Как я встретила вашего папу  - Стелла Грей

Но сегодня я впервые проснулся от звона посуды и от запаха жареного бекона с собственной кухни!

С усилием продрав глаза, долго осматривался, щурясь спросонья: был уверен, что мне чудится, но нет… Виденье было явью и имело весьма аппетитную попку.

Мимо меня, шлепая босыми ногами, прошла Эмма. Она ходила открывать окна, при этом двигалась так грациозно, будто приглашала на грех… Хотя последнее вряд ли – на женушке была самая нелепая из всех пижам, с кроликами. Розовыми, мать их, с длинными ушами и совершенно ненормально огромными глазами. Будто обкурились.

Я перевел взгляд на удлиненные шорты Эммы, поморщившись от их антисексового кроя, и посмотрел на часы. Шесть часов! Шесть!

– Ты нормальная вообще? Время видела? – спросил, пытаясь зарыться обратно под подушку, но то и дело приоткрывая один глаз, чтобы посмотреть на вставшую рядом женушку.

С моего ракурса снова открывался неплохой вид на ее попу: два упругих ореха, которые не портила даже ужасающая одежда. Эмма стояла ко мне спиной, что-то убирая со стола, после чего ушла к плите, продолжив готовить.

– Черт, – бурчала она, – у тебя даже этикетки с посуды не сняты. Как можно так жить? Зачем вообще покупать все это, если не собирался пользоваться? Какой-то бред, честное слово…

Я согласно вздохнул. Бред – самое подходящее слово. Сказано же было – утварь купили как аксессуары к кухне. Бабы покупают себе украшения в неизмеримых количествах, а носят только два-три самых любимых, так и здесь. Я пользовался чайником и тостером. Еще холодильником, разумеется…

– Шесть утра, – продолжала озвучивать собственные мысли Эмма, не поворачиваясь ко мне лицом. – Кто спит в такое время?

– Ответ “все нормальные люди” пойдет? – предположил, пытаясь вообще вспомнить, когда в последнее время вставал так рано.

В офис обычно ездил к десяти, в основном предпочитаю работу удаленно. А других реально важных дел не было.

– Вот именно, что все нормальные люди встают рано, – парировала Эмма. – Чтобы успеть привести себя в порядок, сделать пару-тройку упражнений, принять душ, позавтракать, доехать до работы или учебы…

– Угу. – Поняв, что она не умолкнет, я откинул в сторону подушку и посмотрел в потолок, обдумывая, точно ли хочу бабла от Мег?

– Я, кстати, жаворонок. – Словно решив добить меня, Эмма подошла ближе и, наклонившись надо мной, улыбнулась. – Привыкай, муж. Теперь так вставать мы будем каждый день.

В ее довольном голоске сквозила неприкрытая издевка. Особенно в слове “муж”. Это было так забавно, что даже раззадорило меня немного. Похоже, моя женушка с сюрпризами в виде скверного характера и упертого нрава. Мне всегда такие нравились, они стонут громче покладистых овечек, и оргазм с такими в два раза приятнее.

– Ты так строга. – Я поиграл одной бровью, глядя на жену снизу вверх.

– Строга? Совсем нет. Я просто все еще обдумываю условия, Хьюго. – Она улыбнулась мне, и – показалось – в глазах Эммы мелькнул азарт. – Нам будет весело вместе.

– Жаворонок в семье – это плохая примета, – постановил я и все же встал с дивана, косясь на подозрительно довольную женушку.

Эмма

Мои выводы о Хьюго были очевидны. Богатенький холеный мужик, никогда не ведавший трудностей.

Это становилось заметно по всему, по каждой мелочи его поведения. Он не мог приготовить на кухне элементарного, это я поняла не только из его слов, но и когда утром открыла холодильник.

Одинокий йогурт, упаковка молока, ветчина в вакууме и яйца. Все!

Зато в поисках сковородки я обнаружила целый бар дорогущего алкоголя. Сразу стали видны приоритеты моего “мужа”.

Кошмар! А ведь от этого человека был в восторге мой отец. Что он там говорил? Хьюго – меценат клиники?

Вполне возможно. Почему бы не быть меценатом, если есть деньги, а благотворительность дает определенные поблажки с налогами? Другое дело, что я пока узнавала Хьюго с неофициальной точки зрения, оценивала, куда встряла, и выбирала из нескольких зол меньшее.

Пока “темная лошадка” муж выглядел лучше “козла”, который спал еще и с моей подругой и женился на ней в итоге.

При воспоминании о последнем мои руки невольно сжались в кулаки, а в горле застрял ком. Только не плакать!

– А что ты там готовишь? – будто кот, из-за моей спины выглянул Хьюго, повел носом, почти замурчал.

Он стоял позади, заглядывал через плечо в сковородку, и от него пахло зубной пастой. – Угостишь?

Я никогда не была вредным человеком, хотя иногда очень хотелось стать им. Вот и сейчас, почему-то возникло сильное желание поиграть в стерву, сказать – нет, одна все съем, а ты жди, пока принесут завтрак, который вчера заказал.

Но в этот момент почему-то мне пригрезилась старушка – бабушка Мег, почему-то похожая на Макгонагал из Гарри Поттера. В моем воображении она сидела в инвалидной кресле, тяжело дышала и смотрела на меня с такой затаенной надеждой, что сердце щемило от тоски. Весь ее вид говорил, что смертный одр уже близко, а за внука волнение не оставляет. В руке у старушки красовалась табличка “Всего два года, Эмма. Два года! Сделай из него человека и иди с миром!”.

– Угощу, – вздохнула я, выключая плиту и раскладывая омлет по тарелкам, где уже лежали поджаренные ломтики бекона.

– Ты такая милая, воробушек, – проворковал Хьюго, и я тут же пожалела, что не надела сковородку с едой ему на голову.

– Еще раз…

– Да слышал я, слышал. – Мальбони примирительно вскинул руки вверх и улыбнулся: – Дай проснуться, Эмма, дорогая, и больше я не посмею обзываться. Пахнет восхитительно.

Я промолчала.

Завтрак тоже ели молча, лишь под конец Хьюго заговорил.

– Тебе, наверное, хочется знать дальнейшие планы? Вечером мы едем знакомиться с моей семьей. В дом отца. После смерти матери он живет там один, но сейчас уже с месяц у него гостит бабуля со своей свитой. Свита – это дополнительная родня и приложение в виде неизменного помощника. И псина. Сама все увидишь. Так что сделаем им сюрприз нашим появлением.

Я даже застыла на одно мгновение с вилкой, не донесенной до рта. Только что до меня дошло: семья Хьюго еще не в курсе того, что у их сына появилась я. Жена. Не их круга. Наверняка все они до сих пор считают, что Тереза все еще невеста этого алкоголика, и мое появление вызовет, мягко скажем, удивление.

– Ты серьезно считаешь это хорошей идеей? Сделать такой сюрприз отцу и бабушке. – Я сама удивилась, но тон моего голоса повысился. – А если у нее слабое сердце? Это не смешно.

Мысленная старушка в кресле прижала руки к левому боку и театрально вывалила язык набок. Умерла, в общем.

Я поежилась: она явно переигрывала, что-то не сходилось с образом божьего одуванчика.