Невеста в награду - Наталья Сапункова

Иларис захлопнула ставни на окне, и постояла немного, прижавшись лбом к холодной каменной стене, прочитала молитву, чтобы успокоиться, и продолжила подниматься по лестнице. Голова кружилась, немного шатало, и напрасно она не взяла с собой лампу. Ещё немного. Вот…

Она толкнула дверь и вошла в спальню. Распустила шнуровку на платье и сняла его, бросила на низкое кресло, и со стоном удовольствия вытянулась на кровати. И провалилась в сон, сразу.

Когда некоторое время спустя кто-то рядом пробормотал что-то про демонов преисподней, а потом накрыл её одеялом — она не слышала. И очень жаль. Потому что это сделала точно не её горничная…

Иларис не любила сны, потому что они редко доставляли удовольствие. Да чего там — никогда. Лучше спокойно спать до утра. Сновидение — это всегда тревога, предвестник нехорошего. Но в эту ночь…

В эту ночь она спала сладко. Даже более чем. Фея сновидений была щедра на этот раз и отправила её в счастливое время первых месяцев замужества, когда муж после свадьбы увез её в отдалённый маленький замок среди лесов и цветущих лугов.

Муж, лорд Эстон Шалль, был сильным и красивым. И умелым любовником, добрым и внимательным. Действуя не спеша, он довольно быстро разбудил чувственность в недавней робкой девочке, которая досталась ему в жёны. И он остался её единственным мужчиной, так что вспоминать, кроме него, было некого.

Про любовницу с двумя детьми, с которой муж не собирался расставаться, она узнала много позже, незадолго до его гибели на охоте. И свекровь уверяла, что это удел всех благородных женщин и не надо быть дурочкой…

Но это все осталось за пределами сна. А во сне — она была счастлива.

Он был рядом. Она прикасалась к его обнаженному телу. Его ладонь по-хозяйски прошлась по ней, приподнимая сорочку, от колена до ключиц, огладила упругую грудь, накрыла… у него были жесткие пальцы, но ласкали они нежно. Вот горячий язык коснулся…

— Милорд, не останавливайтесь, прошу вас… о милорд!

Глухой шёпот в ответ:

— Да, моя леди, даже не сомневайтесь…

— О, Эстон…

Он отодвинулся… вот зачем?!

По телу гуляли горячие волны, ей хотелось прижиматься, тереться, ласкаться. Она бы укусила его — вздумай он, к примеру, уйти!

Его дыхание, глубокое, хорошо слышное. Его грудь, заросшая тёмными волосами, пальцы в них путаются, и это приятно, и гладить его ей так нравится.

Он продолжает её трогать, но уже через рубашку. Он стал холоднее. Больше не целует. Прижимает к себе — в ответ, потому что она не даёт себя оттолкнуть.

— Эстон, что случилось? Вы больше не любите меня?

— Вы сейчас меня с ума сведете, моя леди…

Он медленно обводит пальцем её лицо, трогает губы, проводит ладонью по спине. И ей искренне непонятно, зачем он медлит и не переходит к главному, она уже давно бедром ощущает… всю величину этой непонятности.

Он её целует, чересчур осторожно, опять кладет руку на грудь, в его большой ладони её грудь прячется вся, целиком.

Он пытается что-то ей объяснять, как неразумной девочке.

Тут появляется отец мужа, бросает что-то отрывисто — она не понимает, она смотрит на Эстона. Но она в дорогом платье с золотистой каймой, в шелковом плаще, с брошью Бентенуров на левом плече. Рядом стоит свекровь, столь же парадно одетая. Старшей невестки нет — та последнее время больна. Они встречают посольство из горных княжеств, послы уже появились в воротах, огромные мужчины в косматых плащах.

— Эстон?! — она с грустью сморит на мужа, но ему нет до неё дела, его взгляд устремлён туда, на посольство.

И она понимает, что это всё, это был их последний раз.

Слёзы текут по щекам…

Но он подходит и обнимает её, целует в губы, и теперь она пугается — как можно, при всех?!

Но опять никого нет. Они снова одни. Но уже всё изменилось. Теперь она удобно пристраивает голову ему на плечо, и он не возражает. Он гладит её по волосам. Они снова в постели, ну конечно. Темно и никаких послов в мохнатых плащах.

Она на миг распахивает глаза, смотрит в пустую темноту, и снова прижимается к нему щекой. Ей что-то снилось сейчас?

Он поворачивается немного, обнимает, закидывает на неё ногу, она ёрзает, устраиваясь удобнее. Им так хорошо вдвоем в этой темноте.

— Спите, леди, — говорит он и снова её целует, теперь в щеку.

Чуть позже он осторожно отодвигается. Она улыбается и перекатывается, и снова оказывается с ним рядом. Это шалость. Это приятно. Им обоим хочется любви, и его желание опять так очевидно. Но теперь им хочется разной любви. Ей — спать, но непременно с ним рядом, прикасаясь, слыша его дыхание и впитывая кожей его тепло. Спать, и невозможно сопротивляться.

Он соглашается, кладёт руку ей на грудь и надолго остаётся неподвижным.

Потом Иларис открыла глаза, когда вокруг уже светало — наступило раннее утро. Она огляделась, недоумевая и сомневаясь — она ещё спит? Потому что было непонятно…

Мужчина рядом с ней пошевелился — он не спал. Он повернулся, скрипнула кровать. Их взгляды встретились. Иларис подскочила на подушках, села, закрываясь одеялом. Этого не может быть.

Мужчина рядом с ней! В постели.

— Да как вы посмели, лорд Конрад?! Как вы сюда попали?!

Тяжелый подсвечник со столика, кажется, сам прыгнул в руку — она не заметила, как схватила его. Замахнулась. Она была потрясена. И в ярости.

Её разум отказывался это принимать!

И тут же на её запястье сомкнулись его сильные пальцы, повернули, заставив уронить подсвечник на одеяло.

Он взял его другой рукой, бросил под кровать.

— Не надо так, леди. Убивать меня вроде не за что.

— Как вы сюда попали? — прошептала она.

Такой дурацкий и несущественный вопрос. К тому же она уже поняла.

— Я гость в Нессе, леди, — пояснил он с легкой усмешкой. — И мне любезно предоставили эту комнату.

Ну конечно. Несколько долгих мгновений всё же потребовалось ей, чтобы даже не понять, где она находится, а поверить в это.

Это не её спальня. Это комната лорда Конрада Бира. Остальных женихов поселили поблизости, в этом же крыле. А её комнаты этажом выше. Получается, прямо над этими.

Она ошиблась на один этаж. Никогда ещё с ней не случалось ничего подобного…

— Может быть, это вранье, что ваш муж лорд Шалль погиб на охоте? Может, он погиб от подсвечника в нежной руке любимой? — продолжал потешаться лорд Конрад. — У вас странные наклонности, леди Шалль. Сначала совращаете, потом…

— Что?.. Совращаю?! — она опять прошептала это, потому что голос вдруг пропал.