Путь к себе - Анна Летняя

После столь радужных перспектив я убедилась, что мне необходимо самое дешевое гражданство спутника или станции. Оно даст мне возможность воспользоваться не только безопасной зоной и вызвать охрану станции, но и работать, оплачивая меньший налог. Покупать пищу не в числе последних, иметь доступ к одежде и обуви. Не самая завидная перспектива, но что тут поделать. Главное, возможность позвать помощь, если того потребует ситуация. Безопасными зонами называют участки в любом коридоре при приближении к которым, при условии зашкаливающего пульса, повышенном потоотделении и обнаружении прочих факторов нервозности, я получу защиту энергетического поля. Оно-то и сохранит мою жизнь до прибытия охраны или военных. А тот, кто не обладает статусом гражданина, такой шанс на спасение не получит. Щиты не активируются без поддержки чипа с гражданскими метками.

Вот такая современная справедливость в действии. В моем времени даже бомжам оказывали некоторую медицинскую помощь и не отказывали в праве на защиту. Забирали в КПЗ, даже понимая, что бездомный специально тащил дорогущий коньяк в супермаркете, желая попасться и выспаться, получив хоть какую-то еду бесплатно. Может, не все служители правопорядка так поступали, но часть из них отгоняла шпану, не позволяя избивать бомжей.

Тут же творилось полное беззаконие в моем понимании. Я не хотела идти на котлеты или органы, не имея ни малейшего шанса выжить. Мечтала пожить хоть немного и, по возможности, счастливо. Ну, а пока мне остается тянуть время, продлевая свое нахождение в клинике, как можно дольше, и активно познавать местный быт. А еще я очень много плакала и думала, готовясь к новому быту. Ради него я разговаривала с местными, подыскивая хоть какую-нибудь работу на будущее. Сейчас не до перебора и поиска профильной, хорошо оплачиваемой. Современного образования у меня нет, а это значит, что сейчас я не обладаю достаточным объемом знаний. Рассчитывать на что-то хорошее из имеющихся вариантов я точно не могу. Но меня радовала оговорка Сорты, что граждане имеют права работать еще до получения образования. Главное — море желания и стремления заработать на кусок хлеба. Она и сама является тем самым примером подобного ослиного упорства.

Сорта прибыла с мелкой станции на планету, и от санитарки поднялась до уровня частной высокооплачиваемой сиделки. Приглянулась своей исполнительностью нескольким значимым местным и получила особую должность. Теперь вот смотрела за такими особенными, как я, отмечая любые отклонения от требуемых условий. Следила за не бедными клиентами фирмы, находясь при них круглые сутки. Присматривала за требовательными роженицами, теми, кто ожидал регенерации конечностей или замену органов, ну, и за умирающими от старости, не пожелавшими жить еще в одной молодой телесной оболочке.

Как медик или сиделка я точно не смогу трудиться. У меня нет приличных знаний даже анатомии человека, а к нему прибавились множество других рас. Но сортируя продукты на складах или убираясь, есть возможность хоть немного заработать. Забавно, что при засилье роботов не все владельцы и арендаторы доверяли бездушной программируемой технике драить полы и смахивать пыль. Но мне такое чудачество было лишь на руку. Уж мыть полы я умею, как и любая русская женщина, независимо от статуса и возраста. Пусть не всю жизнь, но часть ее, я вполне сносно поддерживала собственное жилье в чистоте.

Но до отъезда было еще далеко. Мое новое тело еще не обтянули кожей, и мы только начали тренировки прямохождения. Смотреть на себя в зеркало мне все еще не разрешали, но я и так понимала, насколько непривлекательно сейчас выгляжу. На тушку мне натянули специальный комбинезон из материала, похожего на настоящую человеческую кожу, не прилипающий и не стесняющий движения. Этакий вакуумный пакет, что не давал открытым участкам плоти сохнуть, пока моя новая оболочка находится в процессе изготовления. Для меня это звучало, как если бы мой упаковочный пакет запаздывал при доставке, и я временно использовала простой бесплатный фасовочный. Подобное сравнение спасало меня от сумасшествия и накрывающей порой с головой брезгливости. Новое тело, кожа, внешность. Придумали же современники выбирать нового себя, словно собирая конструктор или заказывая вещи в дорогом магазине.

Голова шла кругом от разнообразных технологий и новых направлений в науке, что порой поражали мое воображение своей неординарностью. И на фоне всего этого высокого и недоступного, я училась снова ходить, держась, как ребенок, за руку сиделки, страхуемая роботом-помощником. Пробовала самостоятельно глотать воду, так как пока еще пищевод и все внутренние органы были не готовы к более серьезной работе. Старалась поднять руки над головой больше десяти раз в положении сидя или вытянуть их вперед, лежа на кровати.

Сейчас эти элементарные действия оказывались для меня сверх сложными. Даже поддерживать разговор дольше часа я не могла. Наваливалась такая слабость, что я едва не отрубалась на полуслове.

— Все в порядке, Алина, не тревожься. Сейчас ты проходишь привыкание, и оно серьезно ограничивает твои способности, — успокаивал меня мой доктор. — Пройдет день-два, и будет куда легче. Поверь мне на слово, как пережившему подобное переселение в новое тело. Да-да. Однажды и мне пришлось стать пациентом своей же клиники. Попал неудачно в замес между двумя бандами. Отдохнул, называется, в свой единственный выходной за месяц.

— Как так вышло? — едва ворочая языком, спросила я. Неужели этот новый мир столь опасен, раз ему пришлось менять тело полностью. — Если это вполне удобно, расскажите мне подробности.

— Это не секрет. Тело я получил по льготной цене, как работник. Не полностью созданное, а дубликат моего со слегка подкорректированными генами. Мне убрали пару болячек и шанс от них погибнуть в будущем. А как сильно пострадал… Был на планете в гостях у родителей. Вышел из дома с отцом, и на остановке оказался в эпицентре стрельбы. Папа был ближе к безопасной зоне, его притянуло автоматически, а я стоял на три роковых шага дальше от нее. Вызов военных и медиков чип послал мгновенно, но пока они ехали… На выстрел из парочки бластеров много времени не требуется, особенно если они не оглушают, а убивают.

Он покачал головой, и я заметила печаль во взгляде. Как не старался мой доктор показать свою радость наивной инопланетянке, в этот раз у него ничего не выходило.

— Ну, это не важно. Наши случаи совсем не похожи, да и у тебя страховка теперь намного круче моей. Если в промежуток с текущего момента и до ста лет тебе потребуется лечение или замена каких-либо органов, то я или любой другой врач, работающий на нашу компанию, проведет замену или корректировку рабочих функций. Как помните, подобное вам проведут неоднократно.

— Приятно это слышать.

— А мне приятно угождать тебе. Кстати, по истечении ста лет ты сможешь покупать пятилетний контракт с подобными условиями, как если бы это была привычная тебе страховка. Да, это будет не дешево, зато тебя спасут, если что случиться. Даже повторная смерть, как от болезни, так и от несчастного случая.

Сглотнув, я кивнула, слушать о подобном мне все еще было странно. Но это их правда и их цены, за которые они продают долголетие и здоровье. И судя по всплывающим в моей голове цифрам, подобное могли себе позволить далеко не все. Гражданство на планетах в два раза дешевле одного нового тела. Даже одна почка потребует больше средств, чем мое будущее гражданство.