

– Дженни, не плачь, детка, умоляю. Я рядом. Я теперь всегда буду рядом, – прошептал Дэниел.

– Не выдержав очередного избиения из-за того, что отказалась обслужить клиента, я каким-то чудом сумела все-таки вырваться из его лап. Но, надо честно признаться, мне помог в этом «Талидомид». Я украла его у одного врача, моего постоянного клиента. Накачав снотворным Билли, я думала, что он сразу откинется, но не тут-то было. Сколько силы в этом чуваке, просто удивительно. Почувствовав неладное, он накинулся и так начистил мне, что я еле-еле унесла ноги. Избитая, в полусознательном состоянии я доползла до метро. Выбившись совсем из сил, я плюнула на себя: будь что будет. Но, как оказалось, мир не без добрых людей. К моему счастью, меня подобрала Мадлен. Я всю жизнь буду благодарна ей за то, что она не прошла мимо, что спасла меня. Первое, что она сделала, – это вызвала службу спасения и сопроводила меня в госпиталь. Через неделю мы приехали в Serma, где Мадлен, собственно, и работала. Она познакомила меня с руководителем этой службы, миссис Джонсон, её сотрудниками и девушками, которые побывали в моей шкуре или подобной ситуации. Мадлен объяснила мне, что я теперь могу оставаться там до тех пор, пока не найду работу и дом. Мне хотелось кричать от счастья и осознания того, что теперь я свободна, что теперь я независима, что меня больше не будут продавать и использовать каждый вечер, как вещь. Что Билли больше не будет меня бить и скальпелем делать метки на моей спине, считая обслуженных клиентов. О Боже, смогу ли я когда-нибудь забыть тот ад, в котором жила? Не знаю…