Сердце Стужи - Яна Летт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 127
Перейти на страницу:
получил письмо от госпожи Луми, – шепнул мне Кьерки, когда мы оба стояли, дыша воздухом, на улице у дверей.

– Вот как. – Постыдное, колоссальное облегчение.

Я радовалась, что мать Миссе не писала мне.

– Да. Бедный парень… Не знаю, как вообще она умудрилась раздобыть его адрес, ведь он уехал из Гнезда.

Мы помолчали.

– Что было в письме?

– А как ты думаешь… – Кьерки вздохнул. – Людям, которые переживают чудовищную потерю, всегда нужно кого-то обвинить.

– Бедный Рорри.

– Да уж… Я надеялся, парень скоро придёт в себя, но это письмо… Его просто придавило к земле, понимаешь? Не знаю, как ему помочь…

Я собиралась ответить Кьерки, когда на нас обоих упала тень.

– Я сильно опоздал? – Я почувствовала, как губы помимо воли расплываются в улыбке. Я старалась не думать об этом, но в глубине души боялась, что он не придёт.

– Ты вовремя.

Мы трое как раз собирались вернуться в «Фонтан», когда в спешащей мимо вечерней, весёлой химмельборгской толпе я заметила Томмали. Кьерки тихо ахнул, заулыбался, поспешил ей навстречу – мы со Стромом, не сговариваясь, пошли внутрь.

– Ну и ну, – шепнул мне Стром, улыбаясь. – Я был уверен, что она не придёт.

– Я тоже.

С появлением Строма все было притихли, но он заказал снисса, оленины, ещё крудлей, и скоро стол опять зашумел. Маркус – с попеременным успехом – пытался вовлечь Рорри в обсуждение его нового ястреба. Ласси – это порадовало меня больше любых подарков – тихо попросила Эрика Строма рассказать ей про слой Души, а Ада хихикала и ахала, слушая.

Я была здесь в кругу друзей, в кругу семьи – и, сидя между Стромом и Адой, мечтала, чтобы вечер никогда не заканчивался, чтобы время вести сестрёнок в пансион не наступало.

Подошли к столу Кьерки и Томмали. По тому, как суетился Кьерки, вспыхивая и подвигая прекрасной охотнице стул, видно было, что ничего между ними особенно не изменилось… Но добрейшему Кьерки, кажется, хватало и этого, и я была за него рада.

Томмали сдержанно поздравила меня, ровно улыбнулась – мои сёстры замерли, видимо, поражённые её красотой.

– Спеть тебе, Хальсон? – спросила Томмали, подтягивая к себе футляр с музыкальным инструментом – без него она, должно быть, и не выходила из дома.

– Я уже спросил, здесь петь можно, – вставил Кьерки, и я кивнула.

– Конечно. Это лучший подарок.

Томмали кивнула – пряди золотых волос упали на идеальное лицо, прикрывая глаза, разномастные, как у всех охотников. Она извлекла из футляра кивру – округлый деревянный корпус, всего пять струн, – но все, кто хоть раз слышал Томмали, знали, какие чудеса она может творить с ними.

Она настроила кивру, и полилась музыка – нежная, лёгкая, серебристая, как утренний снег. Все в «Валовом фонтане» притихли – даже люди за соседними столами прервали беседы, слушая.

Томмали спела о ястребе и охотнике, собирающихся на охоту на вала, а потом о душах умерших, танцующих в белизне Стужи свой последний – вечный – танец. О златовласой владетельнице, полюбившей садовника, который вырастил во славу ей необыкновенную синюю розу в глубине дворцового парка… Песни летели одна за другой, как белые птицы над водой, перекликаясь, помогая друг другу.

Я посмотрела на своих друзей. Сёстры слушали затаив дыхание – но если Ада щурилась от удовольствия, то Ласси, уронившая голову на бок, чтобы лучше слышать, глядела сумрачно. Кьерки улыбался по-детски, радостно, словно получив нежданный подарок. Маркус покачивался в такт музыке, и даже Рорри как будто немного посветлел лицом.

Я посмотрела на Эрика Строма – и поймала его взгляд. Он смотрел на меня, а Томмали всё пела, на этот раз что-то о любви, крови, смерти и предательстве. Не самая подходящая песня для дня рождения – но из уст Томмали всё звучало нежно.

На снегу – кровь, на руках – кровь,

И во мне кровь, и в тебе…

Бежит, обгоняя, бежит, напевая —

И красен закат в высоте…

Томмали пела, пела и пела – взгляд её остекленел, и я понимала, что поёт она уж давно не для меня или моих гостей, но всё равно была благодарна ей – и Кьерки, который её позвал.

Наконец Томмали умолкла, и «Валовый фонтан» взорвался аплодисментами, восхищёнными криками, смущённым смехом людей, с трудом стряхивающих с себя очарование.

Мало-помалу все вернулись к прерванным беседам, но сколько бы ни было съедено и выпито, я как будто продолжала слышать песни Томмали, её звенящие слова-птицы, оставшиеся парить в воздухе – а вместе с ними песнь Стужи, всё ещё тихим, призрачным отголоском звучавшую во мне.

ДНЕВНИК МАЛЬЧИКА

Из тетради I

1

Когда мы только собирались в Химмельборг, я решил вести дневник с первого дня. Я подумал: в Тюре мало кто бывал в столице хоть раз, а мне повезло поехать насовсем! Если писать о том, что вижу, каждый день, получатся мемуары.

Папа говорит, что все умные и достойные люди писали мемуары, чтобы рассказать потомкам, как им жилось.

Но когда я приехал в первый раз, Химмельборг так мне понравился, что я ничего не записал. Вечером сразу уснул, даже не успел помолиться Миру и Душе, хотя мама говорит, что это нужно делать каждый вечер.

Ну, ничего, когда так выходит, утром я молюсь два раза.

Мне приснились какие-то спирали и круги, они сомной будто бы немножко говорили, и это было смешно и странно.

В общем, мы тут уже неделю, а я собрался писать в первый раз. Думал, буду скучать по нашему дому в Тюре и по нашей собачке. Её не разрешили взять с собой, она осталась у папиного друга. Папа говорит, что о ней будут хорошо заботиться, но я немножко поплакал, когда никто не видел.

Теперь я снова скучаю по Малке, она мне даже снится. Сегодня вот снилось, что всё это время Малка была в дорожном сундуке, просто мама и папа забыли, что мы её взяли. А тут я её нашёл. Она так радовалась и визжала, и я тоже радовался, и проснулся такой счастливый… Только это оказался сон.

Папа сказал, что я должен перестать скучать по Малке, потому что любить кого-то – это не значит думать о том, чтобы тот, кого любишь, был рядом любой ценой. Любить – значит думать о том, чтобы ему было хорошо.

В Тюре мы жили за городом, почти в лесу.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?