Возрождение Феникса. Том 7 - Григорий Володин

Между тем Беркутов (или Перун?) схватывается в рукопашной с обожженным и дымящимся хаоситом. Гринвес пытается удержать в сожженных руках Самобой, но кнут рассыпается пеплом.

— Бой со мной — не честь тебе, мятежник! — бросает приговор Арсений. — Это казнь предателю. Больше ты не лорд-командор. Всего лишь червь.

Но хаосит всё же оказывает отпор. Они схватываются вплотную. Натужная борьба, сиплое дыхание с обеих сторон, извержение огня и молний, а затем гигантские всполохи пламени, в которых пропадают фигуры дерущихся. Кажется, этот столп огня можно увидеть даже из космоса.

К счастью, леса спасает от пожара разразившийся дождь. Струи воды падают из свинцовых туч, заставляя пламя неистово шипеть и исторгать клубы дыма.

Поверженный хаосит катится дымящейся кучей. Безобразная черная горка еще стонет, еще жива.

Огневики свистят, описывают дымящиеся узоры в воздухе, и каждый новый орнамент сопровождается ором твари и брызгами крови. Четыре взмаха — и четыре отсеченные конечности отлетают в огонь.

— Убейте его! — гремит Беркутов, отвернувшись от изуродавнного хаосита. — Добейте паскуду!

Шаг к хаоситу делает африканец— динозавр, но Беркутов тут же окрикивает:

— Чугун, да не ты! Он демоник! Твоя жива пропадет!

— Да не боись, — отмахивается огромной лапой «молодой вождь» Боби Арку. — Я хвал демонскую розу.

— Но тогда его фракталы пропадут, — объясняет победитель хаосита. — Пускай демоники убивают. Шершень, за тобой отбор.

Недолго думая, к хаоситу бочком подходит Али, и пока Шершень думает над дилемой, Крокодил хвостом разбивает черную черепушку Гринвесу.

— Оя, — удивленно оглядывается Али. — А йа слачаяна, аднака.

Но Беркутов не видит этого «слачаяна». Как и остальные демоники. Потому что на глазах всей толпы Кали неожиданно хватает Арсения, притягивает к себе, обнимает его за шею, прижавшись губами к щеке, прямо к пышущей жаром татуировке Коляду:

— Перун, ты вернулся! — мурчит свирепая княгиня.

— Эм, Кали? — ошарашенно вертит головой Арсений. — Здесь нет князя Перуна, госпожа.

— Ошибаешься. Он очень близко, — Кали трется вздернутым носиком об его щеку. — Твоя жена соскучилась, дорогой. Тебе сегодня не отделаться от супружеского долга. Чур в спальне я первая. София с Аяно и Дана пускай ждут, пока твоя Кали насытится.

В глазах Арсения вспыхивает такой неподдельный ужас, что демоники сразу же жалеют бедного дворянина. Ситуация не из простых. Особенно учитывая, что Кали не убрала Когти Махжи, и багровые резаки горят на нежных руках, обнимающих светлую голову Беркутова.

Один лишь Чугун показывает Беркутову большой когтистый палец.

— Узнаю брата совершенного Фалгора, — щерится широкая пасть динозаврика. — Хоть и строишь из себя монаха, не забываешь прибрать лучших красоток. И так на каждой планете он делал, — объясняет Крокодилу.

— Я тябя с дачкай пазнакомлю, диназвра, — обещает Крокодил. — Вёт гдя истяняая крясата! К тама же хвастятая, не то что эты.

Африканец задумчиво смотрит на Али.

— Хвостатая, говоришь? — и хлопает по ягодицам Бритву, всё так же лежащую у себя на плече. — А почему бы и нет?! Знакомь со своей принцессой, зеленый.

Взгляд побратима Фалгора, полный обреченной мольбы, он будто бы и не замечает.

* * *

Объятия Кали оказались неожиданностью. Еще большим шоком то, что меня назвали Перуном.

Э, нет, так не пойдет. Мне еще жить хочется.

Пахнет от Кали приятно, да и женщина она достойной красоты. Но ведь же грохнет, когда поймет свой косяк.

С чего ее так вообще повело? Да, магнетизма я выпустил порядочно, психические волны затопили половину поляны и выпрыснули дальше в лес. Это не пламя, которое способен потушить осенний дождь. Но опять же, галлюцинации я внушать не умею. По крайней мере, напрямую. А вот выверты травмированной психики под воздействием магнетизма предсказать не ручаюсь.

Кто бы знал, что уверенная в себе княгиня на самом деле подвержена глубокому психическому расстройству.

Видимо, у Кали на душевное равновесие давно давит большая нагрузка. Сильно переживает из-за мужа, скорее всего. А еще усугубляют бои с Гончими в Прикаспии. В эту же копилку добавим тревогу за детей, ведь любая опасность, в первую очередь, грозит молодым наследникам Дома Бесоновых. Ну еще не забываем Бемижара. Отец-император только знает, что Владыка слова успел наплести Кали наедине. Эх, просил же не говорить с Жаворонком без меня.

И вот получаем психически травмированную женщину с опасными Когтями.

Захваченный врасплох, я оглядываюсь. Чугун, болотопс жирный, что-то там обсуждает с Али и полностью игнорирует мою беду. Наверно, мстит за Наташмяу. Когда же он забудет ту содомию уже.

Ладно, придется самому.

Осторожно обнимаю Кали за спину, второй рукой глажу ее по волосам.

— Ольга, я не ваш муж, — спокойно говорю. — Я — ваш зять.

Тишина. Демоники вытаращили глаза. Для них это настоящее шоу.

Кали удивленно отлипает от меня и щурясь оглядывает мое лицо. Татуировки угасли, но огонь вокруг еще не полностью потух.

— Сеня?! — округляет глаза Кали. Она в шоке, но тут же берет себя в руки и пытается хохмить. — Обозналась, прости. Хе.

Княгиня и отходит, но чувствует себя неловко после недавней сцены. Это видно по движениям и походке. Чтобы отвлечь вылупившихся демоников, Кали распоряжается:

— Огонь потушите. Шершень, а это что за лошади неясные?

— Егерь и Ярая, госпожа.

— Чего?!

— Удары кнутов превратили их в ездовых животных, похоже….Али, ну-ка живо слезь с Ярой!

— Я хача покатятса. Яра не пратив, аднака, — ворчит Крокодил, уже оседлавший одну из «лошадок». Та, не обращая внимания на новоявленного всадника, продолжает щипать траву.

— То, что она стала немногословная, не значит, что теперь можно садиться ей на шею, — ругается Шершень. — И на спину также. Уважай боевого товарища, Крокодил!

— Ладня, — нехотя слезает мутант-демоник с черной монстролошади.

— Мда, — Кали сбита с толку. — Ярая и Егерь, значит. В первый раз вижу такую метаморфозу. Ну, хватайте их за гривы что ли.

— Забираем с собой? — спрашивает Шершень.

— Конечно. Бесоновы своих не бросают, — решительно заявляет Кали. Вроде она вернулась в норму.

— Вы сможете их обратить обратно в людей? — спрашиваю с живым интересом. Всё же очень любопытны границы возможностей биологов Бесоновых.

— Не исключено, — Кали старается не смотреть мне в глаза, хоть и держится браво. — Сырье с Нижних миров превратит и обезьяну в человека, если нужно. Но опять же, это займет время, — она обращает взгляд на пепелище. — Останки хаосита тоже в мешок соберите. Закончили? На базу тогда.

Назад в Преображенку возвращаемся без потерь, разве что только немного в преображенном составе. Два демоников обратились в монстролошадок, Бритву же Чугун спустил на землю, но девушка теперь сама не отходит от Префекта, всё время держится рядом. Обаяние, харизма и магнетизм старого похабника не дают ей шанса