Мисс Лягушка в поисках счастья - Мэри Кенли

Похоже, Пипа, наконец, это поняла и бодро поплыла прочь с заколкой. Я же попыталась немного расслабиться. Что ж, местные живут не так уж и плохо. Им даже весело, как могу судить.

Но толстые водяные точно не в моём вкусе. Вот если бы он был накаченным красавцем. М-м-м, я бы его и синюшным приняла! Интересно, а в этом мире есть русалы?

Я бы посмотрела! Хотя, ниже пояса всё равно хвост. И как русалки размножаются? Икру мечут?

Пока я задумывалась над вопросами вселенского масштаба, Пипа ко мне вернулась. Она решительно схватила меня за голову (ай!) и начала тянуть из крепких объятий кикиморы. Больно-о! Впрочем, моё тельце медленно выскальзывало. Пока с коротким «чпок» мы с Пипой не отлетели в стенку пещеры. Кикимора просто перевернулась на другой бок, особо не переживая насчёт пропажи.

Уф. Вот и славно.

Мы с Пипой быстро поплыли на выход. Идеальная командная работа!

— Дай пятюню лапкой! - вот с чего начала я разговор, когда мы выбрались.

Пипа хлопнула меня в перепончатую ладошку и восторженно вскричала:

— Теперь у нас точно хватит жемчужин, Нинель! Мы справились!

Для начала мы с Пипой условились найти тихое место, где можно было бы спокойно впасть в магическую спячку. А что может быть лучше родного болота?

Вот туда мы и направились.

Если честно, я давно запуталась в направлениях леса, болот и всего остального. Собственно, Пипа тоже страдала топографическим кретинизмом, поэтому мы постоянно спрашивали дорогу у местных птичек и жаб.

А вы знали, что здешние кукушки вполне разговорчивы?

— Кукушка-кукушка, накукуй, сколько мне жить осталось?

— Ку, - коротко отозвалась одна.

Повисла тишина.

— Эй! - сразу же возмутилась я. - Ты совсем с дуба рухнула?

— Я тебе не пророк, - хихикнула засранка.

С жабами общение тоже не задалось... Кумушки жутко высокомерные (и уродливые).

Тащить жемчужины было тяжело, благо, я догадалась заранее сделать переносную сумочку из листьев и травы. Плели мы её очень долго, но в итоге вышло. Что-то не особо красивое, зато удобное, хех.

— Далеко же мы забрели. - бурчала я, пока мы с Пипой старательно тащили награбленное честным трудом. И всё же, до обиталища болотниц так и не добрались (нервы сдали, понимаете ли).

Но. Мы худо-бедно доползли до того пруда, который стал местом моего рождения. Что ж, думаю, он вполне сгодится для употребления жемчужин!

— А ты уверена, что здесь безопасно? - немного нервно уточнила Пипа.

Бедняжка получила моральную травму по ходу нашего путешествия и я не могу винить её за излишнюю бдительность.

— Ну, я здесь родилась, - пожала плечами, - ничего опасного рядом не водилось.

— Давай тогда обустроим лежбище. Кто знает: долго ли мы проспим? - разумно предложила Пипа.

Я радостно кивнула, хотя лапки мои ныли от бесконечной дороги. Раньше я была ленивым человеком, но теперь, чтобы вернуть былое тело (и вновь начать лениться), приходилось бродить с утра до поздней ночи.

Спали мы с Пипой мало, отдавая все силы цели. Моя оранжевая подруга нашла уютное дупло, в которое мы накидали мягкой травы. После этого, Пипа нерешительно на меня посмотрела:

— Н. Начнём?

Она вытащила две жемчужины из заколки и со вздохом проглотила их по очереди. При этом, Пипа бормотала:

— Хочу стать Королевой Жаб! Хочу-хочу-хочу.

Ох. Я уж и позабыла о её цели. Даже как -то грустно стало: ведь наши пути с Пипой могут разойтись.

«Ничего не поделаешь, Нинель» - постаралась уговорить себя и придвинула поближе оставшиеся жемчужины. Они мирно поблескивали, приглашая к перерождению.

Я взяла одну и проглотила, ощутив ток горячей магии внутри. Потом съела и вторую, приговаривая:

— Хочу стать кикиморой.

Я... Не была уверена, что это сработает, но надеялась. Вначале ничего такого не произошло, разве что резко захотелось спать. Используя последние силы, я забралась в дупло следом за Пипой и рухнула на лежанку, сразу же вырубаясь.

Утро вечера мудренее.

* * *

— Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! - Влад ругался, склонившись над моим бессознательным телом, измаранным в грязи. - Твою мать, Наташа! Срочно вызывай скорую!

— Да пытаюсь я, пытаюсь! - в её голосе прорезались отчаянные истеричные нотки. - Не ори на меня, тут сигнал слабый!

— Она п-почти не дышит, - Влад побледнел, - боже, нам капец.

— А-алло? Скорая? Нам нужна помощь, наша подруга. В болоте. Да, жива, но.

— Почему я вообще тебя послушал? - нервозно выпалил Влад, когда Натаха, наконец, вызвала подмогу.

— Что?! - взвизгнула она. - Меня во всём винишь?

— Вдруг она умрёт? Что нам делать? - воскликнул парень.

— Не мы ведь её у-убили! - пискнула Наташа. - Эт-то несчастный случай.

— Но именно ты предложила уйти подальше, - огрызнулся Влад. Он пытался оказать первую помощь (очень криво и странно).

Даже шлепнул по моему лицу. Эй, козёл, оставь в покое моську! Ты мне сердце разбил, хоть лицо не трогай!

— Откуда же я знала, что она такая неприспособленная? - выпалила Натаха, защищаясь. Что?! Зараза лживая, я ведь говорила тебе о том, что в походах ни шиша не шарю!

— Л-ладно. - примирительно буркнул Владик. - Мы просто дождёмся помощи. У тебя есть телефон её матери?

Где-то был.

Их голоса начали слабеть. Я всеми силами рвалась досмотреть до конца странный сон, но контуры былой реальности стремительно таяли, растворяясь на глазах, будто отрезали мне путь домой.

Сознание погрузилось во тьму, но я чувствовала... Нестерпимый жар. Он рождался в сердце и прожигал всё моё тело изнутри. Странно. Почему это так приятно?

Потом, правда, пришла первая осознанная боль. Моя кожа пылала от невыносимой агонии, словно её растягивали в разные стороны! Ох, чёрт.

Жар потихоньку спадал и, вместе с ним, в моём сознании мелькали более спокойные сны о прошлом и чём-то совсем неважном. М-м-м, абрикосовое варенье. Хочу варенье с хлебушком!

На этой мысли я и проснулась.

Солнышко припекало веки, птички пели над головой. Я кожей чувствовала сырость и прохладу, царившую вокруг. Медленно разлепила глаза и уставилась на голубое небо без единого облачка.

Хм. Ауч, как затекла шея! С коротким шипением начала её разминать, как вдруг. До меня дошло.

Шея! У меня есть нормальная шея! Я. Я стала человеком!

Подскочила, радостно взвизгнув. У, да! Так держать, Нинель!