Огни возмездия - Эван Уинтер

Келлан поднял руки, сжал кулаки и придвинулся ближе к братьям Тау по оружию, встав перед Одаренной Танди.

– Не думаю, что это возможно, генерал.

Отобонг задумался, фыркнул и отвернулся.

– Жаль и вас терять вместе с ними, – сказал он.

Тау подумал, что грань между жизнью и смертью неумолимо сокращается.

Он видел, как безоружный Келлан напрягся, приготовившись к бою, в котором не мог победить. Удуак рядом с ним глубоко дышал, широко расставив ноги. Наполовину скрытый в тени здоровяк Яу переводил взгляд с Индлову на Индлову, и впереди всех хмурился Хадит – словно дурной исход был для него ожидаемым.

Шансы были не в их пользу, и поскольку его братьев подняли с постелей, чтобы привести сюда, Тау оказался единственным, кто был вооружен. Не помогало и то, что его ребра не успели как следует зажить, а три пальца на правой руке были сломаны, и он не мог крепко держать оружие. Кроме того, он не был уверен, встанет ли королевская стража на сторону королевы, которую поклялась защищать. Или выберет генерала, который предложил им жизнь, которая, вероятно, продлится дольше, чем следующие несколько мгновений.

Кто-то рассмеялся, и смех в такой ситуации показался Тау странным. Это был Темба. Ихаше, широко ухмыляясь, подмигнул Тау и скрестил руки на груди.

Казалось, тот, кто когда-то сомневался в способности Тау выстоять против нескольких Индлову, теперь был уверен, что ему по силам победить их группу из одиннадцати человек. Или пятнадцати, если королевская стража тоже вступится за генерала.

– Взять их, – приказал Отобонг, и его люди бросились вперед.

«Шансы невелики», – подумал Тау, атакуя Индлову, которому не повезло оказаться между ним и его целью.

ШАНСЫ

Индлову был быстр. У него был один меч и не было щита, однако он блокировал удар, который Тау нанес со слабой стороны, а затем и с сильной. Но третью атаку отбить он не смог. Великий Вельможа слишком поздно выставил лезвие для блока, и меч Тау вонзился ему в горло.

Тау не видел, как враг упал. Он пронесся мимо умирающего, как только вытащил меч из шеи Индлову.

– Убить его! – воскликнул Отобонг, брызгая слюной.

Генерал мог и не отдавать приказа, потому что остальные Индлову уже бросились его выполнять. Тау пришлось проскочить мимо ближайшего из них и оттолкнуть его плечом, отчаянно надеясь, что Хадит был прав, и отрезать голову иньоке было достаточно, чтобы она не причинила никому вреда. Ему нужно было добраться до председателя и заставить ее отозвать Индлову.

Между ними оказался Отобонг, и его меч уже обрушивался на голову Тау. Это была хорошо рассчитанная, но слишком очевидная атака. Тау ее предвидел и пригнулся, так что свирепый удар Отобонга рассек лишь воздух, заставив генерала потерять равновесие. Желая оборвать жизнь Великого Вельможи, Тау пошел в контратаку, но то, во что превратился Отобонг, вынудило его замереть на месте.

На месте Отобонга возник двурукий демон с вздувшейся, как у клеща, кожей. Существо стояло к Тау спиной, но стремительно развернулось, целясь когтистой лапой ему в лицо. Резко остановившись, чтобы прогнать видение, Тау постарался увернуться от атаки и удержаться за реальность. Но не в силах сделать то и другое одновременно, он почувствовал укус бронзы: коготь рассек нагрудный доспех. От удара Тау повело в сторону, но он сумел сохранить равновесие, позволив инерции прокружить себя, и оказался лицом к противнику.

На этот раз перед ним был Отобонг, а вовсе не чудовище. Демон исчез, и генерал еще перегруппировывался после того, как рассек воздух перед Тау так сильно, что при успехе с легкостью разрубил бы его надвое. Когда Отобонг выпрямился, Тау вдохнул задымленный воздух и посмотрел вниз. С его брони свисала полоска кожи, а грудь была опалена и рассечена неглубоким порезом. Миг, когда его одолевало видение, едва не стоил ему жизни.

Взревев, Отобонг снова пошел в атаку и наотмашь замахнулся мечом. Тау парировал удар, пошатнувшись от его силы, но все же прервав нападение. Отобонг, не колеблясь, отвел лезвие и отступил на шаг, ища подступ к Тау вне радиуса поражения. Но прежде чем он успел это сделать, Тау завершил бой.

Собрав всю силу, которую мог применить в ближнем бою, Тау задействовал свои мечи-близнецы. Но вся сила ему и не требовалась. Лезвия были сделаны из драконьей чешуи и когда клинок, который он держал в левой руке, обрушился на меч Отобонга, правый отсек рабочую руку генерала, словно это был стебель сухого тростника.

Плоть Отобонга поддалась легко. Она разошлась, обнажив мышцы, сухожилия и две толстые кости, из которых состояло его предплечье. Драконья чешуя рассекла обе кости, и рука Отобонга с мечом упала на пол в лужу крови. Генерал запрокинул голову в крике, взвыв от боли, и его вопль эхом разнесся по залу совета, поднявшись от пола к своду.

Тау, не теряя времени, подскочил, готовый схватить Мирембе или защищаться от других Индлову, но Индлову не нападали. Они в ужасе смотрели на Отобонга и то, что лежало на полу перед ним.

Генерал стоял на коленях и уцелевшей рукой пытался сжать культю, из которой хлестала кровь. Рядом на полу валялся меч, и его лезвие было расколото надвое. Мечи Тау из драконьей чешуи разрубили лезвие Отобонга не хуже, чем его предплечье. То и другое были полностью уничтожены.

Тау уловил движение, когда один из Индлову перевел взгляд с генерала на него. Остальные тоже постепенно отходили от потрясения. Тау знал, что пауза не продлится долго, и повернулся к председателю, чтобы броситься на нее. Он успел сделать два шага, прежде чем она обрела над ним контроль.

Он словно наткнулся на стену из ножей. Чувствовал себя так, будто его тело разорвали на куски, а потом стремительно собрали обратно. Тау закричал бы, если бы только мог шевелить губами. Но он едва был способен дышать, и хотя он не испытывал ничего подобного прежде, он достаточно знал о драконах, чтобы понять, что происходит. В отчаянии, он погрузился в Исихого.

Его окутала серая мгла, он услышал завывание ветра, а перед ним – там, где прежде стояла председатель – колыхалась неразличимая фигура в черной матовой маске Одаренной.

– Вот так ты умрешь, Меньший, – произнесла женщина, скрытая покровом. Ее слова терялись в нескончаемой буре темного мира.

– Вы станете увещевать человека? – спросил Тау.

Она расхохоталсь.

– Низшие Миряне теперь считают себя людьми?

И хотя ему было больно даже мысленно