Режим Бога - Сергей Вольнов

— Стой, сядь на землю, покажи! — Подлетевшая к нему проводница ногой отшвырнула в сторону мёртвое тело мутанта и помогла молодому человеку присесть.

— Чёрт, протупил! Как же это я! М-м-м! — Парень сжал зубы, едва терпя сильнейшую боль, и позволил напарнице заняться его раной.

Мы приближались к блокпосту. Таблички с угрожающими надписями ясно и чётко предупреждали, что всякий, кто попытается пробраться на запретную территорию, заслуживает только огонь на поражение. Мне стало не по себе, но мой спутник выглядел спокойным, и я решил, что рано себя хоронить. Проводнику видней, что и как делать.

Увидев нас издалека, военный, куривший возле шлагбаума, призывно махнул рукой.

— Прибавляем ходу. Они ждать не будут, а если что заподозрят, сразу шлёпнут, — сказал мой проводник. — Здесь тебе не там. И напоминаю, ничему не удивляйся, что бы ни происходило. Главное, пройти на ту сторону, а уже там будем плакать или смеяться, кому что нравится.

Само собой, мы прибавили скорости. Когда подошли к блокпосту, военный жестом поприветствовал проводника и, поправив ремень автомата на своём плече, бросил:

— Клин, здорова!

— И тебе не болеть, Прохор, — ответил мой спутник.

— Не думал, Клин, что вернёшься в Зону, — продолжал военный, на погонах которого я различил полоски старшего сержанта.

— Сам не думал. Видишь, как бывает.

— Да уж. Бывает всякое…

— И хуже, но реже… Капитан у себя? — спросил мой проводник.

— А куда он денется?

— Ну, вдруг стал майором и теперь при штабе.

— Э-э, скажешь тоже! Здесь разве что в лейтенанты разжаловать могут… — Старший сержант ухмыльнулся, повернул голову и посмотрел на здание КПП. Как будто именно там прятался начальник, способный разжаловать кого угодно.

— Всё такие же бездельники, — усмехнулся и проводник.

— А то! Помнишь, как мы… — начал было говорить сержант, но из открытого окна послышался командирский бас:

— Прохоров! Хорош трепаться! Не то опять попадёшь на губу!

— Ну ладно, Клин. Не задерживаю больше. Рад был увидеть.

— Я тоже рад. Даст Зона, свидимся ещё. Бывай.

После этого мой проводник велел мне:

— Не отставай, дыши в затылок! — и направился к кирпичному зданию. Войдя внутрь, поднялся по ступенькам на второй этаж. Именно там находилось помещение командира контрольно-пропускного пункта, а также рация. Так было предписано армейскими правилами по охране границ Чернобыльской аномальной зоны…

Я старался не отставать ни на шаг. Дышать в затылок, как велено.

Поднявшись на второй этаж, мой спутник подошёл к одной из дверей. Постучался, известив хозяина помещения, что к нему пришли. За дверью послышалось шуршание, как будто там кто-то одевался. Потом раздались звуки нетвёрдых, шаркающих шагов, и дверь наконец-то открылась. Из-за неё выглянула небритая, опухшая, как после трёхдневной пьянки, физиономия. Щурясь от света солнца, обладатель этой самой физии с трудом узнавал гостя. А когда узнал пришедшего, расплылся в улыбке и произнёс:

— Клин, ты, что ль? Заходи!

Посторонившись, капитан впустил в комнату проводника и меня. Держась за голову левой рукой, офицер подгрёб к столу, налил из графина в стакан воду и понюхал её. Удостоверившись, что перед ним вода, он скривился от отвращения и залпом выпил безалкогольную жидкость.

— Какая гадость, эта водка у Сидоровича! И где он только берёт такое пойло? Башка раскалывается после неё… — пожаловался военный и плюхнулся на койку. Под тяжестью казённого человека она тоскливо заскрипела.

— Хм, тебе ли не знать где. Ему это барахло сливают местные жители, — произнёс мой проводник, скидывая с плеч и опуская на пол тяжёлый рюкзак.

Я решил со своим рюкзаком так не поступать, несмотря на приказ проводника во всём его копировать. Моя ноша всё-таки не такая объёмистая, да и в любом случае лучше не делать лишних движений. Я так думаю.

— Э-э-эх… Ладно. Всё равно рад видеть тебя.

— И я рад, — сказал мой спутник. — А как же!

— Это ещё что за сопляк? — спросил военный, переводя взгляд на меня.

— Эй, кэп, не обижай парня! Клиент хочет посмотреть Зону, вот и показываю, — спокойно ответил проводник, как бы невзначай повернул голову, чтобы глянуть в окно, и подмигнул мне глазом, который не мог видеть офицер.

Честно говоря, покоробило, как меня обозвали. Но подмигивание объяснило. Значит, так надо.

— Клиент? Ты чего, турфирму открыл? Хе-хр-хе! — спросил капитан и надтреснуто, хрипло рассмеялся.

— Что-то вроде того, ха! — поддержал весёлый тон офицера мой спутник.

— Всё с тобой ясно, Клин, — заключил капитан.

Добыв из кармашка «разгрузки» пачку сигарет, офицер щелчком выбил одну и обхватил фильтр губами. Швырнул пачку на стол и зашарил по другим карманам в поисках спичек или зажигалки.

— Возьми мои, — сказал проводник и бросил ему коробок. Военный поймал спички, молча кивнул в знак благодарности, закурил и бросил коробок обратно. Глубоко затянувшись, капитан опустил веки и замер на несколько секунд. Подержав дым в себе, шумно выпустил его, открыл глаза и сказал:

— Знаешь, Клин, Зона меняется, и меня это беспокоит. Вспомни, как раньше было. Мы спокойно, не особо напрягаясь, доходили до посёлка сталкеров. А теперь аномалий там больше, чем блох на бездомной собаке. И сталкеры становятся какими-то… э-э… беспокойными. Клин, печёнкой чувствую, всё это не к добру. На моей памяти уже был один сверхмощный внеплановый выброс. Да и ты должен помнить… Чую, будет ещё один.

— Ну, капитан, не спеши с выводами. В любом случае поживём — увидим. Зона на то и Зона, чтобы не понимать её, — задумчиво ответил проводник.

— Попомни мои слова. Тряханёт нас, так тряханёт, что и черти станут родными.

— А ты не меняешься, — сказал проводник, — всё так же хочешь заранее понять и знать, что вытворит Зона.

— Да и ты тоже, — ответил капитан, — всё ходишь и ходишь туда, сюда и снова туда… Неубиваемый ты какой-то, чес-слово. Аж завидно.

Эти двое мужчин явно знали друг друга не первый день.

И снова воцарилось молчание. Военный докуривал сигарету. Табачный дым, клубясь и извиваясь, поднимался вверх и там плыл в направлении открытого окна. Солнце успело подняться выше верхушек деревьев, и его лучи уже проникали в комнату. Пауза затянулась. Я не открывал рта по понятной причине, я тут пока что вообще мало чем от пустого места отличаюсь. И любое моё движение может оказаться неловким, а Зона… неловкости не прощает.

Мой спутник почему-то очень внимательно смотрел, как военный курит. Дождался, пока сигарета укоротится почти до фильтра, и только тогда сообщил: