Железный человек. Экстремис - Мари Джевинс

– Не летайте над заповедниками, мистер Старк, – напомнила миссис Ренни и положила трубку.

У Тони было много свободного времени, он даже полетал над заповедником у бухты Джамейка. Аэропорт был всего в пятнадцати милях от него, к тому же – бесспорное достоинство Железного Человека – ему не грозило застрять в пробке.

«Одни птицы», – отметил про себя Тони, облетая заповедник и снова выруливая на Атлантическое побережье.

Голос у Майи Хансен по телефону казался усталым и дрожащим – совсем не таким жизнерадостным, как в тот день, когда она поманила его из дальнего угла бара на Техуэсте. Сколько там лет прошло? Десять? Или больше?

– Ты тут один в костюме. Он тебе прибавляет лет двадцать, – бросила ему Майя через два барных стула. На ней были выцветшие джинсы и домашняя футболка с выполненным шелкографией символом «пи». Волосы у нее тогда были совсем короткие – только непослушные прядки темных волос.

– Я тут по работе, – сдержанно сказал Тони. Тогда он считал обязательным демонстрировать свою серьезность. – Я руковожу корпорацией.

– А, ну остальные просто поболтать приехали. Мы вообще тут любим поговорить, – держа напиток в руках, Майя улыбнулась. А что это был за напиток? Сейчас он уже не вспомнит. Не пиво. Пиво было позже, когда к ним присоединился Сэл.

– Да, это я понял. Очень много болтовни. – В том возрасте Тони не хватало терпения на вежливые светские беседы. – Болтают о том, как приспособить автоматизированные роботы-пылесосы под нужды армии. О спутниковой телефонии для широкого потребления. Боже мой.

Настроение Майи заметно изменилось. Ей не нравилось, когда ее осуждают.

– А что, ты не любишь поговорить? – В ее голосе проскочили угрожающие нотки.

– Я люблю разговоры о том, что может сработать, – ответил Тони. – О настоящих предвестниках будущего. Не о машинах-убийцах из пылесосов или спутниковых телефонах, которые никому никогда не пригодятся.

– Почему все должно сводиться к потребительским товарам? Почему не предположить, что в будущем есть не только возможности для сбыта? Не знаю. Раздражает.

Майя снова улыбнулась. Ямки на щеках добавляли ей привлекательности. Она пересела поближе к Тони.

– Ты странный, – сказала она и толкнула его в грудь.

– А? – Тони не привык, чтобы девушки так на него реагировали. Да и не только девушки.

– Смотри-ка, что у нас тут, – сказала Майя. – Только-только разменял четвертый десяток. В деловом костюме на конференции о будущем технологий. Ты хоть понимаешь, что ты на побережье Сан-Франциско? И еще удивляешься, что все только и говорят об обществе потребления, как будто сам ты выше этого. А ты, между прочим, зарабатываешь на военных заказах.

– Так ты меня знаешь?

– Тебя все знают.

– Ха. Ну, не удивительно. Я довольно известен. И конечно, великолепен. Но здесь ты первая, кто перекинулся со мной хоть парой слов.

– Тебя боятся, – объяснила Майя. – Ты заново изобрел микротехнологии в гараже отца. У тебя мозгов на килограмм больше, чем у всех, кто тут собрался. Да и у всех остальных тоже. Ты Тони Старк. – Она протянула руку. – Я Майя Хансен.

– Разработчик медицинских технологий? Перепрограммируешь центр регенерации? – Доктор Майя Хансен оказалась моложе и красивее, чем представлял себе Тони. Она спустилась с барного стула и глянула на часы с черным ремешком.

– Именно. О, сейчас будет выступать Сэл Кеннеди. Хочешь, пойдем послушаем?

Тони не знал, кто такой Сэл Кеннеди, но с этой гениальной симпатичной феей готов был идти куда угодно.

– А кто это?

– Кеннеди? Начинал с компьютеров, потом стал этноботаником, потом занялся биотехнологиями. Сейчас футуролог.

– Звучит по меньшей мере интересно, – соврал Тони. – Может, расскажет, как собрать спутниковый телефон из робота-пылесоса.

Майя схватила его за руку.

– Так пойдем. И ослабь галстук.

Впервые за два дня после инъекции Маллен почувствовал, как по его плечу скользит ветерок. Он поежился, притянул к себе коричневое кожаное пальто и укрылся им, как одеялом. Кроме пальто, на нем ничего не было. Кожа стала жесткой, с бронзовым отливом и вся в пятнах засохшей крови и слизи.

Куда делась одежда? Он помнил пелену боли и лихорадки. Возможно, он в панике сорвал с себя вещи, потому что спутал их с рубцеватым коконом, который начал нарастать вокруг него той ночью. Тогда вся комната виделась ему в красных тонах, как будто он смотрел на нее сквозь кровавый туман. Маллен не понимал, кто он и где, и совершенно потерялся, а еще он злился на волны боли, разливающиеся по его нервным проводящим путям.

Маллен вскочил на ноги, воя, как испуганная гиена, и остервенело заколотил по стальным дверям комнаты. Под нечеловеческого вида кулаками Маллена они прогнулись и дрогнули, когда он надавил на петли своим новообразовавшимся чешуйчатым телом. И все же устояли. Согласно плану, Нильсен и Бек заперли Маллена и уехали, потому что не знали, как сыворотка повлияет на их друга. Доживет ли он до их возвращения? Найдут ли они только липкую жижу на полу, привычного им Маллена, отсыпающегося под действием инъекции, или новую, невиданную, только что образовавшуюся форму жизни?

Рубцеватый кокон размяк и осыпался, а под ним показалась новая кожа, кожа человека, который превзошел представителей своего вида. Маллен чувствовал большую силу, мощь, сосредоточенность, он готов был менять мир. Он ощущал тепло в горле и кровь, осевшую на зубах. Он эволюционировал, оставив позади слабое человечество.

Теперь никто не отберет у Маллена его огнестрелы. Да пушки ему сейчас и не нужны. Он силен, он сам теперь ходячее оружие, сильнее автоматов, бомб и мин.

В лицо подул свежий ветер. Где-то в другом помещении скотобойни открылась дверь на улицу.

Маллен услышал шаги. Слух тоже как будто стал лучше – или, может быть, это от того, что несколько дней он слушал только тишину? Нет. Все чувства обострились. Он слышал запах своих друзей. Нильсен пах сильнее, чем Бек, возможно, реже мылся.

Приглушенные голоса приближались к холодильной камере. Замок на двери отъехал в сторону. Вошел Бек, от беспокойства и напряжения сжимая кулаки, и тревожно заозирался из-под козырька бейсболки. Нильсен шел позади. Он настежь распахнул обе покореженные двери. Мужчины переглянулись и вдвоем уставились на Маллена, который свернулся калачиком под пальто посреди комнаты на пятне высохшей крови.

– Я жив, – сказал Маллен.

– Этот Сэл Кеннеди может оказаться обычным сумасшедшим, – предположил Тони, угощаясь арахисом в баре после лекции.

– Про тебя ходят такие же слухи, – недовольно ответила Майя. – Бармен, еще виски с содовой, пожалуйста!

– Но он ведь начал с того, что в будущем в промышленных странах тостер не включишь без атомных станций, а закончил рассказом о своих опытах с психоактивными ингибиторами дофамина.