Последний всадник Апокалипсиса. Том 1 - Владимир Поздняков

—Верно,— четвертый палец указал в небо.— Духовное давление — способность своей духовной силой надавить на противника, впечатав его в землю, или ослабить его, сбив концентрацию. По названию думаю понятно.

—Да,— немного нахмурился наш герой.

В его голове сразу же возникла одна логичная мысль.

«Так вот как Белгарион впечатал в пол мою семью…»

«Вот что я почувствовал, когда вошёл в прихожую первым».

—Ещё что-то?— спрашивал Пирс.

В голову юноши уже закрадывались сомнения. Ему было непонятно, почему он никогда не ощущал никаких проявлений подобного в самом себе. Но пока, понимая некую условность этих духовных показателей, он списывал всё на то, что просто этого не заметил. Всё-таки Пирс обладал силой пробужденной души с самого детства, и ему когда-то вполне могло показаться, что в этом нет ничего особенного.

—Последним и самым заметным является…— Ингерам вытянул ещё один палец.

Повисла пауза. Сейчас Пирсхад должен был услышать нечто, способное сразу разрушить все его сомнения, превратив их либо в радость, либо в разочарование.

—…Духовная способность.— Ингерам был пугающе серьёзен.— Это сверхъестественные способности, которыми обладают владельцы пробужденной души.

В комнате Пирсхада загорелся синий огонек, возникший прямо над ранее выставленной ладонью Ингерама. От него так и веяло духовной энергией, которую отчетливо чувствовал наш герой.

Мужчина для этого выпустил в атмосферу легкие потоки духовной энергии, которые впоследствии с помощью своей способности нагрел и превратил в синее пламя невероятной мощи, обладавшее особыми свойствами.

Глаза Пирса широко раскрылись. Юноша явно был удивлен. Но при этом очень заинтересован.

—Это?..— даже тело его напряглось.

—Верно.— улыбнулся Ингерам.— Это результат действия моей духовной способности. Её имя: «Синее пламя Глабилана».

«Невероятно…» — подумал Кайзер.

«Я даже от сюда чувствую мощь и жар этого пламени…»

«Так это и есть способность души».

«Интересно какая у меня?»

«Стоп…»

—Глабилан?— поинтересовался Пирсхад, скорчив вопросительное выражение лица.

—Верно.— кивнул рыцарь истребления.— Древнее государство, существовавшее ещё во времена элементалей, особого вида монстров. Оно было сожжено в синем пламени, которое и прозвали в честь этого государства. Там его, собственно, и изобрели. А я вот пробудил эту силу спустя несколько веков после уничтожения Глабилана. Уже после того, как всё, что от него оставалось, было утеряно.

Глабилан был не самым крупным государством, в котором проводились различные разработки самых необычных вещей и веществ, главным из которых стало необычное синее пламя.

Однако его выделяло не только это, но и его скрытность. В те времена лишь единицы знали о его существовании, а до современных людей информация дошла только после нескольких лет раскопок в тех местах, где раньше королевство и стояло.

В какой-то степени королевство Глабилан было символом скрытия тайны личности и синего огня, который, следуя истории, был создан для сожжения уз прошлого.

Однако… Наличие подобной способности у Ингерама скорее было чем-то странным. Не в плане символизма, а в плане логики. Всё-таки ни это синее пламя, ни сам Глабилан не были столь важны. Они не могли стать столь весомой частью истории, чтобы душа пробуждала способности в честь них. Сейчас это название скорее напоминало… Ложь.

Шокированный юноша внимательно смотрел на синее пламя. Настолько сильно оно его завораживало, что он не мог даже отвести взгляд. Даже духовная энергия, исходившая от огня, манила его. Он был словно мотылёк, летевший на свет.

А в его душе уже теплилась надежда, что он тоже может оказаться обладателем невероятной духовной способности. Что-то подсказывало ему о наличии внутри невероятной силы. Вероятно, Пирсхад считал, что он просто обязан освоить подобный навык. Это стало бы идеальным дополнением его арсенала для битвы с Белгарионом.

«Я тоже так хочу…»

«Но…»

Однако что-то продолжало смущать нашего героя… Он не понимал, почему за столько лет не заметил в себе ничего, что могло бы оказаться проявлением его духовной силы. Пытаясь избавиться от негативных мыслей, он сразу же спросил:

—И как же пробудить эту силу?— его голос дрожал.— Как мне пробудить свою духовную способность?

Юноша искренне хотел пробудить свою способность, убедиться, что тоже ей обладает, стать сильнее, чем он есть сейчас. Он судорожно ждал ответа, но увы, получил лишь поникший взгляд Ингерама, опустившийся к полу.

Даже с лица мужчины, который обычно был весел и задорен, пропала улыбка.

—К сожалению, Пирсхад, сейчас это невозможно,— его голос был полон печали.

Даже с лица мужчины, который обычно был весел и задорен, пропала улыбка.

—К сожалению, Пирсхад, сейчас это невозможно,— его голос был полон печали.

Душа юного героя пришла в упадок. Его глаза широко раскрылись, а зрачки в них начали дрожать. Даже руки подрагивали, сжимая ладони в кулаки. Он мгновенно испытал чувства обиды и горя, которые сразу же переросли в ярость и злость. Ему было отвратительно от понимания собственной никчемности. По крайней мере, именно так он воспринимал отсутствие в себе духовной силы.

Ему хотелось кричать и махать кулаками… Но пока сдержав свои эмоции, чуть подрагивая, юноша спросил:

—Это ещё почему?— на его лбу даже вздулись несколько вен.

Вся легкость обстановки была смыта ураганом злобы. Казалось, сейчас Кайзер был готов наброситься абсолютно на любого, лишь бы выпустить пар. Так бы он и сделал, если бы считал сражения чем-то приятным. Чем-то что доставляло ему удовольствие. Однако для него они были лишь способом достижения чего-то. Необходимостью, которой он не противился, если то было нужно.

Рыцарь же не стал отвечать на его вопрос. Всего одного жеста оказалось достаточно, чтобы юноша всё понял самостоятельно.

Ингерам указал пальцем на своё лицо прямо в район под глазом, где у Пирсхада находились те самые, выделяющиеся среди других черные линии, появившиеся после встречи с Белгарионом.

Наш герой и вправду мгновенно всё понял. Все кусочки пазла в его голове тут же сложились. В его разуме же возник образ Белгариона, на фоне которого возникли те самые узоры, расположенные под глазами Кайзера. Теперь он осознал, зачем они были поставлены. Понял, что это был совсем не жест доброй воли, совсем не попытка помочь.

Но, продолжая держаться, Пирс попытался успокоиться в последний раз.

—Но как он их поставил?— его голос дожал.— Это его способность?