Райская птица - Энн Мэтер

— Наверное, со стороны все кажется именно так, — вздохнул старик.

— Но ведь все так и есть, — прямо заявила Клео. — И хотя я понимаю, что вы болеете…

— При чем тут моя болезнь? — сердито спросил Джейкоб. — Это они так сказали? Они сказали, что я передумал, потому что умираю?

— А это… неправда?

— Что тебе рассказал Доминик?

— Ну… Он сказал мне, что Селеста…

— Твоя мать.

— Хорошо, моя мать работала на Монтоя.

— Это правда. Она работала в доме Роберта и Лили. Думаю, Доминик очень любил ее. Но в то время он был совсем маленьким.

— Доминик знал ее?

— Конечно. Она жила в их семье. Селеста и Лили были хорошими друзьями, пока… мой сын не увлекся ею.

— Друзьями! — насмешливо воскликнула Клео.

Но старик только покачал головой:

— Да, друзьями. Здесь, на острове, нет классового деления. Твоя мать работала на моего сына и его жену, но ее никогда не считали прислугой.

— И что же случилось потом?

— Ты уже знаешь. Роберт влюбился в нее. Конечно, он любил Селесту. Я уверен в этом. Но он также любил свою жену и понимал, что правда может погубить Лили.

— Смерть Селесты оказалась очень кстати.

Джейкоб не стал возражать:

— Это твое право — смотреть на произошедшее именно так. Твое присутствие на острове могло превратиться в постоянный источник угрозы.

— Для вашего сына!

— И для Лили. Ты ведь знаешь, она не могла иметь детей. А если бы могла, все пошло бы по-другому.

— Я так не думаю. — Клео не смогла сдержать обиду.

Джейкоб взял ее за руку:

— Никто не знает, что случилось бы, если бы обстоятельства были другими. Думаю, Роберт вряд ли отпустил бы тебя в Англию. Но после смерти Селесты он очень изменился.

— И тут появились Новаки? — в отчаянии спросила Клео.

— Ну…

Джейкоб отпустил ее руку и откинулся в кресле. Он был очень бледным, и Клео подумала, что этот разговор стоит ему немалых сил.

— Генри был славным парнем. Но его захлестывали амбиции. Считал, что переезд в Англию поможет ему добиться успеха. У него с Люсиль не было своих детей, а Люсиль и Селеста дружили. Поэтому они согласились удочерить тебя.

У Клео перехватило дыхание. Ее приемная и родная матери дружили! Вот что значила та фотография, которую она нашла тогда в документах.

— Но это могло сказаться на их финансовом положении. Ведь у моего отца, то есть Генри, не было работы в Англии.

— Нет, но мы с Робертом уладили этот вопрос.

— Вы заплатили им, чтобы они удочерили меня?! — Клео не могла поверить своим ушам. — О господи! Почему мне никто этого не сказал?

— Не принимай все настолько близко к сердцу, — вздохнул Джейкоб. — Ты должна понять, что Новаки были не очень богатыми людьми.

— Даже если так…

— Разве они не заботились о тебе? Уверен, они любили тебя. И, глядя на тебя, можно сказать, что они отлично справились со своими родительскими обязанностями.

Клео опустила голову. Ее душили слезы. Поначалу она узнала, что родители ей не родные. А теперь оказалось, что им еще и заплатили за удочерение. Они любили ее. Она тоже любила их.

— Понимаю, как тебе тяжело, — сочувственно пробормотал Джейкоб. — Но поверь, если бы можно было сделать по-другому, я бы так и сделал. Мы с Робертом не хотели нарушать обещание, данное Новакам. Они просили не беспокоить тебя. Они не хотели, чтобы ты знала о нас. Но когда я узнал об их гибели…

— Все клятвы были забыты, — с горечью перебила его Клео.

На какое-то время воцарилось молчание. Посмотрев на дедушку, Клео увидела, что его глаза закрыты. Наверное, он просто устал и уснул.

Клео глянула в сторону бассейна. Разговор был очень нелегким, и окунуться в прохладную воду было бы в самый раз. Она поднялась и направилась к кабинкам. Здесь пахло хвоей и океаном. Клео выбрала себе самый простой купальный костюм темно-синего цвета. В доме никого, кроме дедушки и Лили, не было. Поэтому никто ее не увидит. Она подошла к краю бассейна и подняла руки, чтобы поправить волосы. И в этот самый момент заметила Доминика, стоявшего около дедушкиного кресла на противоположной стороне бассейна.

Вздох с шумом вырвался из ее легких. Клео бросило в жар, и она не могла пошевельнуться.

Доминик, который, казалось, совсем не смотрел в ее сторону, упрекал себя, что поднялся на террасу. Он думал, что его дед тут один, и хотел попрощаться перед отъездом в город. А сейчас он не мог оторвать взгляд от Клео, только что вышедшей из кабинки.

«Как же она красива», — подумал Доминик. Но его притягивала не только ее красота. Сара тоже была очень привлекательной, только в ее присутствии он никогда так не волновался. Клео источала невероятную сексуальность. Наверняка то же самое влечение испытывал его приемный отец к матери Клео.

Ему казалось, что он чувствует ее запах. Сердце бешено заколотилось, когда Доминик представил ее обнаженной.

Черт побери!

— Что-то случилось?

Старик всегда отличался невероятной проницательностью, и Доминику пришлось напрячь все свои силы, чтобы улыбнуться:

— Я не знал, что Клео здесь. Ну, раз ты в хороших руках, я могу ехать.

— Очень жаль, что ты не можешь остаться. Я ведь знаю, как сильно ты любишь поплавать в бассейне.

— Я уже плавал сегодня, — поспешно ответил Доминик. Он до сих пор не мог забыть картину, увиденную утром: с распущенными волосами и в откровенном нижнем белье Клео выглядела еще соблазнительней, чем сейчас.

— Что ж, ладно.

— Увидимся завтра. Ты же знаешь, я сегодня ужинаю с Сарой. Она очень обиделась, что я не заехал к ней вчера вечером.

— Переживет, — безразлично заметил Джейкоб. — Если ты не забыл, завтра вечером у нас званый ужин. Я намерен представить Клео нашим друзьям и соседям. Хочу, чтобы они знали, как я ею горжусь.

— Ясно.

— Кстати, Дом, я не поблагодарил тебя. Ты даже не представляешь, как много для меня значит то, что она здесь.

— Да уж представляю. Ладно, держись. И не переутомись в попытках произвести на нее впечатление, — с улыбкой ответил Доминик.

— В таком случае тебе завтра придется потратить на нее немножко своего времени. Познакомь ее со своими друзьями. Мне бы хотелось, чтобы вы все подружились.

«Как бы не так», — подумал Доминик, но не стал говорить этого вслух. Его не сбило с толку предложение деда. Джейкоб ведь понимал, что Сара отнесется к Клео точно так же, как Лили.